И тут Нед услышал спокойный голос позади себя. Голос, от которого кровь его похолодела.

— Мы можем сделать все простым, Варринер, или сложным. К сожалению, ваш друг доктор мертв. Мы не хотим, чтобы кто-нибудь еще умирал, вы и я. Верно?

Нед круто обернулся. Это был Ловетт. Он был одет в ливрею принца. Его тонкое холодное лицо было совершенно спокойно, но лоб покрывали бисеринки пота, а глаза беспокойно вспыхивали, устремляясь на ребенка, стоявшего рядом с ним.

Он крепко держал Себастьяна, вцепившись рукой в маленькое детское плечо. Себастьян прижимал кулачок к губам и дрожал, явно собираясь расплакаться.

Нед сказал:

— Отпустите мальчика. Тогда мы поговорим.

Себастьян расплакался.

— Тише, тише, — сказал Ловет успокаивающим голосом, наклоняясь к нему.

Но он все так же крепко держал мальчика. Потом снова посмотрел на Неда.

— Он сможет уйти, Варринер, как только мы с вами заключим сделку.

Нед сказал:

— С вами?!

Ловетт поджал губы и нахмурился.

— Вы, кажется, не поняли, — сказал он, — сколько здесь людей, которым хотелось бы убить вас. Вы слишком много знаете.

— Отпустите ребенка.

— Сначала выслушайте меня. У нас с вами много общего, Варринер. Мы могли бы сработаться. Вы виноваты в том, что пушки не выстрелили, не так ли? Это разрушило наши планы, и люди Сесила смогли захватить командные позиции. И при этом наш глупый трусливый король совершенно ни о чем не подозревает. Все кончено. И будьте вы за это прокляты.

Себастьян попытался сделать несколько неуверенных шажков и отойти от того, кто его не отпускал, но Ловетт сжал его плечо еще крепче, и Себастьян заплакал. Неду показалось, что он заметил где-то в толпе Пэта, двигавшегося вдоль пристани за спиной у Ловетта. Но потом тот исчез. Ложная надежда. Он повторил:

— Освободите ребенка. Возьмите меня вместо него.

— Варринер, я хочу, чтобы вы были моим союзником, а не заложником. Вы же на нашей стороне. Или вы не понимаете, что Сесил состоит на службе у испанцев? Ему нужен мир любой ценой — даже, можно было бы сказать, ценой измены. В конце концов, он получает золото от Испании.

— Вы хотите сказать, что Сесил состоит на жаловании у Испании?

— Так было всегда. Уже тогда, когда он хотел окончить войну с нашими голландскими союзниками.

Хагранс говорил Неду о Хэмфризе, который посещал испанское посольство в церкви Святой Этельдреды и уходил оттуда с золотом. Для Сесила. А измена в Остенде — тоже Хэмфриз, работавший на Сесила… Нед сказал тяжело:

— Я и не знал, что человек может пасть так низко и жить в мире с собой.

— А, — с горечью возразил Ловетт. — Но Сесил сказал бы на это, что он действует в лучших интересах Англии. Сесил говорит, что мир важнее всего. Но мы с вами знаем, что за это приходится платить очень большую цену. Мы с вами не должны быть по разные стороны. Но время еще есть.

— Нет. Время истекло. И даже если бы ваши люди одержали верх, как бы вы заставили всю страну подчиниться?

Ловетт посмотрел на него сердито и решительно.

— Господи, Варринер, на нашей стороне уже половина всей страны. Люди ненавидят короля-шотландца, его экстравагантный двор и его корыстных продажных советников. Они ненавидят дружбу с Испанией и разговоры о вступлении принца Генриха в брак с испанкой. Разве вы не слышали, что толпы собрались на Чипсайде сегодня утром и радовались, что разрушили дом помощника посла? На расстоянии часа езды от Лондона есть бесчисленное множество протестантов, которые готовы мчаться сюда со своими войсками и поддержать наше дело. Очень многие ждали этого долгое время.

