Она не пожалеет. Точно не пожалеет.

Было как-то легко и весело.

В холле оказалось тихо и пустынно, и барон донес ее до двери комнаты, легко коснулся лба губами, не удержавшись, втянул носом воздух у основания шеи и поспешно отступил к своим покоям.

– Как ты могла уйти? – бушевала Ангелина. – У тебя напрочь отрезало чувство самосохранения?! Почему ты голая? Что он с тобой сделал?!

Она не выспалась и была крайне раздражена. Тем более что сестра сладко потянулась и, не обращая внимания на ее крики, улыбнулась. Василина, как была в пледе, так и завалилась на кровать, обнимая подушку. А младшие сестры сидели как мышки, переводя взгляд с нее на Ангелину. Только Марина стояла, уткнувшись лбом в окно, и пила воду из стакана.

– У него в состоянии оборота какой запах – звериный или человеческий? – поинтересовалась Алина, воспользовавшись установившейся паузой.

– Я тоже хочу на нем покататься, – заныла Полли. – Это же круто, Васют!

– Девочки, молчать! – рявкнула Ангелина. – Василина, это недопустимо! Он мужчина, ты компрометируешь себя!

– Он мой будущий муж, – сонно проговорила Василина, снова потягиваясь всем телом. Она выспалась, но хотелось выгибаться и тереться о простыни, как довольной кошке.

Ангелина потрясенно замолчала.

– Отец никогда не даст согласия на этот брак, Васюш, – уже достаточно хладнокровно произнесла старшая принцесса, внезапно успокаиваясь. – Барон достойный человек, но он не нашего круга.

– Какого круга, Ани? – с внезапной злостью огрызнулась Василина, садясь на кровати. – У нас нет больше ничего. Ни дома, ни матери, ни состояния, даже имя мы должны скрывать. Так почему я не могу выйти за мужчину, которого люблю? Из-за фамильной гордости? Да к демонам эту гордость! Если понадобится, я готова идти за ним пешком на его заставу и варить ему там супы, и мыть полы, и спать с ним в одной постели! Даже если он откажется от меня, я все равно пойду за ним!

Младшие сестры затаили дыхание: старшенькие буравили друг друга взглядами, и в комнате ощутимо похолодало, стало потрескивать электричество, потянуло ветерком. Наследница хмуро кусала губы. Привычка, от которой, как Ангелина думала, она избавилась еще в детстве.

– Барон не тот человек, который откажется от своего слова, Вась, – наконец проговорила старшая сестра. – Но он и не пойдет против воли нашей семьи.

– Значит, – с силой проговорила вторая принцесса, – ты, как глава рода, убедишь отца, чтобы он дал согласие на эту свадьбу. Иначе я, богами клянусь, соблазню его и все равно женю на себе. Я уже совершеннолетняя, Ани. И способна понять, как поступить правильно.

Неизвестно, к чему бы привело все возрастающее напряжение между двумя сильнейшими дочерьми Ирины-Иоанны, и выстояло бы после этого благополучно пережившее пять веков поместье, если бы в этот момент третья дочь не швырнула в ярости стакан с водой об стену.

– Какие же вы мерзкие, – прошипела Марина, бледнея на глазах. – Еще двух недель не прошло с момента смерти мамы! А вам все равно! Вы жизнью наслаждаетесь, да? Пока она там гниет, да? Одной ничего не нужно, кроме ее книг, другая носится целый день, как дура. А ты, Васюша, тоже хороша – трешься по ночам с почти незнакомым мужиком, острых ощущений захотелось, да? Невмоготу, да? Мама бы никогда не согласилась на этот брак!!! А теперь она умерла, и можно и погулять, да?!! И ты, – крикнула она в лицо Ангелине, – ты никогда ее не заменишь!

Заплакала напуганная криком и упоминанием о матери Каролина, зарыдала с резким переходом в истерику, упала, выгибаясь, на пол. Ангелина бросилась к ней, обняла, посадила на колени, укачивая.

– Марина, закрой рот, – жестко сказала Василина.

– А то что? Измажешь меня розовыми слюнями? – крикнула, как плюнула. – Ненавижу тебя! – заорала младшая сестра. Орала она без слез, и это было страшно. – Всех вас ненавижу! Лучше бы я умерла там с ней! Вам всем все равно! Мы даже траур носим потому, что тряпья другого цвета нам не дали!

– Заткнись, Мари! – заорала Пол. Вскочила, сжала кулаки. Алинка смотрела на нее с изумлением, нервно вытирая руки о платье. – Ты думаешь, тебе одной плохо? Мне тоже плохо! Только я не хожу как живой укор окружающим. Что ты знаешь о том, что мы чувствуем? Эгоистка!

– Тихо всем, – негромко сказала Ангелина, поглаживая всхлипывающую Каролишу, но сестры почему-то послушались, тяжело переводя дыхание. Марина сглотнула, взгляд ее приобрел осмысленность.

– Прости, Пол, – пролепетала она и заплакала. – Васют, прости.

Полли бросилась обнимать ее и тоже зарыдала.

– Так. – Ангелина встала, передала Каролину на руки второй принцессе. – Заканчиваем массовые рыдания, скоро завтрак. Будете опухшие, возникнут вопросы. А я пойду, – она взглянула на Василину, покачала головой, – поговорю с отцом.

Когда наследница вышла в коридор, к двери комнаты принца-консорта как раз подходил барон Байдек. Он остановился, поклонился, приветствуя ее.

– Ваше высочество, я бы хотел поговорить со Святославом Федоровичем.

– Знаю, – сказала она устало, – я буду присутствовать при разговоре. Пойдемте, капитан Байдек.

Разговор прошел непросто. Святослав только что оделся, и эта процедура в отсутствие руки не способствовала его умиротворению. Как и ночной демарш дочери.

– Барон, – сказал принц-консорт, выслушав капитана и кривясь от того, что нужно было сказать, – я, право, не знаю, что вам ответить. Вы, без всякого сомнения, достойный офицер, и я крайне благодарен вам за вашу верность. И верю, что вы можете сделать Василину счастливой. Но я вынужден говорить с вами откровенно и надеюсь на ваше понимание. Ситуация может измениться в любой момент, и если Ангелина займет трон, Василина должна стать ее политическим союзником, вступив в брак с человеком, способным поддержать корону. Как и другие дочери. К сожалению, вы этого обеспечить не можете. Я не имею права лишать наследницу такой мощной поддержки. Которая нам, безо всякого сомнения, понадобится.

Мариан Байдек спокойно выслушал его слова. Раньше он бы отступился. Но не сейчас. Не сейчас, когда знал, что борется и за ее счастье тоже.

– Тем не менее ее величество обещала не препятствовать моему повторному предложению по достижении принцессой Василиной восемнадцати лет.

Ангелина подняла брови, с удивлением посмотрев на капитана. Ну надо же. А мать никогда ей про это не говорила.

– Восемнадцати лет, барон, – с нажимом сказал принц-консорт. – А Василине девятнадцать. Почему вы не использовали тот шанс? Девочка ругалась с матерью, выбивая для вас приглашения на ассамблеи. Почему вы не приезжали?

Байдек не опустил глаз, хотя на его скулах проступили красные пятна.

– По тем же соображениям, что вы изложили мне, ваше высочество. Я прекрасно понимал, что не ровня ей и что огромной дерзостью было даже мечтать о том, чтобы она стала моей женой, а тем более обращаться с этим к королеве. Я хотел оградить нас от неловкости.