держался предельно вежливо, Эйнжел тоже вела себя прилично, но она к тому же была красивой женщиной и знала, как себя подать. Им обоим удалось вытащить из Ледука ту его часть, которая хотела играть в домохозяйку Сюзи (образ типичной домовитой хозяйки — прим. переводчика).

Миллиган и Кастер нашли себе место у стены рядом с Олафом. Он упорно игнорировал их присутствие, пока они ненавязчиво следили за каждым его движением. Это был альфасамцовый вариант поведения женщины, которая явилась на вечеринку при полном параде, и хочет блистать ярче всех, но делает вид, что в этом нет ничего такого. Светлые волосы Миллигана были подстрижены так коротко, что он был почти таким же лысым, как и Олаф. Каштановые волосы Кастера, наконец, доросли до той длины, которую можно было собрать в короткий хвост. Трое других бывших «котиков», которые пережили нападение террориста-ликантропа по какому-то засекреченному делу, постоянно гнобили его за то, что он отращивал волосы. Милли был выше шести футов (больше 182 см. — прим. переводчика). Кастер был чуть пониже, но шире в бедрах и плечах. Почему Кастера прозвали Пудом? Это было сокращение от «Пудинга» — игра слов, потому что «Кастер» звучит как «заварной крем» (custard — прим. переводчика). Говорят, клички, которые появились во время армейской службы, приклеиваются намертво и остаются с тобой на всю жизнь. Милли был сложен довольно изящно. Все ребята в их отряде были сложены одинаково, с поправкой на этнические особенности. Эти двое обычно вибрировали ощущением я-самый-большой-пес-в-этой-комнате, как и большинство парней из спецподразделений, но сейчас это было не так. Если бы Олаф захотел встать, он бы возвысился над всеми и каждым в этой комнате. Тот факт, что он этого не делал, был для них оскорбителен. Ему нечего было доказывать мальчикам, ведь он и так знал, что он круче и лучше любого из них. Впрочем, всем «котикам» пришлось поработать над своим эго, когда они присоединились к нашей охране, потому что у нас в конуре всегда хватало больших песиков.

Никки стоял рядом со мной, совсем как это делал Брэм рядом с Микой дома. Никки не так часто ездил куда-то, как это делал Брэм для Мики, потому что Никки был закреплен за мной — обычно он выступал в качестве моего главного телохранителя. Тот факт, что он был одним из моих любовников и у нас с ним была метафизическая связь, не имел отношения к его работе. Они с Кастером были почти одного роста — под шесть футов, но мускулатура у Никки была мощнее, так что он всегда казался больше, чем был. Он снял темные очки и повесил их за дужку в вырез своей рубашки. С этой новой стрижкой ему было трудно скрывать отсутствие правого глаза, на месте которого остались лишь шрамы. Когда мы впервые встретились, он отращивал пряди волос у лица в форме треугольника, так что походил на персонажа аниме. Мускулов в нем тогда было фунтов на двадцать (9 кг. — прим. переводчика) меньше, так что он казался этаким клубным пареньком, но набрав массу он стал слишком угрожающим для такого амплуа, так что волосы он отрезал. Теперь Никки смотрел на мир с открытым лицом. Я была с ним еще с тех времен, когда люди пялились на него или просто отводили глаза, как будто их смущало, что их косой взгляд заметили. Тот факт, что Никки предстал перед миром, не скрывая свои шрамы, заставил меня полюбить его еще больше. Потому что я люблю храбрых.

Олаф не только игнорировал двух ребят, которые маячили возле него — он также делал вид, что не воспринимает Никки, как достойного соперника, хотя он знал, что это так. Не то что бы они обсуждали эту тему между собой в моем присутствии, но они уважали друг друга, как это делают воины.

Пьеретта нашла себе угол в комнате подальше ото всех нас. С того места, где я стояла, мне даже не было ее видно — как, впрочем, и Олафу, что, вероятно и было ее целью. Она снова притворялась жертвой для него. Мне это все еще не нравилось, но и категорически запрещать это я не стала. Будет разбираться с нашими катастрофами по очереди. Во-первых, я должна провести своих людей к Бобби.

Ньюман прервал свою дискуссию с Ледуком и подошел ко мне, чтобы поговорить.

— Когда все это закончится, только мне придется иметь дело с Дюком, так что сейчас я должен быть здесь. А ты езжай и опроси одну из свидетельниц. Напиши мне или позвони, как закончишь с интервью — я дам тебе знать, могу ли я заняться опросом второй, или она тоже достанется тебе.

— Уверен, что я ничем не могу тебе здесь помочь?

Итан оставил Эйнжел очаровывать Ледука и подошел к нам. Удивительно, с какой охотой мужчины предпочитают вести переговоры с красивой женщиной, особенно если она вливает в разговор немного флирта. Эйнжел была почти такой же упрямой, как и я, но она с куда большим успехом соскальзывала в режим мягкого флирта, когда это было нужно для дела. Для нашего дела это действительно было нужно. Я знала, что она умеет флиртовать, но мне никогда не приходило в голову, что она может использовать это в качестве уловки в переговорах. Я сама так флирт не использовала. Либо я флиртую с тем, с кем собираюсь встречаться, либо не флиртую вообще. Никаких промежуточных вариантов у меня не было. Дюк был мужиком в возрасте — таким всегда нравятся молодые и симпатичные женщины, которые уделяют им внимание. Черт, наверное, такие нравятся всем, кому в принципе нравятся женщины, но в какой-то момент я поняла, что в определенном возрасте мужчины уже не рассчитывают на что-то серьезное, когда с ними общаются подобным образом.

— Вы неплохо сработались. — Заметила я.

— Среди нас только у нее есть ученая степень по социальной работе и психологии. — Ответил Итан. — Она сейчас разбирается в этом лучше, чем мне в принципе светит когда-либо. — Понизив голос, он добавил. — Езжай к свидетельницам. Попробуй добыть нам законных подпорок к приезду адвоката. Мы с Эйнжел добьемся, чтобы нас пустили к Бобби.

Он склонился надо мной, так что я вдруг почувствовала запах его шампуня и тепло его тела, потому что он стоял очень близко. Я не была влюблена в Итана, но он был одним из моих moitiés bêtes, зверей зова, поэтому просто прикоснуться к нему уже было приятно и успокаивало меня. Прикосновение к животным моего зова или к