– Я на него всю жизнь гляжу, – отмахнулся маг Воздуха. – Насмотрелся.

– Не против сменить на… скажем, девственную природу лесов?

– Совершенно не против, – решительно сказал Ритор.

Лой на миг зажмурилась.

Это ведь было. Было, было, было, и никто не отнимет у неё памяти. Было, и совсем недавно…

…- Я покажу дорогу, – жарко шептала она, обнимая Дракона. – Иди за мной… мой Дракон. Но сперва…

Она хотела сказать: «Сперва поцелуй меня по-настоящему», но осеклась. Глаза Дракона стекленели, мышцы становились каменными. Короткой вспышки ярости недоставало, чтобы вернуть силы жить. Слишком много он тогда потратил.

Лой завертелась, лихорадочно озираясь. Что делать, что делать? Тащить его на себе? Она сможет, магия ей повинуется. Но дотащит ли живым?

Она схватила его за плечи, вгляделась в помутневшие невидящие глаза. С ужасом поняла – нет, не успеет.

Закусила губу. Она Кошка, она сильный маг, но не целительница. Единорог бы, наверное, справился, но Тэль, видать, не проломиться сюда, иначе не отправила бы её, Лой. А может, как раз наоборот, слишком хорошо понимала, что её тут ждёт и что в некоторых вопросах Кошки всё-таки посильнее, и может понадобиться как раз такая магия.

В груди всё закипало. А что? Она ничего. Она делает всё, чтобы вернуть Владыку к жизни. Дыхание рот в рот. Массаж сердца. Ну, в нашем случае – несколько иных органов, неважно.

Желание накрыло её волной, жаркой и пьянящей. Пришла уверенность: я знаю, как надо, я смогу, я справлюсь!.. Потому что никаких иных средств у меня уже нет.

Стремительный жест – и сквер вокруг словно подёрнулся серым.

– Нас никто не увидит… – прошептала она ему на ухо. – Мне плевать, пусть бы видели, но лишь бы не мешали…

Решительно расстегнула всё, что нужно. Пальцы тряслись, словно у девчонки на первом свидании. Гладила, ласкала, целовала, шептала нежное и горячее.

Он ответил тем, чем нужно, и там, где нужно. Глаза оставались мутны, но Лой это не смущало. Без колебаний оседлала его и пустилась вскачь, едва не закричав в самую первую секунду.

С каждым её движением, с каждым ударом бёдер Дракон оживал. Кровь быстре струилась по его жилам, мощнее билось сердце, сведённые словно судорогой мышцы мягчели.

…Она знала, чувствовала, что окончание совсем близко. И, выкрикнув, приняла его в себя, вобрала и забрала всё, без остатка – это моё, моё, и этого никто у меня не отнимет!..

Глаза его уже почти очистились. Надо было спешить.

Миг – и одежда Кошки уже в полном порядке. Ещё миг – пробуждающееся сознание Дракона раскрывается перед ней, словно книга; нет, эту страницу я не оставлю, она только моя!..

– Ты ничего не будешь помнить, и тебя ничто не будет смущать… – прошептала она на прощание.

А потом резко встряхнула его.

– Виктор! Владыка!.. Дракон!..

И Дракон взглянул на неё – уже осмысленно, настоящим своим взглядом.

– Л-лой?.. Что случилось?..

– Ничего страшного, – легко сказала она. – Ты потерял сознание. Но уже всё хорошо. Идём, идём же, Тэль велела как можно быстрее тебя привести!..

…Всё это было. Но – больше не будет. Она – Лой Ивер, она ни за кем не бегала, как собачонка. Кошки горды и свободны. Они гуляют сами по себе. И не только.

……В ту ночь перед битвой она, Лой, вызвала Катсуро, самую старую и самую опытную акушерку клана. Сильного мага – вторая ступень, очень близко к первой. Отличную целительницу. Врача, пришедшего в клан с Изнанки.

– Я вся внимание, госпожа Лой.

Катсуро всегда была очень церемонна. Ей, похоже, нравилась сама идея верности если не монарху, то главе клана.

– Кат, я доверяю только тебе. Я тебя люблю и ценю. Ты – лучшая. И потому я честно признаюсь: если хоть слово из того, что я тебе сейчас скажу, окажется в чужих ушах, не обижайся – мне придётся тебя убить.

Катсуро слегка поклонилась.

– Понимаю госпожу. Да, если я оскверню уста свои, разболтав доверенное мне, пусть госпожа убьёт меня.

– Только знай, я этого делать совершенно не хочу, – предупредила Лой. – Но… послушай. Я поручаю тебе поднять все исторические хроники целителей. Выясни, но так, чтобы не догадалась ни одна живая душа – как и мёртвая, впрочем! – случались ли… случались ли…

Последние слова никак не удавалось выговорить.

– Позволь, госпожа, я помогу, – негромко сказала акушерка. – Ты хочешь узнать, случались ли удачные беременности у Кошек, когда отцами детей являлись Драконы.

Катсуро не спрашивала. Она утверждала.

Лой не выдержала. Закрыла лицо руками.

– Госпожа, – Катсуро осторожно обняла её. – Я верна тебе и клану. Я… прости, я счастлива за тебя. У нас, врачей, это бывает. Без этого нет настоящего целителя, особенно в нашей области. Я узнаю всё, что возможно. И сделаю всё, чтобы… – она отодвинулась на миг, глянула в затуманенные слезами глаза Лой, – чтобы всё прижилось и прошло хорошо.

Лой в свою очередь порывисто обняла вторую Кошку.

– У тебя, госпожа, – улыбнулась Катсуро, – будет замечательный крылатый Котенок.

…Что ж, Ритор – это прекрасно. Не Дракон в небе, но свой собственный ветерок в руках. И ей с ним было отнюдь не неприятно, напротив.

А ещё старый маг поможет ребенку стать тем, кем он должен стать.

– Мне кажется, – легко сказала она, – что у нас всё получится. Что бы ни измыслил господин Дракон и все присные его.

* * *

…Эрик стоял посреди тумана. Руку вытяни – и пальцев не видно.

Но руку вытягивать не хотелось. В тумане что-то двигалось, тяжело дышало, скрежетало, царапало землю.

– Кто здесь? – крикнул Эрик, стараясь не поддаваться панике. Угрожающе поднял ключ, ставший неожиданно тяжёлым. – Выходи!

Туман не был абсолютно непроглядным, его подсвечивало сверху что-то, но не солнце: белый, равномерный, холодный свет. Туман был просто очень густым.

– Выходи! – повторил Эрик.

И из тумана, нарастая, возникла тёмная тень. Обрела форму уже возле самого лица Эрика. Огромная, чудовищная волчья голова, оскаленные зубы, злые глаза, смрадное дыхание.

Это был волчок. Конечно же, волчок. Тот самый, что проглотил бабушку и Красную Шапочку, который кусает за бочок детей, спящих на краю кровати, в кого обращаются злобные оборотни.

Волчок смотрел на Эрика.

Эрик молча размахнулся и приложил волчка разводным ключом по лбу. Сказал:

– А ну хватит! К ноге!

Тень осела. И снова выросла. Большой серый пёс сел у ног Эрика, глядя на него преданными глазами.