Наиболее дальновидные руководители белогвардейских спецслужб высказывали обоснованное предположение, что Германия не сможет примириться с потерей былого экономического могущества, поэтому слабая Россия ей необходима для возрождения и развития. 13 февраля 1919 г. обер-квартирмейстер штаба войск Юго-Западного края докладывал начальнику особого отделения отдела Генштаба: «Германский капитал и банки, руководимые агентами из евреев, остались в России и в частности сосредоточились в Одессе, есть основания полагать, что направление к разрушению русского государства продолжается. Поэтому борьба с банками, зависящими от германского капитала, проникновение в их тайны – есть один из видов борьбы»[840].

Поставленная задача по расчленению России и укреплению влияния на окраинах проводилось посредством немецких банков и еврейской организации из крупных местных финансистов во главе с А.Р. Хари, Гепнером и Бабушкиным. Как было установлено секретным наблюдением, они задались целью поддерживать Украину через различные политические направления, стремились препятствовать проведению идей Добровольческой армии по воссозданию единой России[841].

На Юге России немцы ориентировались на политические силы, не разделявшие союзных отношений со странами Антанты и стоявшие за союз с Германией. В скрытой оппозиции к командованию Добровольческой армии и ВСЮР находилась монархическая партия, представлявшая собой значительную, хотя ничем реально не проявившую себя силу. В ее состав кроме аристократии входило значительное число офицеров и даже солдаты. С помощью монархистов немцы рассчитывали организовать заговор с целью смещения высшего командного состава ВСЮР и замены его лицами германской ориентации, чтобы потом заключить союз с Россией[842].

Помимо этого немецкая разведка возлагала надежды на возвращавшихся из Германии на Родину русских офицеров, снабжала их явками к своим агентам в России и Константинополе для обеспечения деньгами и проведения инструктажа.

Несмотря на бессистемный характер противодействия германскому шпионажу, белогвардейская контрразведка выявила немецкие разведцентры в Константинополе, Новороссийске, Ростове, Харькове, Николаеве, Симферополе и Севастополе, а также их агентуру[843]. По проверенным данным, в Ростове, Таганроге и Новочеркасске находилось около 100 германских офицеров, оставленных разведкой после оккупации в качестве резидентов. Однако из-за отсутствия кредитов на содержание агентуры и оплаты услуг случайных осведомителей контрразведывательная часть лишилась всякой возможности уделять внимание немецкой шпионской организации. Дальнейшее наблюдение в указанном направлении носило эпизодический характер[844].

Некоторые ориентировавшиеся на Германию организации белогвардейцами все же были ликвидированы. Однако германская разведка так и не смогла реализовать политические цели своего правительства – привести к власти в России прогермански настроенных политиков и заключить с ними выгодный для Германии договор.

Белогвардейские режимы в Сибири основную угрозу своей безопасности также видели в Германии, поэтому усилия своих контрразведывательных органов направляли на противодействие немецкой разведке.

Военный контроль Сибирской армии выявил немецкую организацию «Всероссийский союз граждан немецкой национальности», занимавшуюся отправкой военнопленных в Германию, и арестовал ее членов во главе с Герцбергом. Контрразведчики считали ее центральным органом шпионажа в Сибири и предлагали властям закрыть ее омское отделение, чтобы прервать связь с Германией[845].

По данным контрразведки, находящиеся в сибирских лагерях австро-венгеро-германские военнопленные, будучи недовольными и озлобленными нежеланием антисоветских правительств возвращать их на родину до заключения мирного договора со странами бывшего Германского блока, выполняли задание большевиков по агитации среди рядового состава Сибирской армии. Места пребывания военнопленных были взяты под усиленный контроль, в результате которого была пресечена деятельность целой сети[846].

В одном из документов белогвардейской контрразведки говорится, что в марте 1918 г. разведотделение германского Генштаба с согласия большевистского правительства вооружило 12800 австрийских и немецких военнопленных, принявших российское подданство, и направило в Сибирь для поддержки советской власти, а также с целью захвата Транссибирской магистрали и объявления Сибири своей колонией.

Однако эти грандиозные замыслы, если таковые и были на самом деле, так и остались нереализованными. Воспрепятствовала им активная деятельность чехов, которые вовремя раскрыли планы германской разведки, и при содействии белогвардейских властей произвели в Томске обыски у членов шведской миссии и других лиц[847]. Военный контроль штаба Сибирской армии арестовал членов немецкой делегации по отправке военнопленных в Германию, поместил их лагерь военнопленных и начал против них следственные действия[848].

В дальнейшем белогвардейская контрразведка немецкую агентуру в тылу белых армий, по всей видимости, не выявляла. В 1919 г. Германия не имела того могущества, чтобы попытаться негласными методами влиять на ситуацию в далекой Сибири или осуществлять сбор сведений о вооруженных силах адмирала А.В. Колчака.

Составной частью Гражданской войны была вооруженная борьба национальных окраин бывшей Российской империи за свою независимость, против которой были как красные, так и белые. Историк Ю.Н. Жуков считает, что Гражданская война началась осенью 1917 г. на национальных окраинах России, и рассматривает ее как широкомасштабный межнациональный конфликт[849].

Так или иначе, но попытки провозглашения независимости национальными окраинами вызывали отпор как со стороны красных, увидевших в росте национализма угрозу завоеваниям революции, так и белых, сражавшихся за «единую и неделимую Россию». Лозунг единства и неделимости воспринимался на окраинах как противоречащий любым проявлениям национальной самодеятельности.