– Вы не знаете, что такое безвыходная ситуация, – печально сказала Нина Николаевна.

Мне стало стыдно за свое незнание.

– Может быть, я могу вам чем-то помочь? – спросил я.

– Да! – тут же откликнулась женщина. – Фотографии, Женя!

– Я не об этих пустяках, – вздохнул я. – Если дела обстоят так серьезно, то, может быть, вам нужна настоящая помощь?

– От него нет спасения, – покачала головой Нина Николаевна.

– От кого?

– От Ростопчина.

– Он кто? – спросил я. – Бандит?

– Я не знаю, Женя. Он здесь появился. Он вскружил голову этой бедной Веронике. Он собирался на ней жениться. И накануне свадьбы она утонула!

– Вы думаете, что это он? – быстро спросил я. – Ростопчин?

– Он после этого исчез, – ответила женщина. – Он прячется. Но он где-то рядом.

– Вы уверены?

– Да!

– Почему? – спросил я.

– Я вижу, как боится Андрей…

– Но ваш-то муж тут при чем?

– Мне кажется, он искал подходы к Веронике.

– Кто? Ваш муж?

– Ну какой муж! – в сердцах сказала Нина Николаевна. – Я говорю про Ростопчина! Ему нужно было стать своим для Вероники! И Андрей ему в этом помог!

– Как?

– Вы не знали этого Ростопчина? Хотя, конечно, нет. Он такой красавец, такой гусар, но за душой ничего. Абсолютно!

– Это вы о деньгах?

– Я неправильно выразилась. Я очень волнуюсь, Женя. Не за душой, а в душе – так правильнее будет. Пустая душа. Он вообще очень нехороший человек. А нужно было сыграть благородство и аристократизм.

– Это ваш муж придумал Ростопчину назваться потомком того самого Ростопчина?! – осенило меня.

И тут же выяснилось, что я угадал все правильно. Нина Николаевна изменилась в лице.

– Но ведь это же не преступление, правильно?! – воскликнула она, едва не плача. – За это в тюрьму не сажают! Верно?!

* * *

Днем в Воронцово приехал Демин. С Валентиной. Илья был слегка нетрезв и очень мил.

– Жить хорошо, Женька, – объявил он с порога. – А хорошо жить еще лучше.

Я не стал с ним спорить. Тем более что сказанное им – это уже почти классика.

Подгадав момент, когда Валентина нас не слышала, я спросил Илью:

– Ты зачем сюда приехал?

– Здесь хорошо, – ответил он беспечно. – Тут воздух реальный, Женька. Не то что в Москве.

– В Москве безопасно.

– Издеваешься? – осведомился Илья. – Там хуже, чем в Чикаго.

– Здесь, в общем, тоже не сонная Швейцария, – просветил я его.

– Это ты про Жоржа? – нисколько не испугался Демин.

– Я про Ростопчина.

– Ты его видел? – заинтересовался Илья.

– Нет. И думаю, что лучше бы мне его не видеть вовсе. Тут совершенно страшная история, Илья. Ты, может быть, опять мне скажешь, что я жутко впечатлительный. Но я, когда понял, что тут на самом деле происходит, сильно занервничал, честное слово. Веронику Лапто действительно убили, Илья. Теперь никаких сомнений.

– «Теперь» – это после чего? – спросил Демин.

– Ко мне приходили соседи, – я указал направление, давая понять, с какой стороны пришли гости.

– Дипломат? – догадался Илья.

– Никакой он не дипломат. Нищий интеллигент, по наивности понадеявшийся заработать быстро и легко и в итоге сильно лопухнувшийся.

– Дяденьку поставили на счетчик? – мгновенно сообразил многоопытный Илья. – Он горбатится, отрабатывает долги?

– Где-то его подловили, – сказал я. – Нагнали страху, многое отняли. А потом, когда он уже был обложен со всех сторон и ему деваться было некуда, его задействовали в заговоре против Вероники.

– Кто?

– Ростопчин и его люди. Я не знаю всего в подробностях, Илья. Но там одно из двух. Либо Ростопчин разработал план, а уж потом он подключил этого, как ты говоришь, дипломата, чтобы Андрей Михайлович помог им подступиться к Веронике. Либо люди из шайки Ростопчина потребовали у Андрея Михайловича большую сумму денег, настолько большую, что он понял, что не сможет столько заплатить, и тогда он подсказал, где деньгами можно разжиться – у Вероники. То есть банально ее сдал. И опять же он подсказывал, как можно бедной Веронике запудрить мозги. Я думаю, у них была любовь.

– У Вероники – с кем?

– С Андреем Михайловичем. Сначала. Он читал ей стихи. Она слушала. Ей нравились прогулки под луной. И совсем не нравился бизнес. Ее отец – чиновник. Был в силе. Многое мог. Но очень боялся засветиться. Осторожничал. Землицу, допустим, записывал на дочку. Думал, что будущее ее обеспечивает. А оно ей даром было не нужно. Не из нашего времени девушка. Ей бы в прошлое. Туда, где графья. И они ей подсунули графа. Наверняка это сам Андрей Михайлович и придумал. Просто воспользовались тем, что фамилия молодого человека была Ростопчин. Наплели ей, что будто бы он – тот самый. Наследник. И втянули девушку в игру. Андрей Михайлович передал бедняжку с рук на руки молодому Ростопчину. И уж тот все сделал, как им было нужно. Там еще земля была. Монастырская бывшая. И как-то так Ростопчин все устроил, что эту землю уже записали не на Веронику, а на него. То есть на его фирму.

– Ну, это чепуха, – сказал Илья. – Вот в это я не верю.

– Во что? – не сразу понял я.

– Папаша Лапто так проникся доверием, что землю отдал этому липовому графу? – скривил губы Демин. – Нашел дурака, как же! Да чиновника ты в жизни не обманешь! Там такие тертые жуки! Они так свой интерес понимают, что… Э-эх! – махнул рукой Илья.

Было видно, что накопилось у него. Много с чиновниками приходилось общаться.

– Так ведь он сидит, – напомнил я.

– Кто?

– Дед Лапто! – ответил я в рифму. – Папаша Вероники. Там вот какая комбинация могла быть. Конечно, он не собирался эту землю никому дарить. Тоже с легким сердцем записал бы ее на дочь, как делал прежде. Спокойно оформлял бумаги, и тут вдруг – бац!

– Что? – заинтересовался Демин.

– Неприятности!

– Какие?

– Большие! – я даже руками развел, показывая, какие огромные неприятности обрушились на папу Лапто. – Сплошная нервотрепка, проверки и последующее возбуждение уголовного дела. Петр Семенович, глава здешней администрации, рассказывал, что сюда из Москвы приезжали искать компромат на папашу Лапто. И ничего не нашли. Потому что он в последний момент сообразил эту землю, уже практически оформленную, записать на Ростопчина. На жениха своей дочери. Только ведь жених – это не муж. Документов, подтверждающих родственные отношения, нет. Ни свидетельства о браке, ни штампа в паспорте. И ни с какого боку не подкопаешься. Так эта землица за Ростопчиным и осталась. Папашу Лапто посадили, Вероника погибла – всей семье Ростопчин устроил неприятности.