«Допустим. И что с того?»

«Боги! Разве можно быть такой наивной?!» – Риторически возопил в моей голове клинок, заставив болезненно поморщиться. Когда в твоей голове кто-то орет как заблудившийся в лесной чаще грибник, это не самое приятное ощущение. И да. Наивной меня не мог назвать никто из знакомых. Но прежде, чем успела обидеться, клинок снизошел до пояснения собственных слов. – «Еринэль просто забрал клинки и не вернулся. На твоем месте, я бы не стал ждать пока он одумается и вернется. Не одумается и не вернется. Можешь ждать хоть вечность».

От его слов отчетливо веяло предательством и безысходностью. Но внутренний голос упрямо отказывался верить в вероломство Еринэля. Он с маниакальной настойчивостью преследовал во снах, шел за мной чуть ли не до самого города, заставил шамана извлечь из ада только для того чтобы теперь обокрасть и бросить? Где здесь логика?

«Ценность древних клинков заставит многих послать логику к троллям, демоновой бабушке, да хоть в седьмое пекло. Насколько я понял даже местный король не остался равнодушен к великолепной стали».

«Еринэль не такой». – Упрямо тряхнула головой я.

«Поверь мне, на моем веку предавали из-за меньшего».

В душу тут же закрались мерзкие сомнения. Да и как им не появиться, если клинок, разменявший не одну сотню лет своего существования, так уверенно вещает о вероломности близких. Хотя, если немного поразмыслить, то совершенно не понятно кого именно предавали на его веку? Если самого Кумивара, то как вообще можно предать меч? Дать другу поносить и не забрать? И если не доверять близким, то кому доверять? Никому? Так и до паранойи и мании преследования можно докатиться. Буду ходить с оглядкой, подозревать окружающих в заговоре, открывать дверь только с взведенным арбалетом и сбегать чисто на всякий случай. Плюс – всегда буду в форме, постоянно занимаясь бегом с препятствиями. Минус – нервная система не выдержит нагрузки, и я рехнусь. Решила наплевать на депрессивное предупреждение меча и выспаться, наконец, пока еще кто-нибудь не возжаждал моего общества.

Поспать все-таки толком не удалось. Не удивительно, но от этого не менее досадно. Иногда создавалось впечатление, будто по ошибке меня заселили не в отдельно взятые апартаменты, а десантировали в центре проходного двора, организовали ворота и назначили привратником. Или, скорее, привратницей. Но суть от этого не меняется. Настойчивый стук в дверь восприняла как скрытое желание визитера окончить последние дни на этим свете путем мучительного самоубийства. Понятное дело далеко не у всех, вздумавших свести счеты с жизнью, имеется мужество на осуществление задуманного поэтому и будят всех, кого могут, – нарываются. Халат нашелся сразу, причем на полу. Странно. Обычно я не бросаю его туда, но это не важно. Печально, что тапок там не обнаружилось. Под кроватью они тоже не затаились. Порыскав для порядка рукой по ковру, мысленно плюнула на это дело и решила мстить: жестко и беспощадно. Тот, кто разбудил меня будет иметь сомнительное удовольствие лицезреть босые ноги без педикюра. А как он думал?

Где-то на полпути к двери, когда я чуть не наступила на хвост возлежащего в царственной позе Тиграша, причесывая спутанные со сна волосы пятерней (что никак не улучшила прическу, но я хотя бы попыталась), в голову пришла интересная мысль. А что, если это вернулся Еринэль? Да. Согласна. Закрытая дверь его никогда не останавливала, но он вполне мог решить, что в его отсутствие затейница-сестра принялась закатывать пиры, плавно перетекающие в разнузданные оргии. Ну, или, глядя на «брата», я тоже решила наладить личную жизнь и внезапное появление пусть и родственного эльфа меня не порадует, а мобильных телефонов здесь пока не изобрели. Впрочем, как и просто телефонов.

На пороге обнаружился лорд Кайдэль. Он пожаловал в жемчужно-сером атласном камзоле с серебряным позументом, из ворота на грудь выплескивалось ослепительно белое кружево, кружевные манжеты выныривали из-под атласа рукава и заканчивались где-то у основания длинных породистых пальцев.

«На фортепьяно они тут всей толпой часами упражняются что ли?» – Мысленно поискала причины поголовной трепетности эльфийских пальцев я.

Обидно, когда у большинства эльфийских воинов (собственно, у всех, кого видела), которые теоретически должны сутками на полигоне мечами махать, руки выглядят лучше, чем у меня.

«Нашла о чем горевать», – Хмыкнул Кумивар, и моя внутренняя самооценка осторожно поползла вверх в ожидании, если не лести, то хотя бы мимолетной похвалы. – «У тебя на голове такой ужас парикмахера организовался, что руки разглядывать точно никто не будет».

Самооценка стремительно скатилась вниз. В нервном тике дернулся большой палец ноги. Почему-то только правой. Переключила внимание на прическу. И тут просто реклама дорогого стилиста: сложного плетения косы были закреплены на затылке и далее волосы ниспадали блестящей иссиня-черной волной. Причем из всего вышеупомянутого великолепия не выбилось ни единого волоска. Рядом с подобным совершенством я отчетливо осознавала, что выгляжу, мягко говоря, не лучшим образом. То есть примерно как жертва неудачного колдовства некроманта-алкоголика, который по пьяни поднять из могилы поднял, а куда вернуть забыл. М-да. А его величество желал нашей свадьбы. Он явно хотел чтобы лицезрея по утрам Мистера совершенство, я погибла под грузом собственных комплексов. Коварно.

Видимо, капитан все-таки уловил в моем взгляде нечто от начинающего маньяка, потому что от долгих речей и хождения вокруг да около воздержался, здоровья желать не стал, навязывать мнения о том, что день нынче добрый – тоже. Сразу перешел к сути.

– Леди. Это Вам. Достаточно двух-трех капель. – Коротко известил он, всучил в руки изящный прозрачный флакон со столь же прозрачным содержимым и плотно укупоренный серебряной пробкой, резко развернулся на каблуках и… ушел, оставив меня в совершенном недоумении таращиться в опустевший коридор.

Сознание будоражили разные вопросы. Что это было? Что это за пакость в пузырьке? Почему ее вручили именно мне? И как эти две-три капли следует употреблять: внутрь или наружно? Впрочем, любое употребление непонятных жидкостей грозило кучей неожиданностей. В смысле, если вы задумали чем-то непонятным накапать на родную руку, не удивляйтесь, возникновению всяческих сыпей и раздражений. Тестировать на животных я бы тоже не стала, ибо животных жаль. Они же не виноваты в том, что всякие оригиналы дарят не пойми чего. Внутрь употреблять еще более стремно. В лучшем случае можно обзавестись зверской диареей.

«Ника, не вздумай пить эту гадость! Тихо вылей под какой-нибудь куст, а флакон прикопай», – нагло вмешался в ход моих мыслей Кумивар.

«Это еще почему?», – с подозрением осведомилась я.

«В некоторых кланах вместо того, чтобы казнить кого-то неугодного власть имущим, присылают ему флакон яда. Помрет сам? Честь и почет смельчаку за это. Ну и палачу сверхурочные платить не надо».

«А если смертник откажется добровольно принимать яд?»

«Его казнят и позор ляжет на весь род. Мой тебе совет: быстро собирай вещи и бежим пока не прислали конвой».