Крид закашлялся от усердия и смолк. Недовольно глянул на солнышко — чуть более высокое и по-прежнему опасно румяное. Осмотрел воду, синюю и тихую, без признака опасности. Роул понял, уверенно указал на плохо отмытое зарей сероватое облачко у самого горизонта.

— Если не услышали тебя, к полудню волна вне Древа станет такой, что все лодки до единой укроются в бухтах. Плохая буря, шквалистая. Даже здесь будет неспокойно. Но ты старался, мы оценили. — Роул смолк и заулыбался, показывая на тонкую рябь впереди, далеко, у горизонта. — И тебя услышали. Видишь, ветерок качнулся, теперь основной шторм пройдет севернее. Элиис — очень опытный сирин, она сперва смотрит, чтобы на пути непогоды не оказалось кораблей, и только потом меняет ветер.

— Предусмотрительно.

— Сирины не склонны к злу, — назидательно сообщил сирена знакомую мысль. — Они море слушают больше, чем людей, а вода не любит грязи, смывает ее. Хуже с нами, сладкоголосыми. Мы-то в первую очередь слышим себя.

— Знаешь, по-моему, кого ни слушай, а эти острова — настоящий дар богов, — счастливо улыбнулся Крид. — Тут все бесподобно.

— Тогда я отведу тебя на берег неоткупленных, — неожиданно мрачно пообещал Роул. — Не люблю иллюзий. А ты, кажется, пропитан ими. Зимы нет, люди улыбаются, все друг другу рады, все довольны… так ведь?

— Вроде, — осторожно кивнул Крид.

— Олуо, пойдешь с нами? — обернулся сирена к рулевому. — Я у матери выпросил три свободных дня для твоего брата. В обмен я клятвенно обещал не задирать никого из посторонних. Так что сначала деремся между собой, затем обедаем и до вечера гуляем с гостем, а два оставшиеся дня — целиком ваши.

— Благодарю, — заулыбался тощий рулевой. — Только мы с Уло вас все равно побьем, предупреждаю. Но без синяков на лицах, твердо обещаю.

Крид с сомнением пожал плечами.

Синее море и солнце, наливающееся привычным золотом, счастливые люди — что может быть плохого на загадочном берегу? И тем более непонятно: эдакая вешалка для тряпок убежденно сообщает в лицо противникам о своей скорой победе. Да кто из них мальчишка? Видимо, он сам, стоит ли сомневаться. Рулевой скомандовал смену гребцов, и пришлось послушно садиться на весла. До обеда тэльр греб и ни о чем не думал. Работа требовала внимания, темп был задан быстрый. После обеда Крид спал, радуясь тому, что самые жаркие часы достались другой смене. К ночи пришлось выслушать насмешливую жалость Роула, наконец-то приметившего, как основательно сгорела бледная и не приспособленная к солнцу кожа северянина.

Принца разложили в тенечке, намазали чем-то целебным. «Судя по запаху, средство просто обязано быть действенным, — решил Крид, зажимая нос. — Иначе кто бы стал терпеть подобное?» Через некоторое время Крид с запоздалым неудовольствием понял, что снадобье щиплет соответственно своей вони, и заснул. Его не будили до самого утра, так что мазь успела отдать всю свою обещанную пользу.

Свежий и довольный жизнью Крид оценил успех лечения лишь на рассвете: кожа не стянута, краснота сошла, сменившись здоровым золотистым тоном загара.

Роул дождался, пока приятель вволю похрустит косточками, разминаясь, сунул ему в руки широкий лист незнакомого дерева, заменяющий тарелку, и указал освободившейся ладонью вперед:

— Вот он, Гоотро. Многие жители Древа приплывают сюда, чтобы всего лишь глянуть издали. Столица везде одинакова, она притягивает людей. Гоотро богат, красив и полон легенд. Кто-то озолотился здесь, другой удачно устроил родственный брак, третий нашел справедливость, склонив голову перед владыкой или газуром, а иной и вовсе принят в стражи храма.

— Я жил при дворе, про изнанку не надо, — заныл Крид, не желая портить себе впечатление.

Остров лежал, подобный огромному полумесяцу, не менее сотни верст в длину от рога к рогу, ориентированный щербатой выемкой к северу, откуда и шла сейчас лодка. Теряющиеся в дымке дальние берега Гоотро, западный и восточный, были щедро отделаны золотом пляжей. Ближе к середине над морем возвышались холмы, за ними виднелись вполне солидные скалы, образующие ровное плато. Крид оценил его высоту по меньшей мере в три сотни локтей. На светлом камне, как на раскрытой ладони, стоял город. Дворец газура, его показал Роул, расположился еще выше, на втором ярусе скал, к востоку от города. Тонкий шпиль главного храма украшал западную оконечность полумесяца. Храм безбоязненно устроился у самой воды. В середине между рогами месяца гудел и ворочался многолюдный порт.

Крид смотрел и удивлялся. И красоте вида, и его странности.

— Слушай, а разве могут дружные между собой газур и владыка разбежаться так далеко, по разные стороны города?

— Я не говорил, что они теперь дружат или прежде приятельствовали, — усмехнулся Роул. — С чего бы? В казну газура необходимо отдать четвертую часть всего дохода. Любого. Храм живет добровольными пожертвованиями и порой ловко щиплет эту самую казну.

— Четверть? — охнул Крид. — Ну и аппетит!

— Еще десятую долю от уцелевшего — местному зуру, — добавил Роул уныло. — И сборы к праздникам. Нас, подданных, живет на островах чуть более двухсот тысяч. В твоем Дэлькосте земель больше раз в тридцать. Да и людей…

— Десятикратно, — прикинул Крид. — Не считая дружественных провинций, подчиненных королю на условиях косвенного вассалитета. Тот же Даргмир, родина мамы, широко раскинулся к востоку за горным хребтом, хотя выходит и на морскую сторону от гор, на запад. Тысяч семьдесят подданных наберется, хотя в горах и малолюдно.

— Но нашей знати необходимо блистать, ни в чем не уступая береговым аристократам, — зло бросил сирена. — Вот такой у нас южный край, чудо красоты и совершенства. Не поредела пелена иллюзий?

— Так вроде…

— Это у мамы на Лооге улыбаются, — гордо отметил сын Авэи. — Тут иначе. Правда, нынешний коралловый владыка старается и кое-что меняет в лучшую сторону. Нам, кстати, туда, западная пристань, где знак Сиирэл. Нас уже ждут, вон стражи главного храма — видишь? Рослые, таких зовут «древняя кровь». Иногда мне кажется, что они сразу рождаются бойцами. А хранителю Боу так не кажется, он гоняет всех до седьмого пота, без поблажек и свободных дней.

Олуо что-то пропел за спиной. Крид вгляделся в близкую линию берега. Точно, десяток сине-белых. Семь «вешалок» и трое таких кабанов во втором ряду — глянуть и то заранее больно. Самый крупный добродушно улыбается, помахивает ладошкой-лопатой. Крид поежился, в его душе родилось неприятное подозрение, что это и есть Уло. Природа как-то на редкость неровно раскроила их с братом Олуо…

Десятью минутами позже посол стоял на берегу, чуть покачиваясь, — оказывается, отвык от суши! — и слушал Роула, успевшего переговорить на эмоори со встречающими.

— Араави ждет гостя завтра в полдень в коралловой башне, — переводил Роул. — До того времени ты и твои провожатые гости вольны гулять по городу и всему острову, исключая, само собой, территорию дворца газура и заброшенную крепость сирина, куда не пускают просто по привычке.