— Рафа!

Лукас уже на уровень выше, взбирается по крутым лестницам с двумя телохранителями, идя против потока беженцев. Для интригана он справляется с этой задачей умело.

— Убирайся оттуда!

— Карлу!

Лукас кричит ему с расстояния в два уровня. Улицы и проспект теперь пустеют; брошенные моту загромождают аварийные шлюзы, бесполезные боты шныряют туда-сюда.

— Я могу их сжечь. Маккензи. Роберта, Джейд, Дункана, Брайса: всех. Я могу их всех сжечь.

— Мы не такие как они, Лукас.

Лукас кивает и продолжает подниматься по лестнице, помогая себе руками. Рафа бросает на него последний взгляд и мчится на боковую улицу, пригнувшись. Карлиньос надевает броню и вкладывает ножи в магнитные ножны.

— Мы должны выиграть время, — говорит Карлиньос своему взводу. Восемь эскольта. Рубаки Маккензи движутся по проспекту Кондаковой, двадцать человек в ряд. — Дадим бой напоследок. Купим время по дорогой цене. Ладно, за мной. — Он бросается бежать. Его бойцы строятся клином. Карлиньос издает дерзкий вопль, и его голос звонким эхом отражается от стен опустевшей квадры Сан-Себастиан.

Рафа бежит. Полы его пиджака и галстук развеваются. Туфли совсем не подходят для бега. Желтые аварийные огни вертятся и пульсируют. Пол периферийного туннеля усеивают брошенные бутылки от воды, барабаны и разноцветные ленты ориша. Долгий бег наконец пришел к завершению.

* * *

Прежде чем они покидают квартиру, Ариэль набивает свои сумки и сумки Марины наличкой.

— Лукас сказал, счета заблокированы, — говорит Ариэль. — Это работает всюду.

— И в поезде?

— Я забронировала билеты десять минут назад.

«Корта Элиу» рушится. Жуан-ди-Деус атакуют. Карлиньос сражается. Рафа пытается попасть в Боа-Виста. Никто не знает, где Лукас. Вагнер в Меридиане, Лукасинью в Тве. Ариэль и Марина намереваются присоединиться к нему и просить убежища. Марина не может поверить, как быстро все рассыпалось на части.

Двадцать уровней, один километр до станции Меридиан. Там их может поджидать сотня смертей. Моту быстры, но моту можно хакнуть. В лифтах и эскалаторах могут ехать по дюжине рубак. Любой человек — или все люди — из сотен на улице могут оказаться наемными убийцами. Прямо сейчас дроны могут брать на прицел эту квартиру, боты-убийцы и нейротоксичные насекомые могут карабкаться по трубам.

— Бери свои ноги, — говорит Марина. — Идем пешком.

Ариэль застывает на полпути к ладейре.

— Идем! — кричит Марина.

— Не могу, — отвечает Ариэль. — Ноги не слушаются.

Марина позаботилась о каждой угрозе и каждом взломе, кроме самого личного и уязвимого.

— Снимай их. — Следующий взлом может скомандовать ногам отвести Ариэль прямиком в кольцо рубак.

— Не могу их отсоединить, — шипит Ариэль, напряженно и испуганно. Марина вытаскивает нож.

— Прости меня за это.

Первый разрез — юбка отправляется на пол. Вторым и третьим она рассекает гибкие кабели, ведущие к источнику питания. Сервомоторы затихают, ноги подгибаются. Ариэль, зашатавшись, падает, и Марина подхватывает ее.

— Сними их с меня, сними! — кричит Ариэль, неловкими движениями пытаясь стащить мертвые протезы.

— Я не хочу тебя порезать. — Марина работает аккуратно и быстро, кончиком ножа поддевает пластиковые замки и защелки. Ее концентрация неистова. — Не шевелись! — Осталось два соединителя. Квартира Ариэль расположена на тихой боковой улице, но вполне возможно, что у них всего секунды до того, как те, кто хакнул робоноги, придут проверить, почему план не сработал. И это тупик. — Получилось. — Марина раскрывает «ноги». Ариэль выползает из протеза.

