— Что с твоими живыми проектами?

— Моими? — засмеялся Александр, но вернувшись за рабочее место, вдруг осознал и принял это. — Началось движение. Не так скоро, как ожидал, я даже начинал волноваться, но движение началось.

— Что ж…  Я вымою руки, выпью чаю и расскажу тебе, как прошли встречи.

— Хорошо, Федор Иванович.

Профессор, было, сел на диван, но тут же тяжело поднялся и уже от двери обернулся, чтобы уточнить:

— Саша, мы точно не причастны к затоплению Океана-3?

— Я ничего об этом не знаю, Федор Иванович.

— Хорошо. Значит, у Михаила Королева есть более агрессивно настроенные недоброжелатели, чем мы.

Освежившись и переодевшись, профессор прошел на кухню. Чайник уже закипел, но старик посмотрел на него скептически и достал из дипломата бутылку коньяка. Поинтересовавшись содержимым единственной стоявшей на плите кастрюли, Федор Иванович довольно крякнул. В ней был борщ.

— А где же сам Глеб Александрович? — крикнул профессор, больше обращаясь к борщу.

— Ах, да, поешьте, профессор, — появился Шурик. — Глеб Саныч отъехал по делам.

За тарелкой борща профессор Высоцкий рассказал своему протеже о проведенных встречах. Их было три, и большую часть времени он провел в ожидании за столиками разных ресторанов. Он рассказывал с неохотой, периодически морщась и, в конце концов, закруглил тему, поинтересовавшись грядущей операцией.

— Это ерунда, Федор Иванович. Я хочу вернуть свое лицо, я как-то привык к нему.

Шурик, привалившийся попой к плите, засмеялся.

— Меня не будет всего два дня.

— Я не буду тебя дожидаться, мне необходимо вернуться.

— Понимаю. Я рад, что вы остановились у нас. Для меня это много значит.

Профессор, закончивший с борщом, остановил задумчивый взгляд на живом проекте. «Не верю, мой мальчик» — читалось в старческих глазах.

— Шурик, будьте любезны, — Федор Иванович принялся открывать бутылку коньяка и парень понял, что у него просят тару. Он поставил две чашки и вернулся на место у плиты.

— За удачные покупки! — с напускной торжественностью воскликнул профессор.

— За результат, за ними последующий, — кивнул Александр и пододвинул к себе чашку, но пить не стал.

Ожидаемым результатом сделанных профессором покупок должно будет стать вынесение на голосование закона о признании живых проектов полноправными гражданами России и естественное наделение их человеческими правами. Проработка нужных рычагов заняла много времени, но основным ресурсом оказались деньги, деньги и еще раз деньги.

Вернувшись за рабочий стол, Александр с привычным вниманием сосредоточился на свежей корреспонденции. Два письма заставили его сердце дрогнуть. Одно из них было от Михаила Королева, второе от Ольги. Выбор не был очевиден…

Саша изумленно откинулся на спинку кресла. Он перечитал письмо три раза, но эмоции не менялись. Михаил Королев пишет о компромиссе? Тот ли это человек, выйдя из кабинета которого зимой прошлого года Саша нервно переводил дыхание? Тот ли это тираничный рабовладелец, которого он сам не единожды просклонял в своих статьях?

Если это Александр так потрепал того самоуверенного и своенравного парня, то вот он — результат его трудов…  живой проект не верил глазам и не знал, что думать. Взглянув на часы, мужчина вскочил. Он уже должен был выехать в клинику.

Сложив документы и смену белья, Александр забежал попрощаться с профессором и Шуриком. Обуваясь, он поднял взгляд на высокое зеркало в стенном шкафу и на мгновение замер. Он не позволял себе думать о дне, когда СБ корпорации перелистнула страницу его жизни и никогда не задумывался о собственной внешности. Сейчас он видел улыбку на изуродованных губах и запомнил свое отражение.

Шестнадцатого сентября в Москву прилетели последние сотрудники затонувшей станции Океан-3. Кому не хватило места в подмосковном кампусе корпорации, остановились в отелях или у знакомых. Гил Гилберт ближайшие две недели собирался провести у Кати и познакомиться с ее родителями, на что они до гибели Океан-3 все никак не могли выделить времени.

Михаил попросил инженера заняться модернизацией обеих оставшихся станций. Гилу Гилберту предстояла длительная и сложная работа. Оставив инженера со специалистами, которых нашел для него генерал Карпов, Михаил поднялся на седьмой, где располагались отдел продаж и клиентский отдел «Живого проекта».