Князя хоронили с почестями. Глава Десятинной Анастас заявил было о своих правах, но Ипполит так на него глянул, что Анастас поспешно замолчал и отошел в сторону. Ипполит прочел молитву, и еще молитву, по-гречески.

Прошло три дня.

На четвертый биричи объявили о принятии присяги новым правителем, Великим Князем Святополком. Благословился на правление он в Десятинной, у Анастаса.

* * *

В Римском Кроге в тот день посетителей было мало. Разделывая изящным пониардом седло барашка, Гостемил говорил:

— Вопреки сложившемуся у людей вульгарных мнению, никакая пища, друг мой Хелье, не является на самом деле вредной. Все дело в количестве поглощаемого и скорости поглощения.

К столику подошел гусляр и, проведя рукой по струнам, хотел было затянуть песнь.

— Ах, нет, друг мой, — прервал его Гостемил. — Ни в коем случае. Ты уж пожалуйста не пой. Поешь ты очень скверно, к тому же всему свое время. Когда нам захочется послушать плохую музыку, мы сразу дадим тебе знать. Отойди, пожалуйста.

Хелье слушал, комментировал, пробовал по совету Гостемила разные кушанья, и находил, что новый его знакомый — удивительно приятный человек. Отвлекает от дурных мыслей по поводу амулетов, норвежцев, кончины Великого Князя, и прочего всякого.

Гонец из детинца сразу привлек к себе внимание. Он вел себя так, как будто хотел скрыть, что он — гонец из детинца, и, возможно, именно в связи с этим это тут же стало всем понятно. Подойдя к хозяйке, он начал что-то выспрашивать у нее, и в конце концов она кивнула в сторону столика Хелье. Гонец сделал вид, что ему нет до Хелье никакого дела, сел неподалеку за свободный столик, выпил бодрящего свира, громко сказал «эх, хорошо-то как!» чем снова привлек к себе внимание всего крога, и, когда все глаза устремлены были на него, встал, и независимым шагом направился к сигтунцу, будто только сейчас его увидел и что-то в увиденном его заинтриговало.

— Тебя зовут Хелье? — спросил он, садясь и оглядываясь по сторонам.

— Да, только не кричи так, — ответил Хелье, а Гостемил улыбнулся.

— Тебя приглашает к себе один вельможа знатный, — сообщил гонец, делая большие глаза. — Тебя и друга твоего.

— А зачем?

— Это тайна.

— Как все-таки комичны простые люди, — заметил Гостемил, подумал, и добавил, — Впрочем, благородные бывают не менее комичны.

— Кто же этот вельможа? — спросил Хелье.

Гонец наклонился совсем близко к Хелье и тихо сказал:

— Друг почившего Великого Князя.

Хелье нахмурился.

— Грек? — спросил он.

— Не знаю, — честно признался гонец.

— А где он живет?

— А зачем тебе это знать?

— Но ведь он приглашает меня к себе. Как же я к нему пойду, не зная, где он живет.

— А я тебя туда поведу.

— А я хочу идти сам.

Гонец нахмурился.

— Ну, хорошо, — согласился он. — Живет он… есть такая улица, все дома каменные…

— Понял, — сказал Хелье. — Передай ему, что он негодяй и видеть я его не желаю, и пусть он утонет в пруду.

— Хелье, — сказал укоризненно Гостемил. — Так нельзя, это невежливо. Я понимаю — на улице жарко, идти неохота, и горе там, на улицах. Но отказываться в данном случае — дурной тон.

— Мне все равно.

Гостемил поморщился и налил себе бодрящего свира.

— Хорошо, — сказал Хелье гонцу. — Передай ему, что я вовсе не считаю его негодяем, но идти к нему не расположен, и пусть, если он начнет тонуть в пруду, то выплывет.

— Это Александр? — спросил его Гостемил.

— Да, — ответил Хелье. — Откуда ты знаешь?

— Ты мне про него рассказывал. С его стороны было бы приличнее придти сюда самому, но он об этом, наверное, просто не подумал. Также, возможно есть обстоятельства, о которых сей добрый простолюдин, поставщик вестей, забыл нам сообщить.

— Я не слуга Александру, — возразил Хелье. — Чего это я буду к нему бегать.

— Из любопытства, — подсказал Гостемил. — Хотя, конечно же, лень. Жара на улице, идти куда-то… теперь… а тут прохладно, тихо.

А ведь Александр не имеет никакого отношения к убийству племянника Олофа, подумал Хелье. Вот я дурак — возненавидел человека ни за что. Впрочем, возненавидел я его за то, что он увел Матильду… которая, как оказалось… А что, схожу-ка я к Александру. С другом.

— Пойдем, — сказал он Гостемилу.

— Куда?

— К вельможному греку.

— Нет, я уж лучше здесь тебя подожду. На улице жара такая…

— Сказано — меня и друга моего. Так что придется тебе со мной идти.

— Да? — неуверенно спросил Гостемил. — Ах ты… ну вот… сидели, разговаривали… Эх!

Он тяжело вздохнул и встал.

— Суетный какой город, этот Киев, — сказал он. — Все время надо куда-то ходить, с кем-то встречаться, кому-то врать… А у женщин запросы большие… подарков требуют… и внимания… Ну, пойдем. Чай, у нас теперь тут новый великий князь, следует посмотреть на настроения народные иногда.

Настроения народные выглядели покамест весьма неопределенно. Помимо крогов, вернулись к работе некоторые ремесленники, купцы открыли лавки, но большинство, на взгляд Гостемила, продолжало «шляться по улицам без толку». Святополк, едва успев сказать перед народом речь о том, как он будет с некоторыми поправками продолжать дело великого отца, ускакал в Берестово воодушевлять войска, оставив город на тысяцника. Стремительно росло количество краж и грабежей.

Швела поджал губы, поклонился нехотя гостям, и сказал, что хозяин ждет. Хелье и Гостемил прошли в помещение с обезглавленной статуей. Александр поднялся им навстречу.

— Здравствуй, Хелье, — сказал он. — Позволь, но это…

— Это мой друг, — объяснил Хелье. — Зовут его Гостемил. Ты нас звал?

Гостемил поклонился вежливо и изящно.

— Что-то он похудел, вроде бы, друг твой, — заметил Александр. — Друзья мои, подождите меня здесь, пожалуйста, мне только жену проведать, она наверху, ей нездоровится. У меня к Вам есть очень важное дело, нужны верные люди… Пожалуйста подождите.

Александр быстро вышел.

— Он, очевидно, ожидал увидеть Дира, — предположил Гостемил, рассматривая статую без головы.

— Наверное. Что-то мне хочется уйти отсюда. Я ему не мальчик…

— У тебя что, дел много важных сегодня?…

— Положим, особых дел нет, но все-таки. А тебе не кажется, что все это унизительно? Позвал, мы пришли, а он вдруг уходит. Что за наглость!

— Наглые люди тоже бывают интересны, — откликнулся рассеянно Гостемил, обходя статую кругом. — Забавная грунка. Очевидно, подделка. Под, опять же, римскую копию с греческого оригинала.