ядра. С усовершенствованием огнестрельного оружия возрастало количество аркебузеров. Новая воинская дисциплина, основанная на прочной экономической базе, давала возможность выдерживать и отражать натиск испанских квадратных колонн.

Следствием новом дисциплины явилось производство нидерландскими солдатами окопных работ, от которых наемники других армий категорически отказывались. Искусство полевой фортификации являлось эффективным средством для захвата и удержания инициативы при ведении оборонительных и наступательных действий. Выстраивалась система централизованного снабжения войск, в связи с чем повышалась роль коммуникаций, становившихся объектом военных действий. По сути, в Западной Европе это была первая регулярная армия. Многолетняя военная практика нидерландцев подготовила переворот в военном деле и изменила мышление военачальников. Многие историки подчеркнули важное значение инженерной техники в ходе войны и развитие военно–морского искусства. «Буржуазный торговый капитал» понял «безумие капиталистического абсолютизма» и поэтому «голландский купец победил испанского дворянина» — вот что, по мнению Ф. Меринга, решило войну между Испанией и Голландией. Согласно перемирию 1609 года северные провинции Нидерландов, крупнейшей из которых была Голландия, фактически получили независимость (юридически закрепленную в 1648 году Вестфальским мирным договором, завершившим Тридцатилетнюю войну), а южные (с центром во Фландрии) остались под властью Испании. В Голландии начался экономический и культурный прогресс. Будучи изначально в худших условиях чем Фландрия, местные жители Голландии буквально отвоевывали у моря участки земли с помощью дамб и плотин, создавая польдеры, которые можно было использовать под огороды и выгоны для скота. Таким образом, Голландия превратилась в сырьевую базу: земельные угодья дали овощи, фрукты; животноводство — молоко, масло, сыр, мясо, овечью шерсть; а море — рыбу.

Море обеспечивало голландцев еще одним промыслом — они стали «морскими извозчиками Европы» — транзитная торговля сделала страну процветающей и богатой. На складах крупных портовых городов страны были сосредоточены товары не только из соседних стран, а буквально со всего света. Из практических нужд мореплавателей возникает и развивается кораблестроительная промышленность, картография. Амстердам становится не только финансовым центром Европы, но и средоточием книгопечатания. Тысячи мельниц вырабатывают электричество, дробят камни, распиливают бревна и даже осушают почву. Голландцы обуздали энергию ветра, и использовали ее как основную для приведения мельничных механизмов в действие, а водяную тягу как второстепенную. Это модель парусного корабля, только моряки могли изобрести такой механизм. Голландские научные разработки послужили прототипами для всей промышленности Европы. В Голландию со всех уголков мира приезжали учиться военно–морскому, кораблестроительному, инженерному делу, в том числе и Петр I. Тайное общество ученых при слиянии с крупной торговой буржуазией, узурпировали политическую власть, что имело решающее значение для последующей судьбы страны.

Голландия выступила ретрансформационной моделью Венецианской империи. Венецианская империя состояла из трех частей: горная Венеция, плато (террафермы) и, собственно, сам остров Венеция, как столица. В силу сложившихся исторических событий в XVI веке, возник вопрос о защите капитала, накопленного веками: куда перебираться? В не малой степени благодаря потерянной монополии на трансатлантическую торговлю с Индией и Ближним Востоком, и мусульманским завоеваниям, в результате которых был перекрыт доступ в Средиземное море, а значит был утерян доступ к рынкам, без которых венецианская торговля в прежнем объеме не могла существовать. Венеция, как родоначальница мирового капитализма, нуждалась в переезде на новую территорию–остров, обеспечивающую им удобный вход в атлантическую торговлю.

«Во время первой большой фазы его (капитализма) развития в городах–государствах Италии — Венеции, Генуе, Флоренции — власть принадлежала денежной элите. В Голландии XVII века регенты–аристократы управляли страной в интересах и даже по прямым указаниям дельцов, негоциантов и крупных финансистов. В Англии после революции 1688 года власть оказалась в ситуации, подобной голландской. Франция запаздывала более чем на век: только после июльской революции 1830 года буржуазия, наконец, надежно берет власть в свои руки».[168]

Голландия становится кормящей матерью венецианцев — это ретрансформация венецианского плато (терраферм). Интересно то, что Нидерланды (как и Венеция) представляют собой насыпные острова по береговой линии — «территории, отвоёванные у моря».

«Тридцатилетнюю войну развязали в 1618 г. И что, собственно, характерно, тут же в 1619 г. Венеция признала независимость Голландии, тогда как все другие государства воздержались до ее окончания. Утверждают, что венецианцы, косвенно, но вполне реально, приложили руку к ее организации. В любом случае, голландские олигархические капиталы использовали при разжигании войны связи, опыт и помощь Венеции — своей родины и альма–матер. Тридцатилетнюю войну вполне можно рассматривать как высший расцвет венецианских военных стратегий, случившийся уже в Голландии.»[169]

«Во второй половине XVI в. в северные Нидерланды устремились и венецианские капиталы, искавшие новых операционных просторов. Там еврейские и венецианские капиталы «поженились» — в доме, построенном торгово–промышленным капиталом Нидерландов под зонтиком испанской короны. Венецианские капиталы привнесли в новый союз Больших Капиталов отточенную веками островную стратегию, включавшую в себя монополизацию морской торговли и манипулирование континентальными аристократиями.»[170]

Буржуазия Венеции искала уже новые места для «работы» своих денег. Ими стали северные страны Европы. Переезд богатейших людей Европы осуществлялся под контролем «венецианской партии». Горная Венеция перемещается в Рейн, неся с собой культуру и традицию горной системы, а остров Венеция остается как памятник архитектуры — для отвлечения внимания общественности. Так возникает норманнская традиция. Истинная геополитика заключается в этом.

В Голландии венецианские капиталы нашли себе географически более обширное применение, областью торговой логистики было уже не Средиземноморье, а Атлантический океан и Ост–Индия. Этот круг породил Голландскую Ост–Индскую и Вест–Индскую компанию, которые создали в два этапа мировую финансовую систему. В результате умелых действий крупной торговой буржуазии с монопольным правом на торговлю и колонизацию в Восточной Индии, Америке и Западной Африке, предыдущие монополисты — Испания и Португалия теряют определяющий контроль владений, а на первый план выходят Голландия и Англия. Нидерланды, флот которых в то время вдвое превышал флоты Англии и Франции, вместе взятые, активно включились в поиски новых торговых путей, а самое важное — в ожесточённую борьбу за колониальный раздел и передел мира. Колониальные захваты Нидерландов, составлявшие основу так называемого первоначального накопления капиталов, сопровождались каперством, прямыми грабежами и порабощением местного населения колоний. Ост–Индская компания, созданная в 1602 г., являлась государством в государстве:

   • она пользовалась монополией торговли в Индии, на Цейлоне, в Китае, Японии, Индонезии, Южной Африке;

   • обладала правом объявления войны и заключения мира;

   • принимала участие в строительстве городов и крепостей;

   • чеканила монету;

   • проводила гражданский и уголовный суд;

   • заключала договоры с туземными властями — и все это от имени Генеральных штатов.

В 1622 г. монопольное право на торговлю с вновь открытыми странами в Америке получает Нидерландская Вест–Индская компания. Основная специализация Вест–Индской компании заключалась в каперстве —