– Эй! – возмутился оскорбленный до глубины души Дэйли.

– …так что смерть от руки тех, кто, по-вашему, работает на Спенсера Мартина, ему не грозит, – невозмутимо продолжал Йенси. Расстегнув пиджак, он сунул пальцы за пояс брюк. – Проклятье, объяснит мне кто-нибудь наконец, что происходит?! Я намерен докопаться до правды. Только поэтому вас привезли сюда вместо того, чтобы прямиком отправить в тюрьму по обвинению в тяжких преступлениях.

– Ценю твое доверие, Билл, – хмыкнула Барри. – Но разве мне не положен адвокат?

– Положен. Позвонить ему? Или ты предпочитаешь просто рассказать мне все, как друг?

– Без протокола?

– Без протокола.

Многие годы он был известен ей, как человек чести. Дружба с Йенси не раз и не два давала ей шанс сделать отличный репортаж. Конечно, она злилась, когда Йенси отказывался дать ей материал, отговариваясь тем, что речь, мол, идет о национальной безопасности. Однако он никогда не обманывал ее. Так что у нее не было причин не доверять ему.

– Ладно, – кивнула Барри. – Но мне так много нужно тебе рассказать… Даже не знаю, с чего начать.

– Начинай со Спенсера Мартина.

– Много ли тебе известно о нем? Он…

– Осторожно, Барри, – вмешался Грей, кивнув на Йенси. – Конечно, он твой однокурсник, а также доверенный и надежный источник, однако прежде, чем раскрыть карты, вспомни, кто назначил его на эту должность и на кого он работает.

– Я помню, кто меня назначил, мистер Бондюран. – Йенси оскорбленно поджал губы. – Однако я работаю не на президента, а во имя интересов народа Соединенных Штатов. И, поверьте, я очень серьезно отношусь и к своей работе, и к той ответственности, которую на меня налагает этот пост. Что касается остального, тут вы правы. Эту должность я действительно получил благодаря Дэвиду Мерриту. Однако и я уже унюхал вонь, которой в последнее время попахивает от Белого дома. Что же до Спенсера Мартина, то мне известно и о его личной армии, и о том, что у него имеются осведомители едва ли не в каждом департаменте федерального правительства, включая, как ни печально, и министерство юстиции.

– Однако, по-моему, влияние, которое он оказывает на президента, куда страшнее. И мне хотелось бы знать, почему президент пляшет под его дудку, и насколько это влияние велико. Сказать по правде, Бондюран, мне не нравилось, что Барри столько времени проводит в вашем обществе. Именно поэтому я поспешил предупредить, что вас видели в Белом доме. Решил, что вы один из подручных Мартина.

– Ошибаетесь, – ледяным тоном отрезал Бондюран.

– Возможно. Вы бы и сейчас торчали в своем Вайоминге, если бы не эта история с миссис Меррит, я угадал?

– Точно, – кивнул Грей. – Из-за нее же я и попал сюда.

Йенси какое-то время вглядывался в его лицо. Потом опять повернулся к Барри:

– А ты заварила всю эту кашу после того репортажа о СВДС?

– На самом деле все началось с того, что Ванесса Меррит позвонила и пригласила меня на кофе. Это долгая история – рассказав ее, я неизбежно обвиню президента в таких преступлениях, от которых кровь стынет в жилах.

– Для этого вас и привезли сюда, – проговорил Йенси. – Мне все равно, сколько времени это займет, и для меня не важно, насколько влиятельные лица в ней замешаны. Я хочу услышать правду.

– Проклятье! Все пошло прахом! Барри с Греем как в воду канули. Ванесса в какой-то чертовой клинике. В клинике! И это в то время, как до меня должна была дойти печальная весть о ее скоропостижной смерти! А вместо этого меня спешат обрадовать, что она сейчас в клинике при университете Джорджа Вашингтона!

– Успокойся, Дэвид.

Меррит резко обернулся. Взгляд его глаз был холоден и тверд, как алмаз.

– Хватит меня опекать, Спенс! Если я облажался, значит, облажался и ты. Вспомни об этом, когда в следующий раз придет охота с самоуверенным видом сказать очередную банальность.

– Я тебя не опекаю, Дэвид. И мне не до банальностей. Меня это беспокоит не меньше тебя. Но если мы потеряем голову, будет только хуже.

– Куда уж хуже!

– Может быть и хуже.

Дэвид в сердцах стукнул кулаком.

– Как такое могло случиться?

– Не знаю. В Тэйбор-Хаус все шло согласно плану. Мои люди наступили на горло собственной гордости и позволили Бондюрану перехитрить их. Но откуда нам было знать, что всего в паре миль от клиники сенатора будет ждать вертолет?

– А должны были! За это я вам и плачу! Кстати, куда, к дьяволу, провалился Джордж? Он улизнул под шумок, так что сейчас должен уже быть дома. Позвони ему. Выясни, смогут ли доктора в той клинике как-то исправить то, что он сделал.

– Уже звонил. Несколько раз. Телефон все время занят, а на пейджер он не отвечает.

– С ума сойти! Он ведь лечащий врач Ванессы. Как ты думаешь, может, он поехал не домой, а к ней в клинику? – с надеждой в голосе спросил Дэвид.

– Вряд ли. Да сенатор его и на пушечный выстрел не подпустит к Ванессе!

– Господи! Если и это не сработает…

– Тогда мы придумаем что-то другое, – невозмутимо ответил Спенс. – Кстати, не нужно забывать о том, что сейчас Ванесса представляет серьезную опасность для всей администрации. Она, ты и я – единственные, кому известно, что произошло в ту ночь в детской. Джордж наверняка что-то подозревает, но доказательств у него нет. Так или иначе, мы должны позаботиться о том, чтобы Ванесса умолкла навсегда. Тогда никто ничего не узнает.

– Кроме тебя, – пробормотал Меррит, бросив на Спенса многозначительный взгляд, – и меня.

* * *

Рассвет едва занимался, когда президент примчался в клинику, чтобы увидеть жену. Вместо обычной пиджачной пары он напялил первое, что попалось под руку, а сверху натянул ветровку – президент решил, что взъерошенный вид послужит лучшим доказательством его искреннего беспокойства за жену.

Первыми в клинику прибыли агенты службы безопасности. В клинике царил настоящий бедлам. Повсюду толклись репортеры, в прямом эфире живописуя подробности о состоянии здоровья первой леди. Президент, избегая парадного входа, предпочел пробраться внутрь через кухню, потом поднялся на служебном лифте, а оттуда его провели в палату, где лежала первая леди.

Первым, кого он увидел, был сидевший у изголовья постели сенатор.

– Как она, Клит? – с тревогой в голосе спросил президент.

– Почему бы тебе не спросить ее саму?

Ванесса, похоже, спала. Но стоило мужу приблизиться к ее постели, как она открыла глаза.

– Привет, дорогая. Слава богу, с тобой все в порядке.

– Привет, Дэвид. Как мило с твоей стороны прийти, – с насмешкой в голосе пробормотала она.

– Господин президент, это доктор Мерфи.