– Нет, они просто… со мной. Молодые люди. Мы путешествовали и заблудились. Долгая история.

– Расскажешь, – фыркнула Ингалора. – Чуть позже. Когда поймаем капибару. А можно и в процессе. Умеешь рассказывать долгие истории в процессе ловли капибары?

– Новое ощущение, – пробормотал Ренье. – Я попытаюсь.

– Вот и хорошо. Тебя как зовут?

– Ренье.

– А! – сказала Ингалора. И задумалась на миг: – Кажется, я знавала одного Ренье. Давно, в столице. Мы тогда гостили в доме господина Адобекка. Хорошие были деньки.

– Это я, – сказал Ренье.

Ингалора смерила его быстрым взглядом:

– Ну, я так и подумала. А те ребята, их как зовут?

– Гайфье и Эскива.

– Как мило. Совсем как королевских детей.

– Это они и есть, – совсем тихо пробормотал Ренье, надеясь, что актерка его не услышит.

Но он ошибся: слух у Ингалоры оказался отменный.

– Сама королева с братом? – зычно повторила Ингалора. – Вот это новость! Мой муж будет счастлив. Как ты думаешь, королевским детям понравится ловить капибару? Это произведет на них положительное впечатление?

Ренье спустился с «коробки» вместе с Ингалорой. Эскива внизу уже увлеченно выспрашивала подробности о бегстве животного. Один из служителей, Авенио, стоял рядом с девочкой, растопырив руки с сетью, и бубнил:

– Ну, дверца оказалась плохо закрыта. Дело неприятное, но обычное. Уже не в первый раз. А она тосковала. Капибары нуждаются в обществе. А у нас только одна. Она и ушла. Ей надо найти себе подобных. Чтоб она не сильно тосковала, с ней обычно возится Гарсенда. Ну, одна из близнецов. Гладит ее, кормит, болтает с ней. А тут Гарсенда куда-то ушла. А Нотбурга – это вторая близняшка – тоже куда-то ушла. Ну, по делам.

Этот увлекательный рассказ был прерван появлением Ингалоры, сопровождаемой Ренье. Дама сразу же принялась отдавать приказания.

– Вы двое, – слуге и Эскиве, – заходите с сетью с той стороны. Мы с тобой, – взмах в сторону Гайфье, – бежим с другой и кричим, чтобы ее напугать.

– Ее, наверное, уже напугали, – пробормотал Ренье.

Ингалора великолепно подняла бровь:

– Да, но не так, как нам нужно. Не мешайся под ногами. Иди поболтай с моим мужем, если охота.

И группа загонщиков выступила из цирка.

В деревне царил переполох. Капибара топала где-то в темноте. Слышны были проклятия, упоминания о чьем-то разоренном огороде. То и дело вспыхивали огни, но они быстро гасли или исчезали за домами и деревьями. Эскива жадно втягивала ноздрями воздух. Ей было весело. Она участвовала в безопасной и бескровной охоте.

Неожиданно рядом с Эскивой оказалась тощая девочка лет тринадцати, с длинными и тонкими желтыми косичками. Лицо девочки белело в темноте, глаза поблескивали. Через всю ее левую щеку тянулась длинная темная полоса.

– Что это с тобой? – спросила Эскива.

Девочка машинально коснулась щеки.

– Испачкалась и оцарапалась. Это я упустила капибару. Хорошо, что мама никогда не бранится.

– А кто твоя мать?

– Ингалора.

– Это она-то никогда не бранится? – удивилась Эскива.

– Разумеется. Она добрая. Если бы она вздумала браниться, мы бы все просто упали на землю и умерли, такая в ней сила. Ты ее просто не знаешь. Тебя как зовут?

– Эскива.

– Меня – Гарсенда. У меня еще есть сестра-близняшка, не перепутай. Хотя нас все путают, кроме мамы. Софир – в особенности. – Гарсенда хихикнула. – Софир боится девчонок, знаешь? Его бы воля, он бы держал в цирке одних только мальчиков. Но – увы! – мама родила девочек. Он уверяет, что ему назло.

– Софир – это ваш отец?

– Софир – отец? – Гарсенда громко захохотала. – Конечно нет! Женщин он тоже боится. Он говорит, что когда-то наша мать была совершенно как мальчишка, тощая, одни кости. Почти как мы с сестрой. Вот в те годы они были друзьями, но потом, после нашего рождения, мама стала толстеть и превратилась в женщину. По словам Софира, это ужасная трагедия! Он так до сих пор и не опомнился. Но деваться некуда, коль скоро они компаньоны, а господин Адобекк позволяет нам стоять на его земле и защищает нас, когда…

Тут прямо на девочек выскочило косматое животное размером с кабана. Оно бежало и пыхтело, сильно топая.

– Капибара! – завопила Гарсенда, бросаясь на животное с растопыренными руками. – Хватай ее!

Девочки повисли на капибаре. Она отбивалась тупым носом и лягалась.

– Мы схватили ее! – крикнула Гарсенда. – Скорей!

Сверху на них упала сеть, и всех троих потащили в сторону шатра.

– Береги лицо, – сказала своей подруге Гарсенда. – Она может случайно поцарапать. Она вообще-то не злая. Если хочешь, погладь ее.

– Ты когда-нибудь была в столице? – спросила вдруг Эскива.

– Нет. Слишком много дел в цирке. Когда-нибудь мы непременно поедем. Ты должна увидеть наше представление! Мама выступает с тигрицей, они вместе прыгают и танцуют. А Софир – акробат. Есть еще дрессированные обезьянки, это у сестры, а у меня – капибара.

– А что делает капибара?

– Ходит за мной по лабиринту. На самом деле это просто: капибары любят жить в стае и ходят друг за дружкой как привязанные. Она считает меня капибарой, я так думаю. Вот и ходит за мной. Со стороны очень забавно выглядит. Тебе надо увидеть.

– Непременно, – сказала Эскива.

Их втащили в шатер и вытряхнули из сетки. Эскива осталась сидеть на земле. На нее почти не обращали внимания. Гарсенда ласково забормотала что-то капибаре, выпутывая ее из сети, а потом зашагала в сторону выгородки, где помещались животные. Капибара как привязанная пошла за ней следом. Действительно – забавное зрелище, решила Эскива.

Ренье увидел ее сверху, с «коробки» второго яруса, где он беседовал с одноногим мужчиной лет сорока. Тот еще сохранил солдатскую выправку. Спина у него была прямая, широкие плечи расправлены. Очень загорелое, красное лицо обрамлялось белыми волосами. Белыми были и его брови, и ресницы. Это и был муж хозяйки.

Завидев дочь с капибарой, он прервал разговор с гостем и принялся хохотать. Он рокотал и хватался за живот, в бессилии выразить свои чувства тряс сжатыми кулаками, фыркал и отдувался. Наконец он отер выступившие от смеха слезы и вновь заговорил с Ренье:

– Некоторые мужчины, особенно бывшие вояки, не слишком-то жалуют женщин. Считают, будто женщины годятся лишь для постели и для кухни – чтобы готовить еду. Ну так я вам заявляю: все это ерунда! В постели они вздорны, хоть без них и не обойтись, а варят вообще из рук вон плохо. Я могу приготовить мясо или суп с овощами лучше любой из этих мартышек. Но вот чем они замечательны – так это своим поведением. Ни одно существо в мире не умеет так смешить, как женщина. Посмотрите хотя бы на любую из моих дочерей или на мою жену.