Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, не надо мне! Она твоя. Считай, что я тебе её подарила, — Хэла была в ужасе, кажется она была готова провалиться на месте.
— Я и так богат, Хэла, — заметил Рэтар, веселясь её реакции, но на деле находясь в таком же ужасе, что и ведьма.
— Так будешь ещё богаче. И вообще тебе будет проще с этой штукой обращаться, — Хэла засуетилась. — А мне надо выйти.
С этими словами она выскочила из постели и отправилась в чистую.
Феран проводил её взглядом и вздохнул, переводя взгляд на лежащие перед ним мотки нити. В отличии от Хэлы он знал, что такое небесная нить. И такое вот её количество было невероятным. А главное укрыть такое богатство — это преступление. Но и если рассказать — будет беда. С Хэлой.
— Может уничтожим её? — она вернулась и села на пол напротив него и нитей.
— Что? — Рэтар уставился на неё в недоумении.
— Раз это проблема, — пояснила свою мысль ведьма.
— Нет, — отказался феран, — я просто уберу её. Надёжно. А ты возьми себе один, чтобы всегда был при тебе.
— Зачем? — нахмурилась она на протянутый Рэтаром моток. — Я же могу сплести ещё. Хотя я не понимаю, почему меня не тянуло это делать, а тут прорвало.
— Это из-за моей силы, — ответил феран, который на деле с трудом понимал всё это. — Зеур не просто так сказал про то, что ты перестала брать у меня силу, а потом вдруг спросил про небесную нить. Я мало знаю об этом. Но судя по всему это связано между собой.
— Тогда больше не проси брать у тебя силу, — упрямо возразила она.
— Нет, Хэла. Просто старайся не плести нить на людях. И не копи, вот столько, — он указал рукой на сложенную гору мотков.
— Хорошо, — обречённо кивнула ведьма
Рэтар снова протянул ей смотанную нить:
— Погулять или поспать? — спросил он, когда Хэла смиренно взяла моток из его рук.
— Поспать, — вздохнула она, но видимо только из-за того, что это он провёл полночи без сна.
— Хорошо, — улыбнулся феран.
— Хорошо, — отозвалась Хэла и попыталась улыбнуться.
Роар с каждым днём становился всё более злым и нервным.
— Я же вижу, что она с тебя сняла заговор, — прорычал тан, уже не сдерживая себя, когда в очередной раз зашёл разговор о том, что Хэла была несправедлива, наказав всех мужчин подряд.
— Роар, ты нарываешься, — предупредил его феран.
— Не угрожай мне, — отмахнулся от этого митар. — Она с тебя сняла заговор, или его не было вовсе? Ты просто признаться в этом не можешь.
— Ты за кого меня принимаешь? — взвился Рэтар.
— Она сводит тебя с ума, я же видел тебя с ней. Не верю, что ты столько времени терпишь. Ты сейчас такой, как всегда. Но, если раньше тебе без бабы было нормально, то теперь…
— Не перегибай, парень, — рыкнул глава дома.
— Нет, тан, у тебя есть с Хэлой близость, есть! — и кажется разумное внутри Роара окончательно потухло. — Просто ты…
— То есть, по-твоему, близость это обязательно бабу поиметь? — прохрипел тану Рэтар. — У тебя мозг там скис? Семя ударило? Руками поработай, или я тебя в башни запру, пока не успокоишься. Уж от кого не ждал такого, Роар!
Митар выдохнул, наконец увидел во взгляде Рэтара реальную угрозу и отступил. Черту переступил, но феран решил закрыть на это глаза.
— Пошли к Мите, цнели возьмём, — повёл головой феран, — поднимемся наверх, послушаю, что скажешь.
Сцепились они в рабочей комнате бронара, поэтому прямо отсюда отправились в стряпную к Мите. Женщина была не одна. С ней были Хэла, Эка, Милена и старшая среди домашних — Герна.
— Тебе легко, у тебя мужик хороший, — сказала Мита, обращаясь к последней женщине.
— А у тебя плохой? — фыркнула Герна.
— Ох, не говори чего не знаешь, — отозвалась Мита. — Я вот эти дни, как Хэла вон заговор наговорила мужикам, каждый день счастливая и спокойная спать ложусь.
Рэтар и Роар застыли за стеной и дальше не пошли. Феран не сомневался, что Хэла знала, что они там — скрыть от неё присутствие было невозможно. Но вида чёрная ведьма не подала, а потому остальные женщины продолжали говорить друг с другом, как ни в чём не бывало.
— А до того чего? — поинтересовалась Герна.
— Он у меня знаешь какой неугомонный? — вздохнула стряпуха. — А я его знаешь как ненавижу. Сил моих нет.
— Так уйди от него, Мита, — отозвалась Эка.
— А куда я пойду? — взвилась та. — Тебе хорошо — выставишь своего бездаря и дома останешься. А я не отсюда. Я не изарийка даже. Куда мне деться?
— Да что тебе угла в доме не найдут, в самом деле? — возразила хозяйка. — Достопочтенных Роара выкормила, Элгора вырастила, тебя на волю выставят? Да и кто кормить нас будет.
— Знаешь, как страшно всё равно? — не унималась кормилица. — Это вот тут внутри сидит, не умею я так. Не такая я как ты, понимаешь? Я, когда он меня привёз, себе места не могла найти. Меня же по сговору родительскому отдали. Мама моя из кергатов, но выросла здесь у родных своих, потому что без семьи была, а потом в брак уехала обратно, на границу туда между Изарией и Кергатой. А родные её сговор на меня потом сделали. Я девкой была глупой и тихой. В бремени оказалась сразу.
Тут Мита всхлипнула, потом видимо выпила и продолжила:
— У меня девочка родилась, — тихо проговорила она. — Знаете какая красивая? Если бы не видела, что я сама её рожала, то не верила бы, что она моя. Правда. Вот в кого такая была, непонятно. Словно не настоящая. Глаза огромные, волосы завитками, вся такая ладная. А спокойная. Я с ней вообще бед не знала. Помню принесу сюда, а она тихонько лежит, гулит сама с собой. Старуха Цырна забежит в стряпную, глянет на меня, поворчит, а потом дочку мою увидит и такая становилась добрая, так она её за душу брала.
Мита замолчала на мгновение, потом вздохнула.
— Но этому, — и она кажется фыркнула ругательство, — девка была не нужна. Он вон хоть и давно уже изошёл весь, знаешь как хворал в те дни, когда заговор второй действовал? Встать не мог, изувер. До сих пор дочка ему поперёк горла стоит. Он так старался сына себе сделать, так старался, что я от него в погребах спасалась, в холодной была готова спать. У меня кровавые дни потом троих деток забрали. А ему всё никак. И