Четырнадцатое утро.

— Ягоды? — спросил Тигги, глядя на свою овсянку.

— Мы не смогли найти ни одной, — ответил Гэри.

— Мы искали долго и упорно, — сказал Кевин. — Очень долго. И очень упорно.

Я застонал, потому что почему это должно было случиться со мной?

— Сэм? — спросил Гэри. — Ты в порядке? Ты выглядишь… вялым.

— Я слышал кое-что, — прошептал я, прижимая руки на груди. — Я слышал кое-что.

— Что?

— Кое-что, — вздохнул я.

— Оу, — протянул Гэри, обменявшись ласковым взглядом с Кевином. — Я понял, что за кое-что.

— Сэм? — спросил Кевин. — Мы должны поговорить о произошедшем, хорошо, дружок?

— Не-а, — ответил я. — Никогда.

— Сэм, — мягко произнёс Гэри. — Понимаешь, когда дракон любит единорога, они по-особому обнимаются в лесу.

— А иногда, — добавил Кевин, потирая мою спину когтями, — дракон любит лизать задницу единорога, пока…

Я с криком убежал.

Девятнадцатый день.

— И что ещё важно, — размышлял я, пока мы шли по Старой Дороге. — Мне до него уже нет никакого дела.

— Ну конечно, — сказал Гэри.

— Верно? Не то чтобы я и правда испытывала к нему настоящие чувства или что-то подобное. Это было просто увлечение, которое я с лёгкостью могу забыть. Это не что-то важное. И никогда не было чем-то серьёзным.

— Верно, — выдохнул Гэри. — Ты уже его забыл. Как ты и говорил. Последние три часа.

— Потому что мне не нужен мужчина, чтобы самоутвердиться. Я сильный, независимый волшебник. Я сам себе краеугольный камень.

— Мне не нужны мужчины, — сказал Тигги.

— Именно. Не нужны. Со мной мои парни, и мы собираемся отправиться в приключения и делать крутые вещи, например, сражаться с мантикорами, находить пещеры и есть отвратительные местные деликатесы. Потому что я молод, крут и полон магии.

— Сэм, — ласково произнёс Гэри. — Я понимаю, что ты хочешь сказать. Правда понимаю. Но позволь мне дать тебе совет как единорог, который состоит в длительных отношениях.

— Вы вместе всего лишь пять дней.

— И это на пять дней дольше, чем у тебя.

— Эй, дружок, — сказал Кевин. — Просто послушай его, хорошо? Мы оба хотим убедиться, что ты не принимаешь никаких поспешных решений.

— Я не принимаю. Я повзрослел, и каждое моё решение — правильное, потому что я принимаю его, основываясь на чувствах и логики.

— Дети, — выдохнул Гэри, покачав головой. — Они так быстро хотят вырасти.

— Помнишь, когда он был моложе? — сказал Кевин с теплотой в голосе. — В моём замке он постоянно говорил что-то вроде: «Ты не можешь взять свои вещи, которые, очевидно, для тебя важны, потому что я так сказал, а я — огромный опасный ублюдок».

— Точно уверен, что никогда такого не говорил, — сказал я, но они меня проигнорировали. — И мы были у тебя в замке две недели назад!

— Очень скоро он захочет жить один, — расстроено произнёс Гэри. — О, Кевин. Что мы будем делать, когда он захочет съехать?

— Что вообще сейчас происходит?

— Ш-ш-ш, — Кевин тёрся мордой о Гэри. — Всё в порядке. Ты был для него хорошей матерью. Вот увидишь. Он будет хорошим человеком. А если нет, мы будем рядом, чтобы вернуть его на правильный путь, потому что так поступают родители.

Гэри начал плакать и прижался лицом к моему.

— Послушай меня, хорошо? — сказал он, громко сопя мне в ухо. — Следуй за своим сердцем, потому что однажды оно приведёт тебя домой. Ты был таким хорошим сыном.

— Вы что, накурились? — спросил я их. — Типа, супер чертовски накурились?

Гэри начал всерьёз плакать, Кевин низко заурчал и лизнул мою щеку.

— Тигги! — крикнул я. — Помоги мне! Они сошли с ума. Спаси меня!

Тигги выглядел растерянным, Гэри всхлипывал мне в ухо, а Кевин гладил его по спине и бормотал успокаивающие слова.

— Нам грустно? — спросил Тигги.

— Не…

— Да, — запричитал Гэри. — Сэм повзрослеет, переедет, будет устраивать оргии и принимать наркотики, и во всём буду виноват я.

Потом Тигги начал плакать и обнимать меня, умоляя не устраивать оргии и не принимать наркотики.

— Нет, Сэм, — сказал он, вытирая своё лицо о моё. — Никаких грибов и групповух.

Люди на Старой Дороге обходили нас стороной, как бы я ни умолял их меня спасти.

Двадцать третье утро.

Я углубился в Тёмный Лес на достаточное расстояние, чтобы отлить и не слышать разговора Гэри и Кевина о планах усыновить по меньшей мере четырёх шпицев. Я думал, что нашёл идеальное дерево и уже подумывал о том, чтобы вытереть его после того, как помочусь, как вдруг случилось это.

— Ага! — Выкрикнул Тёмный волшебник, выскочив из-за дерева. — Держу пари, ты не ожидал увидеть меня.

— Эм. Я не знаю, кто ты. — Эрекции как не бывало. Боги. Неужели я так много прошу, всего лишь провести время с Сэмом-младшим?

Тёмный выглядел слегка обиженным.

— Серьёзно?

— Извини. Вы для меня все на одно лицо.

— Как грубо. Это расизм.

— Не-а, не расизм. Мы с тобой одной расы. Если бы ты оседлал единорога, то это был бы расизм.

— Почему это? — спросил он.

— Потому что это жестоко, — объяснил я.

— Но это даже не основание для… — Он замолчал и глубоко вдохнул. — Знаешь что? Нет. Я слышал о тебе. Ты начинаешь говорить, и все начинают путаться, люди хотят заняться с тобой сексом и превращаются в шезлонги.

Я вздохнул.

— Это должны были быть садовые стулья. И полагаю, что истории обо мне сильно преувеличены.

— Так ты убил или не убил четырёх моих братьев в Локс-Сити?

— О. Ну. Это правда.

— Послал стаю огненных гекконов за ещё двумя моими братьями?

— Да. Это был я.

— И ты убил или не убил Лартина Тёмный Лист?

— Нет. Не убивал.

— В смысле?

— Я его не убивал.

— Убил, — настаивал Тёмный.

— Нет, не убивал.

— Тогда кто?

— Мой лучший друг полувеликан.

— Ох. Ну, разницы никакой.

— Разница есть, как бы.

— Меня зовут…

— Мне всё равно, — отрезал я.

Он на меня уставился.

— Не будь грубым.

Я вздохнул.

— Извини. Продолжай.

— Меня зовут Ван Тёмный Охотник, — заявил он, расправив плечи.

Я ждал.

Тёмный пялился на меня, явно ожидая реакции.

Я подождал ещё немного.

— Итак, — произнёс Ван, — это имя должно было внушить тебе страх. Ты не выглядишь испуганным.

Я пожал плечами.

— Я не знаю, кто ты.

Действительно не знал. Никогда не видел и не слышал о нём раньше. Вероятно, Тёмный на пару лет старше меня. Он по-дьявольски красив, его тёмная козлиная бородка была идеально подстрижена, ни один волосок не выбивался. Руки были в татуировках, и я узнал тёмные знаки, признак более высокого уровня, чем те Тёмные, с которыми я сталкивался. Ну и пофиг.

— Серьёзно? — переспросил Ван. —