— Здравствуйте, мадемуазель, месье! — сказал он. — Рад снова вас видеть. Мадемуазель, как хорошо, что вы вернулись.

— Куда вернулась? — не поняла я. — Я обедаю здесь каждый день.

— Да-да, — закивал официант, — одну минуточку. Вы вчера у нас кое-что забыли, сейчас принесу.

Я судорожно вцепилась Лексу в руку:

— Вот, опять! Ты слышал? И этот утверждает, что я вчера тут была!

— Подожди, Николь, сейчас все выясним.

Появился официант, держа в руке мой белый палантин.

— Возьмите, мадемуазель, это ваше.

— Вы уверены, что эта вещь принадлежит именно этой девушке? — спросил Лекс.

— Абсолютно. Мадемуазель случайно оставила его на стуле вчера после обеда. И для вас еще записка, просили передать, если вы появитесь.

Я закрыла лицо руками. Палантин… Записка… Нет, я точно схожу с ума!

Лекс бросил на меня взгляд и решил полностью взять инициативу в свои руки.

— Где эта записка? — сурово спросил он официанта.

— Пожалуйста, месье, вот она, — официант положил на наш столик сложенный вдвое белый лист бумаги. — Вы готовы сделать заказ?

— Подождите, — резко сказал Лекс, — успеем. Уделите нам пару минут, и я оставлю вам самые щедрые чаевые за весь сезон.

— Месье очень любезен, — поклонился услужливый официант. — Слушаю вас!

— Расскажите в подробностях, во сколько вчера в ваш ресторан пришла мадемуазель, с кем она была, во что была одета, когда ушла… В общем, всё, что сможете вспомнить.

— Мадемуазель появилась около половины третьего дня, ее сопровождал весьма элегантный молодой человек, высокий блондин. Я их уже видел накануне в нашем ресторане, поэтому узнал сразу. Тем более мадемуазель обедает у нас постоянно в течение месяца, мы все ее знаем… Благодарю за выбор нашего ресторана, — обратился ко мне официант. Я никак не отреагировала.

— Не отвлекайтесь! — остановил официанта Лекс. — То есть девушка, которая была здесь вчера, — это и есть моя сегодняшняя спутница? Посмотрите внимательно!

— Месье, зачем мне смотреть? — обиделся официант. — У меня профессиональная память. Я прекрасно запомнил мадемуазель еще с первого посещения нашего ресторана. Даже могу сказать, что она была у нас с подругой, весьма эффектной рыжеволосой девушкой.

Лекс вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула, подтверждая слова официанта.

— Хорошо. Допустим. А как выглядела мадемуазель вчера? Можете описать?

— Минуточку… Она была в белой блузке, красных шортах и шляпке, в солнечных очках. Сидели они с молодым человеком за крайним столиком, в углу, пробыли около часа, после чего ушли. Убирая со стола, я заметил, что мадемуазель забыла шарф. Но я знал, что мадемуазель вернется, она же наш постоянный клиент, поэтому и сохранил его.

— Так, понятно. А записка? Кто и когда вам ее передал?

— Сегодня утром. Тот самый блондин, знакомый мадемуазель.

Боже мой! Александр был сегодня здесь! Я с волнением посмотрела на официанта:

— Скажите, а что он тут делал? Он был один?

Официант пожал плечами:

— Да ничего не делал. Был один. Куда-то торопился, поэтому не стал ничего заказывать. Подошел к бару, написал эту записку и попросил меня передать ее мадемуазель, как только она у нас появится. Вот и все… Ну что, готовы сделать заказ?

— Да, спасибо вам, — ответил Лекс. Я не помню, что он тогда заказывал, не помню, что мы ели. Это было совершенно неважно. Когда официант удалился, я развернула записку. «Любовь моя! Спасибо за вчерашний день. Я уезжаю, но завтра вернусь, не беспокойся. Нужно кое-что подготовить. Жду тебя на пристани, во вторник, десять утра. Твой Александр». Прочитав это вслух, я обратилась к Лексу:

— Что теперь скажешь?

— Не знаю, — покачал он головой, — всё это очень и очень странно.

— Но ты убедился, что я вчера провела весьма активный день, меня видела куча народа! И ты сам, между прочим!

— Стой! — вдруг стукнул по столу Лекс. — Совсем вылетело из головы. Я же вас вчера сфотографировал!

— Где? Когда?!

— Когда вы уплывали на яхте. Так, сделал пару кадров, но за качество не ручаюсь, потому что снимал с высокой точки… А теперь слушай внимательно. Я сейчас тебя провожу до отеля, и ты ляжешь спать. Поняла?

— Но…

— Не возражай! Прости, но выглядишь ты ужасно. Надо выспаться, привести себя в порядок. А завтра мы сходим к одному хорошему доктору. Не бойся, это мой знакомый, так что все будет конфиденциально. Договорились?

— Спасибо, Лекс! — тихо сказала я со слезами на глазах. — И прости меня, ладно?

— Прощаю. Только мне очень хочется, чтобы ты была счастлива, Николь.

Я вернулась в отель с надеждой, что скоро все разъяснится. На душе у меня стало немного легче, поэтому я приняла горячую ванну, отключила телефон и легла спать.

Лекс зашел за мной на следующий день ровно в одиннадцать утра, как мы и договаривались.

— Ни о чем не думай, Николь, — сказал он. — Мы с тобой идем к прекрасному специалисту, он просто осмотрит тебя, и вы побеседуете.

Я была согласна на все, лишь бы только понять, что со мной произошло.

Довиль — городок маленький, поэтому очень скоро мы дошли до узкой тихой улочки, вымощенной серым булыжником, и Лекс подвел меня к аккуратному белому домику с черепичной крышей. На двери висела табличка: «Врач-психиатр Антуан Бонне». Мне вдруг стало не по себе.

— Так ты все-таки считаешь, что я свихнулась?! — возмущенно сказала я Лексу. Вместо ответа он молча втолкнул меня внутрь.

— Доброе утро! — приветливо поздоровалась с нами пожилая женщина в форме медсестры. — Вы на 11:30, я полагаю?

— Совершенно верно, — подтвердил Лекс.

— Идите за мной, — кивнула медсестра и повела нас по коридору. У дверей, выкрашенных белой краской, она остановилась: — Сюда, пожалуйста, месье Бонне вас ожидает.

Мы вошли в кабинет, в котором стоял книжный шкаф, два мягких кресла, кожаный диван и широкий письменный стол у окна. За столом сидел толстенький человечек в сером костюме. На вид ему было не больше сорока — сорока пяти лет. Седина на висках придавала его облику особую стать и благородство, лицо было приятным, глаза — добрыми, в общем, доктор понравился мне сразу. При виде нас он встал и вежливо улыбнулся:

— Здравствуйте! Лекс… мадемуазель… Я доктор Бонне. Присаживайтесь.

— Антуан, спасибо, что согласился принять нас, — сказал ему Лекс. — Ситуация весьма неординарная…

— Я думаю, что девушка сама все расскажет. А тебе лучше подождать снаружи. Вы не возражаете? — обратился он ко мне.

— Нет, — ответила я.