Стало ясно, что подстава «Белинского» польской разведке не получит развития, и агент из разработки был выведен.

Оставался второй вариант, предусмотренный на случай, если не удастся ввести в разработку делегации своего агента. Теперь органы безопасности сосредоточили основное внимание на изучении членов делегации с целью привлечения кого-либо из них к негласному сотрудничеству. Для этого были использованы агенты из числа советских граждан, осуществлявших техническое обслуживание иностранцев. Кроме того, под соответствующим прикрытием в число представителей командования Красной армии, поддерживавших связь с делегацией, включили опытного чекиста Глинского, помощника начальника агентуры ОО 16-й армии. Вскоре от них стали поступать данные о лояльном отношении к советской власти сотрудника второго отдела польского Генштаба вахмистра «Завадского». В дальнейшем выяснилось, что семья этого офицера живет в РСФСР и что он имеет большое желание соединиться с ней. С учетом этих данных чекисты установили с «Завадским» оперативный контакт, а затем начальник ОО 16-й армии Я.К. Ольский завербовал его. Вскоре от агента были получены ценные сведения о действовавшей на советской территории шпионской организации во главе с резидентом Плихтой. При помощи «Завадского» удалось выявить польских агентов, завербованных Равич-Мысловским и Езерским в ряде военных и гражданских учреждений, в штабах воинских частей и даже в особом отделе армии.

В конце декабря 1920 г. «Завадский» сообщил, что Равич-Мысловский подготовил отчет во второй отдел польского Генштаба, в котором содержались сведения о действующих на советской территории агентах и полученных от них шпионских материалах. Отчет должен был доставить в Варшаву специальный курьер делегации. Проанализировав материалы разработки, чекисты в целях легализации агентурных данных и зашифровки «Завадского» решили изъять у курьера секретный пакет. В начале января 1921 г. при помощи негласного помощника из числа железнодорожников эта операция была успешно проведена. В пакете действительно находились данные о польской агентуре, сведения о дислокации советских войск на Западном фронте, о перевозке воинских и иных грузов через железнодорожную станцию Могилев и другие материалы, составляющие государственную и военную тайну. Изъятый у курьера пакет был легализован и передан в милицию, откуда он и попал к чекистам.

3 января контрразведчики 16-й армии совместно с Могилевской ЧК произвели аресты известных им агентов польских спецслужб и взяли под стражу 58 человек, большинство из которых в прошлом являлись офицерами царской армии, служащими различных учреждений. Удар по польской агентуре был неожиданным. Информируя второй отдел польского Генштаба о провале агентуры, Равич-Мысловский указывал: «Большевики поймали всю нашу разведывательную организацию, арестовали около 60 человек». Второй отдел польского Генштаба выразил большое неудовольствие по поводу работы делегации и отметил, что «дело разведки официальным миссиям необходимо вести очень разумно и осторожно».

Будучи таким образом скомпрометированными, кадровые польские разведчики по требованию Реввоенсовета 16-й армии были выдворены за пределы РСФСР. Польские власти провели расследование разведработы Равич-Мысловского, Езерского и других разведчиков. Все они были признаны виновными и преданы суду.

24 февраля 1921 г. РВС 16-й армии издал приказ с объявлением решения судебных органов по делу польских шпионов. За измену Родине 14 человек были приговорены к высшей мере наказания, а остальные – к различным срокам лишения свободы. 27 февраля в могилевской газете «Соха и молот» Особый отдел 16-й армии опубликовал подробное сообщение о ликвидации шпионской организации.

В годы Гражданской войны ПОВ попала в поле зрения КРЧ особого отделения отдела Генштаба Военного управления ВСЮР. По данным контрразведки, на территории России ПОВ набирала агентуру из числа газетных сотрудников, поэтому, по их мнению, польские газеты на территории России могли безошибочно рассматриваться как разведывательные ячейки. Таковой в Киеве являлась газета «Киевский дневник». Здесь же находился центр польской организации на Украине, во главе которой стоял Беневский. Между Киевом и Варшавой поддерживалась связь курьерами (преимущественно женщинами), донесения передавались на фотопленке. Сведения от ПОВ поступали в информационный отдел польского Генштаба.

Во время пребывания в Киеве большевиков ПОВ находилась в тесном контакте с киевским центром Добровольческой армии. Сотрудники деникинских спецслужб не исключали нахождение польской агентуры во ВСЮР, т. к. «поляки в курсе того, что делается у нас»[861]. Однако КРЧ особого отделения отдела Генштаба, по всей видимости, так и не удалось выявить в штабах и учреждениях польскую агентуру, т. к. в докладе руководству, датированном 30 ноября 1919 г., начальник контрразведывательной части об этом ничего не сообщал.

Во время похода деникинских войск на Москву поляки заняли выжидательную позицию, поскольку победа белых, не признававших за Польшей прав на западноукраинские и западнобелорусские земли, создала бы для Варшавы ряд проблем.

С правительствами остальных государств, образовавшихся на окраинах бывшей Российской империи, у лидеров Белого движения складывались непростые взаимоотношения. С одной стороны, серьезным препятствием в национальной политике являлся принцип воссоздания страны в территориальных рамках прежней империи. С другой – стремление национальных элит дистанцироваться от России, их ориентация на западные страны, в которых они видели гарант своей независимости. Поэтому «самостийные» государства, несмотря на враждебное отношение к большевикам, предпочли уклониться от военной помощи белым, имея все основания опасаться, что в случае победы над Советской Россией А.И. Деникин и А.В. Колчак попытаются силой отнять у них независимость.

Генерал А.И. Деникин, отстаивавший идею «единой и неделимой», например, не хотел слышать о какой-либо автономии Украины и рассматривал ее земли как «исконно русские». Он даже не признавал понятия «Украина», заменяя его понятиями «Малороссия», «Галичина», «Новороссия». В 1920 г. генерал П.Н. Врангель, выдвинув идею «тактического федерализма», признал суверенитет Украины, но было уже слишком поздно, т. к. исход войны уже был предрешен в пользу Советской России.

Своей непродуманной национальной политикой главнокомандующий ВСЮР настроил против себя часть украинского народа, что создало Белому движению на Юге России немало проблем.

В 1918 г. только что сформированные спецслужбы «самостийной» Украинской народной республики (УНР) – разведывательный и заграничный (руководил работой военного атташе) отделы 1-го генерал-квартирмейстера Генштаба – начали активную разведывательно-подрывную деятельность против Белого движения на Юге России. Гетманские спецслужбы собирали разведывательную информацию о военном потенциале Добровольческой армии и «агрессивных» планах ее командования относительно УНР, а также о политических организациях, ведших подрывную работу на Украине в интересах белогвардейцев. Работа украинской разведки не ограничивалась лишь добыванием важной секретной информации. Она начала осуществлять специальные операции, в частности, конспиративно оказывать поддержку Краевому правительству Кубани в его борьбе за независимость и сохранение статуса тесного союзника Украины, вела работу по углублению антагонизма между местными политиками и командованием Добровольческой армии, поскольку гетман П.П. Скоропадский планировал присоединение Кубани к Украине в качестве отдельной административной единицы.