у него на твой счёт есть далеко идущие планы, — возразил барон Делвин-Элидир.

Он стоял рядом, накинув на плечи подбитую мехом накидку.

— Какие ещё планы! — с досадой воскликнул Марк. — В любом случае, его планы теперь ничего не стоят. Ричард отправил его под домашний арест и назначил командовать тайной полицией Рене де Грамона. Это всё не важно, Айолин. Главное, я жив! Только сейчас я начинаю понимать, какой опасности избежал. Боги дали мне стойкость выдержать все допросы. У Деллана ничего не было против меня, кроме моих встреч с попавшимся на горячем Брево. Если б они знали, чем я там занимался на самом деле, меня б никогда не выпустили оттуда живым. На моё счастье, на меня никто не указал, и я теперь здесь, с тобой.

Он обернулся и посмотрел на друга. Тот улыбнулся.

— Мне было грустно узнать, что ты предпочёл службу альдору, Марк, и я рад, что ты вернулся. Не переживай, не Раймунд, так де Грамон знает о твоих заслугах. Как бы там ни было, но твои знания о луаре бесценны в преддверии войны. Они о тебе вспомнят, но теперь назначать цену будешь ты. И не стесняйся. Теперь здесь уже никто не стесняется просить больше.

— Пожалуй, ты прав, — кивнул Марк. — Одной благодарностью сыт не будешь. А что ты имел в виду, сказав о планах Раймунда?

— Думаю, что он не зря отправил тебя ко мне, а не к тётке, которая до сих пор коптит небо в своём доме возле рыночной площади.

— В очень бедном доме, по сравнению с твоим, — усмехнулся де Сегюр.

— И всё же я сомневаюсь, что граф Раймунд беспокоился о том, чтоб тебе было уютнее в твоём пристанище. Помяни моё слово, очень скоро тебя пригласят на приватную беседу, где помимо прочего предложат шпионить за мной и тем кружком молодых рыцарей, что формируется вокруг Жоана, и куда я вхож, как новый компаньон принца. Ричарду нужно всё контролировать, а поскольку он возвысил меня, то желает держать все мои связи в своих руках.

— Вот как… — де Сегюр перевёл задумчивый взгляд на улицу.

— Я не против того, чтоб ты принял предложение. Просто, думаю, ты должен знать, что я буду в курсе этого, даже если ты мне об этом не скажешь. Вот увидишь, скоро тебе предложат возобновить дружбу с Алларом, Адемаром, де Мореном, Ренаром-Амоди и прочими случайно уцелевшими баронами короля Армана. Твой талант шпиона будет очень даже востребован, так что не продешеви.

Де Сегюр снова взглянул на него и усмехнулся.

— Ты имеешь в виду, что, продавая друзей, я должен запросить достойную цену?

— Я имею в виду, что теперь при дворе все так делают. А ты беден и, не смотря на все свои подвиги, состояния не нажил. У тебя нет даже своего дома. Так что предполагается, что артачиться ты не будешь. Думаю, что Ричард дал тебе награду в размере жалования младшей фрейлины лишь потому, что скоро намеренв дополнение предложить куда более выгодное дело. Это в его привычке: сперва слегка пнуть, а потом утешить и обласкать. Небескорыстно, естественно.

Марк продолжал с усмешкой смотреть на него, но эта усмешка приобрела слегка азартное выражение.

— Возможно, ты прав, — кивнул он, наконец. — Но с другой стороны, я привык к малому, и самое дорогое, что у меня осталось, это мои друзья. Я поехал в луар, рискуя жизнью, ради Сен-Марко, а не ради этого короля. И даже если я приму его предложение, если оно, конечно, последует, я буду играть по своим правилам.

— Я знаю, — кивнул Айолин, и тоже усмехнулся, — и никому не скажу.

Утро следующего светлого дня застало друзей на площади недалеко от городских ворот. Айолин и Марк стояли в толпе, глядя на два помоста, выложенных дровами, где палачи заканчивали последние приготовления. Оглядевшись, они заметили неподалёку капитана Карнача и одного из его гвардейцев. Обменявшись с бароном Делвин-Элидиром церемонным поклоном, они вернулись к молчаливому созерцанию.

Тем временем на помосты вывели высокую бледную женщину в белой длинной рубашке, а следом маленького испуганного толстяка, который плакал и всё норовил вырваться. Их цепями приковали к двум столбам над кучами дров, и пожилой глашатай зачитал звонким юношеским голосом приговор.

— Я полагал, он хотя бы позволит удавить её перед смертью или опоить отравленным вином, — шепнул Марк, наклонившись к Айолину.

— Ей даже не позволят задохнуться от дыма, — проговорил тот. — Ричард не знает сострадания к тем, кто его разочаровал и тем более подставил.

Тем временем глашатай сошёл с помоста и палачи под истошные вопли мужчины факелами подожгли дрова.

— Что ж, думаю, теперь всё ясно, — вздохнул Айолин. — Даже если последует акт о помиловании, он опоздал.

— Да, пойдём. Я не любитель подобных зрелищ, — согласился Марк. — Одно дело — убить врага в бою, и совсем другое — сжечь женщину.

Они начали пробираться сквозь толпу. Вслед им неслись вопли сэра Кутберта, к которым вскоре всё-таки присоединились крики его несчастной супруги. Они уже вышли на улицу, когда увидели неподалёку гвардейцев. Бледный, как полотно, капитан Карнач с каменным лицом натягивал на руки перчатки, а стоявший рядом Игнат Москаленко тоскливо смотрел куда-то в блёклое, едва посветлевшее небо. Немного подумав, Айолин решил подойти. Он представил их своему другу, а потом обменялся понимающим взглядом с капитаном. Да, дело было сделано, Ричард оборвал единственную нить, связывавшую его с колдуном. Но цена, которой была оплачена эта победа, оказалась слишком высока. Страшная смерть королевской фаворитки и её мужа потрясли Карнача и его друзей, а Айолин к тому же знал о том, что в луаре несколько шпионов Сен-Марко попали в смертельную западню, из которой им уже не выбраться. И раньше Айолин бы даже не задумался, стоит ли этих смертей жизнь Беренгара и изгнание колдуна, но сейчас, посмотрев на лица своих новых друзей, он понял, что для них даже сами размышления о соразмерности такой платы явно неуместны. «Они совсем другие, — снова подумал он, — для них, похоже, каждая жизнь бесценна. Но в нашем мире слишком часто приходится решать, чью жизнь ты готов отдать за достижение своей цели». Он посмотрел на Марка. Тот внезапно болезненно стиснул зубы в тот самый миг, когда издалека сквозь гул толпы послышался ещё один истошный крик женщины.

— Идёмте в трактир, господа, — почти умоляюще произнёс он.

— Пожалуй, стоит выпить, — подавленно кивнул Карнач, хоть для него это был слишком ранний час.

Они направились по улице к ближайшему трактиру.

В то же время ещё два человека