— Карабкаться сможешь? — спрашивает Марина.

— Могу попытаться, — отвечает Ариэль. — А что?

Марина кивает на служебную лестницу в дальней части служебного переулка.

— Не знаю, хватит ли мне сил добраться до самого низа, — говорит Ариэль.

— Мы не пойдем вниз. На каждый метр пути к станции там будет по Маккензи. Мы пойдем вверх. — Вверх, в бедные кварталы, на самую верхотуру, в Байрру-Алту. Город тех, на кого всем наплевать. Там лучший матримониальный адвокат Луны и ее телохранительница могут исчезнуть на крыше мира. — Я тебе помогу. Но сначала… — Марина касается указательным пальцем точки между глаз. Отключить фамильяров. Бейжафлор исчезает спустя мгновение после Хетти. — Ты первая.

— Помоги, — приказывает Ариэль, сражаясь с пиджаком костюма.

Марина помогает его снять. Ариэль раздевается до трико-капри и спортивного бюстгальтера: ее бойцовский наряд.

— Дай сумку, — говорит Ариэль.

Марина пинком отправляет ее вне досягаемости адвокатессы.

— Как собираешься нести? В зубах?

— Наличка может быть полезной.

— Полезнее, чем забота о безопасности собственной глотки?

Ариэль, подтягиваясь, преодолевает две, три, четыре перекладины лестницы.

— Я не смогу уйти далеко.

— Я же сказала, что помогу. — Марина ныряет под лестницу, под висящее тело Ариэль. Помещает парализованные ноги по обе стороны от своей шеи. — Наклонись вперед и перенеси свой вес мне на плечи. Нам придется действовать сообща. Левые руки. Правые руки. Моя правая нога, потом моя левая нога. — Ариэль карабкается по лестнице, сидя на закорках у Марины. Мышцы Джо Лунницы и лунная гравитация уменьшают вес Ариэль, но не до нуля. По оценкам Марины, адвокатесса весит примерно десять килограммов. Как долго она сможет карабкаться по вертикальным лестницам с десятью килограммами на плечах? Один уровень, и у нее уже все болит.

Два уровня. Три. До крыши мира еще шестьдесят. Что Марина будет делать там, она не знает. Выживут ли Корта или умрут, выстоит их империя или падет, она не знает. Найдется ли для нее место в Байрру-Алту, выживет ли она, ждут ли ее там Маккензи, она не знает. Она знает только одно: левые руки, правые руки, левая нога. правая нога. Левые руки, правые руки, левая нога, правая нога, перекладина за перекладиной, уровень за уровнем, Марина и Ариэль карабкаются в изгнание.

Звуковая комната горит; языки пламени лижут стены, акустически безупречный пол. Совершенные механизмы под ним ломаются с треском. Дым клубится, под действием системы кондиционирования превращаясь в призраков и дьяволов, озаренных бликами огня. Сгусток пара и дыма, воспламеняясь, обращается в огненный шар. Система предотвращения пожара включается, запечатывает комнату и тушит пламя хладоном.

Первый тазер бьет Карлиньоса в спину. Он застывает. Каждую мышцу сводит спазмом. Карлиньос вскрикивает от усилий, пытаясь не выронить ножи. Он рубит сверху вниз, вздрагивает, когда удается рассечь провода, которыми шипы присоединяются к тазеру. Вертится, бьет. Рубаки отступают. Теперь он один. Все его солдаты неловко раскинулись в лужах собственной крови на проспекте Кондаковой. Рубаки Маккензи пляшут вокруг, но Карлиньос Корта продолжает сражаться. Его броня покрыта порезами и дырами, зазубринами от шипов в том месте, где тазеры попали в кевлар, а не в плоть. Он прикончил пятерых Маккензи, но каждую секунду прибывают новые.