– У нас нет доказательств. – Райан помахал записной книжкой. – Если не считать вот этого.

– Нужно отнести ее в полицию.

– Еще рано. – Он поспешно спрятал книжку за спину. – Я буду чувствовать себя более уверенно, если сначала мы разыщем статуэтки. Уже потом обратимся в полицию. Завтра я вылетаю во Флоренцию, проверю, что там у него в гараже. Если статуэток там нет, значит, они у него в квартире. Или, по крайней мере, я найду какие-то следы. Вернем пропажу, вот тогда и обратимся в полицию.

– Он заплатит за Джованни!

– Обязательно. Он за все заплатит. Дай мне еще сорок восемь часов. Мы ведь ждали так долго. Она поджала губы:

– Я помню, что моя репутация под угрозой. Понимаю я и то, какую ценность имеют эти произведения. Я дала тебе слово, что дойду с тобой до конца. Все это так. Но ты должен пообещать мне, что прежде всего – возмездие, а все остальное уже потом.

– Если Хоуторн виновен в смерти Джованни, он ответит. Это я тебе обещаю.

– Хорошо. Подождем, пока ты вернешься из Флоренции. А потом обратимся в полицию. Но как мне быть сегодня? Я не выдержу. Ведь он будет там. Как я посмотрю ему в глаза?

– Все пройдет как по маслу. У тебя сотни гостей, – пожал плечами Райан. – Все продумано. Просто плыви по течению. Институт и галерея «Болдари» не могут давать задний ход. Дело зашло слишком далеко. К тому же мы не знаем – возможно, у Хоуторна были сообщники.

Она обхватила себя за плечи:

– Да. Может быть, это моя мать. А может быть, кто-то другой.

У нее был такой затравленный вид, что у Райана сжалось сердце.

– Ничего не поделаешь, Миранда. Нужно довести дело до конца.

– Да, так я и сделаю, – упавшим голосом ответила она.

– Хоуторн допустил ошибку. Посмотрим, не совершит ли ошибку кто-то еще. Как только заполучим статуэтки, обратимся в полицию. И Хоуторн запоет – он не захочет отдуваться один. Скучно одному болтаться на виселице.

– На виселице? – дернулась Миранда.

– Ну, я в фигуральном смысле.

– И все же он сядет в тюрьму. А может быть, его ждет кое-что и похуже. Но и долгие годы за решеткой – это тоже ужасно. А вдруг это кто-то из членов моей семьи? Райан, это выше моих сил.

– Миранда! – Он потянулся к ней, но она в ужасе отшатнулась.

– Прости меня, я на это не способна. Сама понимаю, что так нельзя. Я помню про Джованни и про того беднягу. Но если это кто-то из Джонсов, я не выдержу. Я не смогу засадить их в тюрьму.

– Минуточку! – Он гневно схватил ее за плечи и тряхнул. – Ты что, не понимаешь, что кто-то пытается тебя погубить?

– Погубить, но не меня, а всего лишь мою репутацию и мою карьеру.

– А про человека с ножом ты забыла? Про угрожающие факсы?

– Наверное, это Ричард, – уныло сказала Миранда. – А если это не он… Нет, я не смогу отправить в тюрьму близкого человека.

– У тебя есть альтернатива? Отпустишь на свободу, позволишь уйти со «Смуглой Дамой»? Мы обо всем забудем, сделаем вид, что ничего не произошло?

– Не знаю. Мне тоже нужно время. Ты же попросил у меня сорок восемь часов. Дай мне столько же. Должно найтись какое-то решение.

– Вряд ли. – Он помахал записной книжкой, потом, решившись, протянул ей. – На, пусть будет у тебя.

Миранда взяла книжку так, словно та была пропитана ядом.

– Как же мне теперь быть? Я не выдержу сегодняшнего испытания.

– Выдержишь. У вас, янки, хребет крепкий. Да и я буду неподалеку. Не забывай, мы с тобой работаем вместе.

Миранда кивнула, спрятала записную книжку в ящик и закрыла на ключ. Сорок восемь часов, подумала она. Надо будет решить, что делать с этими записями – предать их гласности или сжечь.

Все будет идеально. Я знаю, что нужно делать. Все приготовлено. Миранда сама сделала за меня всю работу. Все будут на месте, наслаждаясь искусством и потягивая шампанское. И она тоже будет среди гостей, грациозная и невозмутимая. О, несравненная доктор Джонс! Идеальная доктор Джонс!

Обреченная доктор Джонс.

Все будут осыпать ее комплиментами, все будут ею восхищаться. Какая чудесная выставка, доктор Джонс.

Прекрасно подготовленная экспозиция! Так они будут говорить, так они будут думать. И забудут об ошибках, совершенных ею. Как будто все мои труды были напрасны. Ее звезда загорится вновь. Но ненадолго. Сегодня же она погаснет. Я планирую провести собственную выставку, и она затмит ту, которую подготовила Миранда. Мое шоу будет называться «Смерть предательницы».

Представляю, сколько откликов будет в прессе.

Никому и в голову бы не пришло, что внутри у нее сжатая стальная пружина. Руки не дрожали, улыбка выглядела безмятежной. Зря Миранда боялась, что не сумеет поддерживать светскую болтовню. Она держалась безупречно. Невозмутимая, спокойная доктор Джонс.

Ради торжественного случая Миранда выбрала длинное синее платье с высоким воротником и узкими рукавами. Сегодня она не смогла бы надеть что-нибудь открытое – холод пробирал ее до костей, и она никак не могла согреться. С тех самых пор, как получила от Райана записную книжку.

Элизабет, одетая в роскошное розовое платье, была похожа на императрицу. Поздоровается с одним, подставит щеку другому, перекинется словечком с третьим. Вот уж кто в своей стихии.

Рядом с ней супруг – в смокинге, импозантный. Этакий ученый-путешественник, красавец аристократ. Идеальная пара. Знаменитые Джонсы из Джонс-Пойнта. Безукоризненная репутация, просто не пара, а само совершенство.

«Они отлично дополняют друг друга, – подумала Миранда. – Ради института, ради искусства, ради фамильной репутации они способны творить чудеса».

Она могла бы испытывать к ним ненависть, но при мысли о записной книжке Миранда испытывала только одно чувство – страх.

Миранда отвернулась и пошла от них прочь.

– Как прекрасно ты смотришься на фоне этих картин. – Райан взял ее за руку и прошептал:

– Ты выглядишь просто великолепно.

– Мне очень страшно, Райан.

Миранда вдруг рассмеялась, поняв, что еще несколько месяцев назад она никому не могла бы в таком признаться.

– В толпе я всегда теряюсь.

– Тогда сделаем вид, что нас здесь только двое – ты и я. Не хватает лишь одного – шампанского.

– Сегодня вечером с меня хватит воды.

– Ничего, один бокал, один тост. – Он взял с подноса у официанта высокий и узкий бокал. – За то, чтобы ваши труды увенчались блестящим результатом, доктор Джонс.

– Вряд ли блестящий результат доставит мне удовольствие.