Нед ответил:

— Повторяю в последний раз: отпустите ребенка. Тогда я буду разговаривать с вами.

— Только если вы согласны на сделку.

У Себастьяна началась истерика. Ловетт яростно обхватил его руками и огляделся; Нед не понял, в поисках помощи или бегства, потому что в этот миг рядом с ними оказался еще один человек, протиснувшийся через толпу.

То был Пелхэм. Он набросился на Ловетта и, выхватив у него Себастьяна, повалил придворного на землю и крикнул сбитому с толку мальчику бежать. Тут рядом появились Пэт, Дейви и Пентинк, и, воспользовавшись всеобщим смятением, Пентинк схватил Себастьяна на руки и побежал с ним в спасительную толпу, а Пелхэм набросился на Ловетта и дрался с ним один на один. Но Ловетт высвободил одну руку и выхватил из-за пояса пистоль. Он выстрелил, не целясь, — Пелхэм упал, кровь хлынула из раны в груди. Пэт и Дейви схватили Ловетта, но было уже поздно. Нед присел над Пелхэмом, корчившимся в агонии, сжимая рану окровавленными пальцами. Он давился собственной кровью. Нед сказал:

— Вы спасли вашего сына. Вы меня слышите, Пелхэм? Вы спасли жизнь своему сыну.

Пелхэм закашлялся, выплюнул кровь и упал на спину. Глаза его закрылись. Нед посмотрел на схваченного Ловетта. В нем полыхал гнев. Он увидел, что издали к ним спешат солдаты Сесила, подняв пистоли.

— Нам следовало быть на одной стороне, — крикнул Ловетт Неду, пытаясь высвободиться из рук держаших его людей. — На одной стороне, Варринер…

— Отойдите! — крикнул Нед Пэту и Дейви, видя, что солдаты Сесила подошли ближе и нацелили на Ловетта свои пистоли. — Отойдите от него!

Они отпустили Ловетта, и тот сразу же бросился на Неда и ударил его ножом, который выхватил из-за пояса. Нед схватил Ловетта за руку, пытаясь выбить нож из его руки.

— Лучше бы ты оставался за границей, — сказал Ловетт, задыхаясь, — лучше бы ты сидел со своими мальчиками и развратными старикашками. Они хотя бы хорошо тебе платили.

Он вырвал руку и снова нанес удар ножом, скользнув Неду по виску. Нед занес руку, чтобы отбросить руку Ловетта, но тут он услышал треск выстрелов — тело Ловетта дернулось, и он упал.

Нед отбежал, чувствуя, как кровь течет по лицу из ножевой рапы. Он не сомневался, что теперь солдаты Сесила займутся им. Нед попытался укрыться позади бухты каната, но они уже надвигались на него, целясь в новую мишень.

Толпа подалась назад, потрясенная звуками стрельбы и видом крови. Нед увидел Дейви и Пэта, которые растерянно маячили на некотором расстоянии. Он крикнул им:

— Уходите. Спасайтесь. Спасайте ребенка…

Внезапно раздался треск лопнувшего стекла, потом хруст и вспышка слепящего света, похожая на фейерверк в день коронации Якова I, но так близко, что Нед ощутил запах серы. Заклубился дым, ослепляя и заставляя его мучиться от удушья.

Он смутно увидел, как солдаты Сесила, тоже ослепленные, пятятся, закрывая глаза руками. Через разрыв в дыму Нед заметил безумного Лазаря, который достал из-под своего плаща еще один большой стеклянный сосуд и бросил его с ликующим криком в солдат. Сосуд разбился о стену позади них, последовала новая вспышка света, похожая на огненный фонтан. Когда все затянуло дымкой и звуки стихли, Нед осознал, что слышит новый, совсем другой звук — звук женских голосов, щебечущих и смеющихся.