У кубинских медиков было слишком мало средств для оказания помощи своим раненым. Один из врачей вспоминал: «У одних бойцов были осколочные и пулевые ранения, другие были тяжело ранены минометным огнем. В таких условиях мы могли только продезинфицировать раны, оказать первую помощь при переломах костей и дать раненым антибиотики, чтобы облегчить страдания и свести к минимуму возможные осложнения. Раны были загрязнены, а в таких условиях велика вероятность возникновения газовой гангрены и столбняка. Правда, столбняка мы не особенно опасались, потому что нашим людям были сделаны соответствующие прививки. У нас даже не было спирта и нам приходилось использовать ром для обработки ран и дезинфекции кожи перед уколами. Оперировать кого-либо из раненых не было ни малейшей возможности…

Когда раненые получили первую помощь и были эвакуированы, возникла другая серьезная проблема: рост случаев обострения хронических заболеваний. В это время у нас было очень много таких больных. Мы также столкнулись с трудностями, преодолеть которые оказалось труднее, чем мы думали. Речь идет о применении антибиотиков при кожных заболеваниях. Распространение этих болезней было вызвано тем, что долгое время наши товарищи не могли вымыться и сменить одежду»[446].

Когда американцы взяли первую гряду холмов, они смогли простреливать лежащую сразу за ними в лощине «маленькую Гавану». Интервенты увидели, как кубинцы пытаются установить два миномета и разогнали расчеты огнем из захваченной зенитки. Однако кубинцы смогли открыть эффективный огонь из 90-мм безоткатного оружия и «рейнджерам» даже пришлось чуть отступить. В любом случае они выполнили главную задачу – на взлетную полосу могли теперь спокойно садиться военно-транспортные самолеты 82-й воздушно-десантной дивизии.

Для огневой поддержки Тейлор вызвал с «Гуама» два вертолета АН-1Т «Кобра», но те поначалу никак не могли наладить контакт со «спектрами», чтобы последние передали координаты подлежащих штурмовке целей. К тому же у «рейнджеров» и морских пехотинцев были разные карты с разными системами координат. Один из десантников с земли смог передать вертолетчикам координаты 90-мм орудия с помощью обычного зеркала и они уничтожили его противотанковой ракетой.

И тут неожиданно два «рейнджера» отправились прямо на кубинский лагерь на мотоциклах, видимо, думая, что кубинцы уже сдались. Эта «психическая атака» закончилась плохо – оба десантника попали под сильный огонь, были ранены и лежали в пыли несколько часов, пока их не забрали в период временного короткого перемирия.

Второй батальон «рейнджеров» под командованием Хаглера не стал двигаться в сторону Каливиньи, посчитав эту задачу невыполнимой: слишком сильным оказалось сопротивление противника. Вместо этого «рейнджеры» охраняли кубинских пленных.

И тут, примерно в 10.45, Хаглер чуть не поседел. К его изумлению из приземлившегося американского транспортного самолета С-130 стали выпрыгивать… солдаты НРА. Но к счастью по ним не успели открыть огонь – оказалось, что это прибыли «союзники» с Ямайки и Барбадоса. Среди американского спецназа в то время чернокожих солдат было очень мало, а о карибских «пополнениях» никто ничего не знал. Поэтому «рейнджеры» и спутали афроамериканцев с Ямайки с гренадскими военными.

Оказалось, что пришельцы не имеют никаких боевых задач. Им лишь туманно сказали, что они участвуют в некой «миротворческой операции» и должны выполнять команды американских офицеров на Гренаде. Но те и сами не знали, какие команды отдавать непрошеным гостям. Решили поручить «союзникам» охрану старого кубинского лагеря строителей, превратившегося в лагерь для кубинских пленных.

Когда среди кубинцев было уже много убитых, раненых и пленных, США сподобились ответить на кубинскую ноту от 22 октября, в которой Куба предлагала сотрудничество в деле защиты всех иностранных граждан на Гренаде. Кубинцы получили ответную ноту в 8.30 25 октября, примерно через час после того, как рота Абизайда атаковала лагерь кубинских рабочих на Гренаде.

Американцы постфактум сообщали о своей интервенции по просьбе ОВКГ в «связи с анархией, кровопролитиями и человеческими жертвами на острове Гренада», а «также принимая во внимание необходимость защитить жизнь нескольких сотен граждан Соединенных Штатов… на Гренаде».

США соглашались «поддерживать контакт для обеспечения безопасности» американцев и кубинцев на острове(!). Они обещали обеспечить эвакуацию кубинцев с Гренады «в кратчайшие сроки на кораблях третьих стран. Есть и другая возможность: если бы в настоящее время в гренадских водах оказалось судно кубинского торгового флота (военный корабль исключается), то этому судну было бы разрешено осуществить эвакуацию кубинского персонала»[447].

Такое судно действительно стояло в Сент-Джорджесе («Героический Вьетнам»), но кубинцы никак не могли покинуть «маленькую Гавану», так как она находилась под непрерывным обстрелом с земли и с воздуха.

Согласно первоначальным планам американского командования уже в 9.00 в зачищенный «рейнджерами» Пойнт-Сэлайнз должны были прибыть два батальона 82-й воздушно-десантной дивизии – элиты американских сил быстрого реагирования. «Рейнджерам» предстояло еще до обеда улететь домой, а сменившие их десантники не рассчитывали ни на что другое, как на обычную охранную службу на покоренном острове. И только после 82-й дивизии на Гренаде должны были появиться «миротворцы» из числа карибских стран-сателлитов.

Сопротивление кубинцев и гренадцев внесло в эти оптимистические планы очень сильные коррективы.

Оказалось, что примерно 300 человек из «карибского контингента»[448] прибыли гораздо раньше сил «быстрого реагирования», что и вызвало переполох у «рейнджеров», хотя для отличия от НРА «союзники» носили на рукавах голубые повязки.

Вместо 9 часов утра первый С-141 с частями 82-й воздушно-десантной дивизии приземлился в Пойнт-Сэлайнз только в 14.05. Командир дивизии генерал-майор Тробо был известен как задиристый военный наступательного толка. Гренаду он был намерен удерживать в повиновении с двумя батальонами, двумя артиллерийскими батареями, инженерным взводом и взводом военной полиции. Зачем американцам на якобы покоренной Гренаде понадобилось 12 105-мм гаубиц остается загадкой. Были у десантников на вооружении и ПЗРК «Стингер», хотя никакой авиации у противника не предполагалось.

Зато Тробо забыл захватить джипы, на которых были смонтированы мощные радиостанции. Это затруднило налаживание нормальной связи с адмиралом Меткафом на «Гуаме» – формальным главкомом всей «Срочной ярости».

Прибыв на Гренаду, бравый Тробо показал себя совсем другим человеком. Он был уверен, что оборона кубинцев в районе аэропорта – только цветочки, а на подступах к Сент-Джорджесу его ожидает целый батальон элитного кубинского спецназа. Ни о каком штурме лагеря Каливиньи 25 октября, по мнению Тробо, не могло быть и речи – генералу мерещились там сотни кубинцев и десятки русских, хотя любая разведка с воздуха легко показала бы, что лагерь пуст.

В панике генерал отправил свое первое сообщение с Гренады: «Шлите мне еще батальоны, пока я не скажу „стоп!“»[449]. Министр обороны США, один из главных «ястребов» в администрации Рейгана Каспар Уайнбергер был явно недоволен –