В советском руководстве не было единой точки зрения на политику «разрядки». Однажды Брежнев собрал совещание, на котором присутствовали Громыко, Гречко, Устинов, главком ВМФ С. Г Горшков и ряд других руководителей. «Разгорелся длительный пятичасовой спор: дипломаты отстаивали соглашения, но военные выступали против, не желая давать односторонних преимуществ американцам. В конце концов, Брежнев раздраженно спросил: “Ну хорошо, мы не пойдем ни на какие уступки, и соглашения не будет. Развернется дальнейшая гонка ядерных вооружений. А можете вы мне как Главнокомандующему Вооруженными Силами страны дать здесь твердую гарантию, что в случае такого поворота событий мы непременно обгоним США и соотношение сил между нами станет более выгодным для нас, чем оно есть сейчас?” Такой гарантии никто из присутствующих дать не решился. “Так в чем же дело? — спросил Брежнев. — Почему мы должны продолжать истощать нашу экономику, непрерывно наращивая военные расходы?”

На этом дискуссия закончилась. Сопротивление военных было сломлено, и путь к соглашению расчищен. Его подписание стало одним из важнейших итогов первой встречи Брежнева и Никсона в 1972 году».

В марте 1969 года были пограничные бои на советско-китайской границе (остров Даманский), в мае 1969 года — на реке Уссури. Всего в 1964—1969 годах на границе было свыше четырех тысяч мелких стычек, правда, без применения оружия.

Примерно тогда Киссинджер сказал Никсону: «Мы можем получить в связи с этим большой стратегический выигрыш».

Что он имел в виду, вполне понятно. Стравить двух главных соперников было бы высшим пилотажем американской дипломатии.

«Все это, можно сказать, укладывалось в рамки не раз применявшейся в мире внешнеполитической “игры”, — писал Александров-Агентов и уточнял, что же именно в данном случае делали американцы. — Упорное и целеустремленное распространение провокационных слухов о том, что СССР якобы намерен напасть на Китай с применением ядерного оружия, нанести превентивный удар, уничтожив китайский ядерный полигон Лобнор».

Тогда в Москве никто не знал, что военный атташе при посольстве СССР в Дели, резидент ГРУ Дмитрий Поляков являлся агентом ЦРУ. Благодаря переданной им информации Вашингтон смог получить подход к Мао Цзэдуну.

1 июля 1971 года Киссинджер в Пекине встретился с Чжоу Эньлаем и Мао Цзэдуном. 15 июля было объявлено, что Никсон в начале 1972 года направится с визитом в Китай. (В феврале 1972 года, выступая на банкете в Шанхае, Никсон скажет: «Наши два народа сегодня держат будущее мира в своих руках».) На переговорах с Мао Цзэдуном он задал вопрос: «Почему это Советский Союз на границе с вашей страной дислоцировал больше войск, чем на границе с Западной Европой?»

Советский Союз ответил Китаю сильным геополитическим ходом: в августе 1971 года в Дели Громыко подписал договор о мире и сотрудничестве между Индией и СССР.

Кроме того, Никсону было направлено приглашение посетить Москву в мае или июне 1972 года, на которое американский президент ответил согласием. Имея в пассиве абсолютно бесперспективный военный конфликт во Вьетнаме, американцы тоже были заинтересованы договариваться. К тому же в ноябре 1971 года началась война между Индией и Пакистаном, военным союзником США, и было очевидно, что за каждым участником конфликта стоит сверхдержава.

Война началась из-за восстания в Восточном Пакистане (ныне Бангладеш), отделенном от собственно Пакистана двумя тысячами километров индийской территории и населенном бенгальцами, родственными населению соседней индийской провинции Бенгалии. Оставляя свою колонию в 1947 году, Великобритания, руководствуясь принципами своей дипломатии («разделяй и властвуй»), «сконструировала» оставляемые территории с глубоко заложенным конфликтом. В 1971 году началось обширное восстание бенгальцев, его поддержало правительство Индии, что и привело к военным столкновениям и на границе Индии, и собственно Пакистана. Положение пакистанских войск в Восточном Пакистане было безнадежно. Но что будет дальше?

В сложившейся ситуации Вашингтон опасался мощного удара индийских войск по Пакистану. В США, как пишет Александров-Агентов, «возникла настоящая паника». Никсон обратился к Брежневу с четырьмя письмами и одним устным посланием, требуя остановить конфликт и восстановить территориальную целостность своего союзника. Брежнев отвечал в дружественном тоне, предлагая совместными усилиями убедить пакистанское руководство предоставить независимость восставшему Восточному Пакистану.

В Бенгальский залив были направлены восемь кораблей ВМФ США, включая авианосец.

Но тем временем военные действия в Восточном Пакистане закончились поражением пакистанцев, и часть проблемы отпала сама собой. Остался вопрос — начнется ли настоящая война Индии с Западным Пакистаном?

Никсон потребовал от Брежнева гарантировать, что Индия не начнет масштабных военных действий. И после консультаций с президентом Индии Индирой Ганди советский руководитель дал такую непубличную гарантию. (Советское правительство неоднократно поддерживало И. Ганди вплоть до выделения ей финансовой помощи для предвыборных мероприятий.)

В своих мемуарах Никсон отмечал напряженность тех событий и, пожалуй, даже сгустил краски: «Используя дипломатические сигналы и закулисный нажим, мы смогли спасти Западный Пакистан от нависшей над ним угрозы индийской агрессии и господства. Мы также еще раз избежали крупной конфронтации с Советским Союзом».

Но вот «индийская угроза» схлынула, и подготовка к встрече двух лидеров продолжилась. 20 апреля в Москву прилетел с тайным визитом Киссинджер (чтобы избежать ненужных утечек), — обсудить повестку дня для своего шефа. Он провел переговоры с Брежневым и Громыко, утрясая остающиеся разногласия по договорам ПРО и ОСВ и ставя во главу угла вопрос о Вьетнаме, где США завязли, но еще надеялись избежать позорного поражения. Единственное, что мог предложить Брежнев, — это обещание призвать Ханой к большей сдержанности и настаивать на скорейшем возобновлении американцами мирных переговоров с ДРВ в Париже.

Американцы понимали, что Москва не способна оказать им необходимую поддержку, и поэтому прибегли к силовым доводам — 8 мая начались ожесточенные бомбардировки столицы ДРВ Ханоя, крупнейшего порта Хайфон и других пунктов управления и снабжения. Бомбардировки и минирование портов Никсон сопроводил письмом в Кремль, призывая немедленно прекратить наступление северян на юге и обещая в случае урегулирования конфликта вывести американские войска из Вьетнама через четыре месяца.

Это было отчаянное решение — попытка действовать напролом.

Брежнев в ответ потребовал прекращения бомбардировок и блокады ДРВ, но о предстоящей встрече не сказал ничего, выводя эту тему из круга обсуждаемых острых вопросов. И действительно, Москва, заинтересованная в переговорах, в неменьшей степени была заинтересована в укреплении позиций в Индокитае, тем более во Вьетнаме она испытывала сильную конкуренцию Пекина.