Оттон сначала не мог помочь ему, потому что имел тогда дела с мадьярами; но потом, одержав над ними полную победу на берегах Леха, в 955 г., с сильным войском вступил в страну бодричей.

Когда Оттон увидел себя во главе огромного войска, то сделался надменным в высшей степени, радуясь тому, что наконец нашел случай отомстить бодричам, требуя при этом вознаграждения за зарезанных в крепости. Предпочитая войну унизительному миру, бодричи, велеты, череспеняне, долинчане взялись тотчас за оружие, и все пространство от Лабы до Одры воодушевилось одной общей мыслью.

Впрочем, поморяне не поддержали своих соплеменников, потому что не имели политических претензий к немцам. Это было совершенно в славянском духе. Напротив, ране, или ругии, с острова Рана (Рюген), руководимые духом славянской розни, изменили своим и помогали немцам. Славяне находились в критическом положении, так как на них с юга шел через земли гаволян и украинцев маркграф Герон, а с запада через Лабу приближался сам Оттон в союзе с изменником, чешским князем Болеславом Крутым.

Между тем Стойгнев, руководивший делами славян, завлек императора Оттона в болотистые и лесистые окрестности Морычского озера, около Малкова, где до сих пор сохранились следы старых укреплений; здесь князь окружил врага со всех сторон. В таком положении немцы пробыли долго, а между тем у них появились в войске болезни и голод. Не зная, на что решиться, немцы, желая показать свою непобедимость, предлагали славянам сдаться, хотя сами были измучены. Однако Стойгнев не согласился, а только засмеялся над подобным предложением.

В конце концов Герману удалось выйти из этой местности; немцы построили наскоро через реку три моста и перешли ее. Узнав об этом, славяне беспорядочной толпой устремились за ними, вследствие чего немцы легко убивали их и затем обратили в бегство (955). Сам предводитель бодричей Стойгнев был убит; его голова была выставлена на позор; немцы устроили вокруг него гекатомбу, перерезав семьсот пленников; этими трофеями они обложили голову ненавистного князя. Вихман и Экберт укрылись во Франции. Саксонцам, конечно, эта борьба обходилась дешево, потому что они боролись чужими средствами. Однако славяне, хотя не раз были побиты, но тем не менее не изъявляли покорность ни перед самим Оттоном, ни перед Героном, этим защитником отечества, как его называет Титмар. Оттон еще целых четыре года предпринимал поход на ротарей, пока, наконец, не увлекся итальянскими делами.

Тогда Вихман, оставив ротарей, покорился дяде, но снова не поладил с ним и опять убежал к тем же благодушным ротарям. Только теперь настал конец беспокойной деятельности саксонского изгнанника. Он вовлек ротарей в войну с Мечиславом польским, другом и союзником императора. В одной из стычек Вихман был ранен, окружен поляками и умер на их глазах (967). С его смертью исчез тот стимул, который двигал славян в борьбе с немцами. Ротари сопротивляются еще год. Оттон велел истребить их; он пишет герцогу Саксонскому из Италии (968), куда снова уехал после славянской войны: «Вы знаете, как часто эти люди нарушали верность и сколько вреда они причинили; поработите ротарей и покончите с ними скорее». Император обещал сам прибыть для исполнения задуманного плана.

Оттона не дождались. Саксонцы без него заключили мир с ротарями, потому что на них напали одновременно датчане и поляки, которые разбили Герона на Одре в 972 г. Когда император в 973 г. прибыл в Кведлинбург, то на Пасхе его окружили покорные вассалы из славян с данью. Здесь впервые склонились перед императорской короной и полабские славяне, и Болеслав чешский, и Мечислав польский. Империя простирала свою руку на весь славянский мир от Балтийского моря до Чехии, от левого берега Лабы до Одра. В 973 г. Оттон дарует одной магдебургской церкви часть дани, платимой ему жителями пограничья, речанами (Rezini), долинчанами, ротарями и череспенянами.

Германизация и окатоличивание славян. Подобно Карлу Великому, обратившему саксонцев в христианскую веру и слившему их с остальными германцами, Оттон, постоянно бравший Карла себе как образец, всю жизнь свою домогался всякими способами обратить славян в католичество и онемечить их. Это было весьма тяжелым делом, но Оттон почитал его угодным Богу. Конечно, насильно навязанная религия не могла упрочиться между славянами до тех пор, пока они поддерживали тесные сношения со своими единоплеменниками-язычниками. Каждый подвиг немецкого оружия влек за собой учреждение епархий и аббатств. Из славянских епископств, основанных Оттоном, примечательны: Магдебургское, Мерзебургское в Жницах (Зайтц), в Мишнах (Мейссен), в Браниборе (Бранденбурге) для украинцев и речан, Гавельсберг для доленчан, Старгард для бодричей.

За распространение католичества из всех славянских князей ратовал только Болеслав Храбрый Польский. На содержание духовенства Болеслав назначил десятину, но с тем условием, чтобы на нее содержались как епископ с капелланами, так и школы, заводить которые поставлено было в обязанность каждому епископу. До этого времени славяне смотрели на католических священников как на грабителей; славяне старались всеми силами противодействовать распространению христианства, которое признавали только до тех пор, пока оно было подкрепляемо оружием, а затем снова возвращались к язычеству. Так о племени полабских сербов известно, что они, будучи христианами, не посещали христианских храмов, а втайне даже приносили жертвы языческим богам. При этом они были обязаны доставлять епископам десятую часть дани, а в пользу католического духовенства одну меру хлеба, сорок мотков льна и тринадцать марок серебра. Кроме того, славянские поселяне были обременяемы и другими различными налогами.

Не питая искреннего уважения к христианской религии, славяне часто подвергали ее осмеянию. Так, Бозан, епископ Мезербургский, написал однажды κύριε έλέηρον [ «кирие элейсон»] и просил своих пасомых из славян пропеть ему; они же насмешливо переиначили слова, применив их к старинной своей пословице, и пели «кри вольша», т. е. «В кусте стоит ольха», или плохо разбирая епископские буквы, или нарочно издеваясь над новой верой.

На столетие славяне вырвались из немецких тисков. Этим они были обязаны ослаблению императорской власти в Германии, сосредоточению ее в Италии и усилению Польши.

1.2. САКСОНСКИЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ ДОМ В БОРЬБЕ ЗА ГОСПОДСТВО В ИТАЛИИ И СВЕРЖЕНИЕ НЕМЕЦКОГО ИГА ЗАПАДНЫМИ СЛАВЯНАМИ

Идея единой империи. Мы остановились на внутренней политике короля Германского Оттона I. Мы еще не говорили собственно о его императорстве, которое находится в связи с политическим возвышением Германии и ее всесветным значением. Существенным и важным моментом в правлении Оттона I служат его итальянские дела и