мирным человеком на свете при таком раскладе. — Он расстегнул ещё одну пуговицу, спускаясь всё ниже, задевая мою кожу кончиками пальцев, позволяя себе так много и в то же время так мало. — Посмотри на себя… В тебе таится столько невыраженной женственности, нежности и страсти. Ты как спрятанный клад. Ты не отдашься просто так. Тебя нужно суметь заполучить, а после этого — суметь удержать. — Он судорожно выдохнул. — Разве ты можешь принадлежать мужчине, который обесценил тебя, а потом добровольно отдал другому?

Последняя пуговица высвободилась из петли, и Дис развёл полы моей рубашки в стороны. Я тяжело дышала, следя за ним исподлобья. На мне уже не было эротического кружевного белья, отчего я почему-то нервничала ещё сильнее. Он так смотрел… Что если с моей грудью что-то не так, и она нуждается в украшении? У Диса были любовницы на Цитре, ему есть с чем сравнивать. Он мог бы просто обернуться, там как раз крупным планом показывали подходящий кадр.

Когда я попыталась загородиться, окончательно смущённая его пристальным вниманием, Дис поймал мои руки.

— Иди сюда, — тихо приказал он, снова устраивая меня на своих коленях. Но теперь я не сопротивлялась. Во мне лишь сжималось, как пружина, какое-то настороженное ожидание. Я прислушивалась к себе, такой скованной и уязвимой. Мысли метались между предвкушением и страхом: я столько всего боялась в тот момент… Поэтому, когда Дис обхватил ладонями мои груди, заставляя откинуться назад и сильнее к нему прижаться, я вцепилась в его запястья.

— Индра трогал тебя так? Он тебя ранил? — догадался Дис, и я нехотя кивнула. — Я знаю, насколько ты нежная здесь. Нежнее всего, к чему я раньше прикасался. Но тебе не будет больно, если подпустишь меня, клянусь.

— Ты злишься, — прошептала я, вспоминая, что Индра всегда прикасался ко мне, будучи злым. — Я чувствую это.

— Я зол не на тебя. — Он тронул мой подбородок, поворачивая к себе. — Я вообще не зол. Видишь? Я не могу злиться, когда ты в моих руках такая красивая.

Он был очень близко. Я опустила взгляд на его губы, и мужчина медленно наклонился, оставляя за мной шанс его оттолкнуть. Я закрыла глаза в последний момент, чувствуя прикосновение его рта — невинное и мимолётное по сравнению с нашим первым поцелуем. Когда же он отстранился, я неосознанно потянулась за ним, не сразу сообразив, что это «всё». Даже не верилось, что он способен отмерять страсть такими крошечными дозами.

— Ещё? — предложил Дис.

Я отвела взгляд, завидуя его спокойствию и сосредоточенности.

— Я не умею.

— Умеешь. Просто не кусайся, — посоветовал он в шутку.

Когда я задето отвернулась, он прикоснулся губами к моему виску. Потом к щеке, заигрывая. Его ладони вновь оказались на моей груди, мягко сжимая, и я вздохнула, откидывая голову, выгибаясь навстречу его руками, открывая шею для поцелуев. Мужские пальцы тронули мои напряжённые соски через ткань, и это было совсем иначе, чем когда ко мне прикасался Индра.

Молодой босс всегда повторял, что моё тело — его собственность, поэтому не видел смысла спрашивать разрешение или осторожничать. Дис же угождал мне. Он давал понять, что ему нравится просто смотреть на меня и прикасаясь даже через одежду. Намекая на большее, он провёл пальцами по границе ткани и кожи. Когда я не остановила его, он запустил пальцы под моё бельё и медленно потянул чашечки вниз, высвобождая мягкую плоть из белья. И по ощущениям это было впервые для меня — оказаться перед ним такой обнажённой.

Я услышала над ухом полувыдох, полустон, когда Дис накрыл ладонями мою грудь. И мне неожиданно понравилось видеть его руки с вечно сбитыми костяшками на своём теле. Всё ещё настороженно прислушиваясь к себе, я наблюдала за тем, как он обводит розовые ареолы, сжимает пальцами нежные вершинки, слегка оттягивая. В какой-то момент я поняла, что готова почувствовать боль… что я её жду… но каждое его движение вызывало незнакомый трепет — в груди и в самом внизу.

Приятно.

Было настоящим шоком узнать, насколько отзывчивым может быть женское тело, оказавшись в умелых руках. Настолько отзывчивым, что я чувствовала прикосновения там, где Дис меня даже не трогал. Между бёдер сосредоточилось настойчивое зовущее ощущение. То, что поначалу у меня получалось игнорировать, стремительно превращалось в единственное, о чём я вообще могла думать. Я беспомощно ёрзала и сжимала колени, борясь с этим сексуальным напряжением.

— Прикоснись к себе, — сказал Дис на полном серьёзе, но я замотала головой. Тогда он тронул застёжку на моих штанах, собираясь помочь, и я опять вцепилась в его запястье, останавливая. Я слишком хорошо помнила, каково это — чувствовать там мужские пальцы. — Знаю, Эла, не бойся, я просто дотронусь до тебя…

Я жалобно простонала, когда он, справившись с застёжкой, запустил ладонь в мои штаны. Я всё ещё недоверчиво цеплялась за его руку, поэтому Дис решил меня отвлечь. Он обхватил мой подбородок, поворачивая и накрывая мой рот своим. Это уже не было нерешительным мальчишеским поцелуем, но и не властным жестом завоевателя. Он будто вовлекал меня в игру, приникая и отстраняясь, чтобы потом вернуться за большим. Это был поцелуй любовника — умелый и призывный, пробуждающий в женщине новые резервы скрытой прежде страсти, о которых она даже не догадывалась.

Грозный Десница умеет быть и таким?

Не переставая целовать, он сжал меня между ног, давая почувствовать, насколько влажной стала ткань моего белья. Я намокла из-за Диса. Расписаться в собственном желании более очевидным образом женщине просто невозможно.

Кажется, ещё вчера я избегала любое упоминание об альбиносе, боясь попасться ему на глаза. А теперь выясняется, что всё это время мне нужно было от него именно «это». Закрыв глаза и устроив голову на мужском плече, я изнеженно расслабилась, начиная подаваться навстречу ласке его пальцев. Я уже перестала понимать, где звучали мои жалобные стоны, а где — непристойные крики наслаждения актрисы.

В итоге то, что началось, как наказание, обернулось восторгом.

По телу прошла сладкая дрожь, и я сжала колени, хватая Диса за руку, вжимаясь в его ладонь бёдрами. Мне захотелось освобождённо рассмеяться. Переполненная истомой, я запустила пальцы в его волосы. Уткнулась носом в жилистую шею, вдыхая свежий запах мужчины-только-после-душа.

Приятно… Приятно…

Казалось, этим чувством можно насытиться на всю оставшуюся жизнь, только единожды испытав…

Открыв же глаза, я совершенно не ожидала увидеть всё ту же комнату и то же время на часах.

Я тяжело дышала, чувствуя себя какой-то… расплавленной. Постепенно во мне проснулись стыд и совесть, и я смущённо