Бин представлял себе мэтра Паллаша этаким убелённым благородными сединами старцем с пронзительными глазами и громовым голосом – нечто среднее между Каладиусом и мэтром Бабушем. Каково же было его удивление, когда он увидел довольно невысокого и несколько рыхлого человека, по возрасту едва ли много старше Варана. Несколько одутловатое лицо, хранящее следы усталости, мягкие, едва ли не женственные черты. Однако глаза на этом лице были совершенно удивительными. Их словно бы переставили с лица какого-нибудь древнего воителя. Это были глаза народного трибуна, вождя. Они обладали таким магнетизмом, что Бин, едва взглянув в них, уже почувствовал непреодолимое желание слушать сидящего перед ним человека и во всём ему повиноваться. Наверное, когда он был аптекарем, то у него никогда не было проблем с продажей товаров.

– Наконец-то я вижу людей, о которых в моем лагере уже слагают легенды, – в голосе Палаша тоже не было ничего особенного. Довольно низкий, ещё не старый голос, но никак не похожий на трубный глас.

– Мы тоже рады приветствовать человека, чьё имя овеяно столькими легендами, – вернул любезность Каладиус.

– Уверен, что вы знаете моё имя, однако же я не знаю ваших.

– И это отнюдь не признак неуважения, а лишь мера предосторожности, сударь, поскольку у нас есть причины желать, чтобы наше местоположение оставалось тайной для определённых лиц.

– Что ж, я не стану настаивать, мессир, – Палаш пристально вгляделся в перстень, который Каладиус не позабыл нацепить на палец. – Я слышал, что вы – чернокнижник?

– Именно так. Этот перстень удостоверяет сие.

– Я – человек маленький и мало что слышал о чернокнижниках. Но мне всегда казалось, что в этом ордене состоят лишь саррассанцы.

– И вы совершенно правы, сударь, но я довольно долго прожил в Саррассе и сумел заслужить это право.

– Прошу вас не называть меня сударем, – без всякой рисовки попросил Палаш. – Я – человек не благородный, лишь волею случая ставший кем-то большим, чем обычный аптекарь. Мои люди зовут меня мэтром Паллашем, а кто поближе – Палашом.

– Хорошо, мэтр Паллаш, – слегка поклонился Каладиус.

– Должен заметить, что я не мог не обратить внимание, что ваша юная спутница – лирра. Ваш народ – нечастые гости в наших краях, сударыня. Что привело вас сюда?

– Это ещё одна вещь, которую мы хотели бы сохранить в тайне, – быстро вмешался маг. – Было бы лучше, если бы как можно меньше лиц знало о том, кто моя спутница. Поверьте, это не просто наша блажь.

– Я понял. Хорошо. Если вы, сударыня, не станете снимать капюшона, возможно, удастся скрыть ваше происхождение от окружающих. Ладно, довольно об этом. Я слышал, мессир, вы изготовили некий эликсир, который должен противостоять заражению синивицей?

– Именно так. И первая партия уже должна была поступить в распоряжение ваших медикусов и санитарных команд.

– К счастью, эпидемия идёт на спад. С каждым днём мы фиксируем всё меньше заболевших. Надеюсь, такими темпами где-то через неделю мы и вовсе придём к тому, что новых заражённых не будет.

– С моим эликсиром их не будет уже завтра.

– Надеюсь, это нечто лучшее, чем сосновый отвар, которым нас хотели пичкать придворные медикусы? – в голосе Палаша слышалось едкое презрение.

– Уж можете мне поверить! – закивал Каладиус. – Уж не знаю, какой умник додумался до такой глупости, но мой эликсир совсем иной.

– Знаю, мне уже принесли рецепт. Удивительно – все ингредиенты веками продаются в наших аптеках, но почему-то никто не додумался до такой компиляции.

– Не вините себя. Даже в Латионе, где синивица куда более частый гость, чем в Загорье, единицы знают подобный рецепт. И не потому, что я его тщательно скрываю – напротив, я готов раздавать его всем желающим. Но беда медикусов в том, что они довольно консервативны.

– Даже слишком консервативны, – фыркнул Палаш. – Я бы лично отрезал голову тем идиотам, что выдумали эту ерунду с сосновым отваром! От него больше вреда, чем пользы! Именно тогда, когда стали передавать эти проклятые бочки, в городе произошёл главный взрыв заболеваемости. Сотни больных, смешиваясь с тысячами здоровых в очереди за отваром, превращались в тысячи больных. Я запретил своим людям наведываться туда. У нас было собственное средство для того, чтобы не заразиться.

– Можно ли полюбопытствовать – какое?

– Смесь сушёного лука и чеснока, перетолчённые с киноварью и суриком. Все наши медикусы и санитары носят специальные маски с длинными носами. В эти носы мы и засыпали эту мою смесь, так что люди дышали воздухом, очищенным от заразы.

– Должен сказать, мэтр Паллаш, что вы, к сожалению, являетесь куда лучшим вождём, нежели аптекарем, – лицо Каладиуса стало весьма тревожно.

– Что вы хотите этим сказать? – Палаш, видимо, совсем не ожидал подобных слов.

– Сначала скажите вы: не страдают ли ваши медикусы и санитары от кашля и жжения в носоглотке? Наверняка, случались и приступы рвоты, и головная боль?

– Да, есть такие симптомы. Однако уж лучше покашлять немного, чем…

– Немедленно отдайте приказ уничтожить все эти маски. А также дать им обильное питье и вот эти препараты, – Каладиус судорожно, рвя бумагу огрызком карандаша, написал несколько слов. – Увы, если кто-то ежедневно по нескольку часов ходил в ваших масках все эти три недели, то, боюсь, спасти их уже не получится.

– Что вы хотите сказать? – Палаш был бледен, но на щеках ярко полыхали пятна румянца.

– Удивительно, что вы не знали, насколько ядовитой является киноварь. Да и сурик тоже не особенно полезен. А уж дышать ими ежедневно по многу часов… Это ужасно.

Надо отдать должное Палашу – он не стал кричать, рвать на себе волосы или же доказывать свою правоту. Более того, поначалу он даже вскочил, словно сам собирался бежать за необходимыми препаратами. Но тут же взял себя в руки и вызвал человека, находящегося в соседней комнате.

– Клош! Немедленно двигай ко мне на склад, пусть там отыщут препараты, указанные в этой бумаге и начнут выдавать их всем, кто носил клювы. Но первым делом беги и распорядись, чтобы все клювы, какие у нас есть, собрали и сожгли где-нибудь подальше от людей.

– Слушаюсь, – Клош взял бумажку и исчез.

– Спасибо вам, мессир, – Палаш подошёл к магу и затряс его руку. – Если бы не вы…

– Не нужно благодарить, мэтр Паллаш. Каждый из нас оказался на своём месте. Увы, я – гораздо позже, чем нужно.

– Как подумаю, что я своими руками…

– А вы и не думайте, друг мой. Вы и так спасли очень и очень многих в этом городе. А уж иных – не спешите хоронить прежде времени! Надеюсь, что они не успели получить смертельную дозу. Я беру на себя их лечение. Уверен, что мы их выходим!

– Я буду вечный ваш должник, мессир! – воскликнул Палаш. – И, раз уж речь зашла об этом, то я слышал, что у вас есть дела в нашем городе, настолько неотложные, что вы даже были вынуждены пробраться сюда сквозь заслоны карантинных отрядов.