– Мечтать не вредно, – рассмеялся Шадор, впервые за много дней.

– О, вижу, настроение у тебя прекрасное.

– Почти.

– Отдохни пока.

– Да, постараюсь, и надо бы устроить всем праздник.

– Развлекайтесь, а я покумекаю насчет твоего компаса и о том, кто помог Квентину выжить и построить свою империю.

– Соображения есть?

– Кое-какие… Начну с двухмерных. И еще кое-что не выходит у меня из головы.

– Что?

– Вы с Квентином так похожи.

– Правда?

– Он, как и ты, был капитаном, когда-то. И тоже радел за свой экипаж.

– Если твои предположения о крейсере верны, то он и сейчас капитан.

– Ох, Рерих, неспокойно мне отчего-то… Боюсь за тебя.

После разговора с Кассием Рерих решил прогуляться перед отбоем по палубам. К его удивлению, на крейсере царило оживление. Тут и там, и повсюду ему попадались радостные куки и рувы. Салютовали и бежали дальше. Кругом звучали поздравления. Капитан отловил бегущего из информатория кадета. Тот оказался лерийцем.

– Что происходит?

– А вы не знаете, кэп? – искренне удивился тот. И тут же опомнился, вытянулся и козырнул. – Разрешите доложить?

– Вольно и докладывай…

«Быстрее, а то умру от любопытства!»

– Императрица Лери родила!

– Мальчика или девочку?

– Дочь! Для всех лерийцев сегодня великий день…

Капитан отпустил кадета и, улыбаясь на ходу, поспешил в свою каюту.

Вот и повод для праздника. Тиранна молодец, а Бринэйнну повезло… Что не близнецы-мальчики.

В каюте капитан включил рут-ком и настроился на имперский новостной канал. Так он узнал, что император лерийский Йонан Третий не далее как час назад изменил закон о престолонаследии. Отныне трон Лери наследовали все первенцы, независимо от пола.

Да здравствует, принцесса лерийская – наследница короны империи! И, даст бог, будущая императрица.

Шадор скинул китель. Все же он чертовски устал! Захотел принять ванну и лечь спать пораньше… И тут как всегда засигналил дверной оповещатель.

Кого там еще принесло?

На этот раз капитан воспользовался наружными камерами слежения. Перед дверью топтался худенький светловолосый резервник. Шадор вздохнул и снял блокировку. Створки приглашающе раздвинулись перед рувом.

– Добрый вечер, капитан, – робко поприветствовал его тот, все еще не осмеливаясь войти. – Можно?

– Не стой на пороге, Саманта. Входи.

Восемь дагонов назад…

Сэм попала в хантурианский бордель, едва ей исполнилось двенадцать лет. Родителей своих она не помнила, а «добрые» родственники, коих тяготил лишний рот, охотно сбагрили бедняжку в школу гетер. То есть они так думали. Откуда булфергские крестьяне могли знать, что для того, чтобы войти в привилегированный клан Гяру, нужно в нем родиться!

Поначалу шлюхи-хантури хорошо относились к Сэм – одевали, кормили, и ее единственной обязанностью было прибираться в комнатах после клиентов. Пока однажды… В звездный бордель не нагрянул богатый и влиятельный извращенец. Он сразу положил глаз на Саманту. А что могла противопоставить этому борову и жажде наживы хантурианской «мамаши», развернувшей торговлю детьми, двенадцатилетняя худенькая девчонка? Куда бежать из борделя, дрейфующего в космосе? Только в открытый космос.

Но Сэм до последнего сопротивлялась, даже когда вонючая туша педофила навалилась на нее и шарила своими потными волосатыми лапами по дрожащему тельцу. Девочка кричала так, что осипла. Она вырывалась, кусалась, царапалась, пока насильник не ударил ее кулаком по голове и начал душить… Дальнейшее Сэм помнила смутно… Она задыхалась, но внезапно все кончилось. Насильника сорвало с нее, будто кто-то включил вакуумную вытяжку. В следующую секунду Сэм увидела высокого военного в форме… Конечно, Шадор высоким не был, просто тогда показался эдаким супергероем из сказки обезумевшей от страха девочке. Зато он был очень сильным. Отшвырнул насильника в угол, так что тот впечатался всем своим весом в перегородку и, кажется, проломил ее, а капитан выхватил из-за пояса старбеллум и выстрелил.

– Ты недостоин жить! – презрительно выплюнул Шадор, будто огласил посмертный приговор, и педофил остался лежать с дыркой во лбу и неестественно выпученными глазами.

Офицер подбежал к Сэм… Тут она, судорожно дыша, разразилась кашлем, а он подхватил ее на руки, приговаривая:

– Сейчас, маленькая, потерпи.

Она прижалась щекой к его шершавому кителю и потеряла сознание.

Очнулась Сэм уже на КА – в госпитале, и доктор, тогда еще прежний, ухаживал за ней. Через неделю ее навестил капитан, сказал, что она слишком мала, чтобы находиться на крейсере Академии, и устроил ее в инженерную школу-интернат при Концерне на полное довольствие. Сэм прошла тесты и оказалась способной. Когда она закончила обучение, Шадор принял ее в резерв как обслуживающий техперсонал. Тогда она и придумала себе историю, чтобы не слишком выделяться, и никому не рассказывала о борделе, только о школе.

И хотя с Сэм еще раньше по настоянию Шадора занимались психологи, девушка мужчин сторонилась и весьма своеобразно – переодевалась и представлялась парнем. Она полагала, что так никто из мужиков к ней не пристанет. Ну, если уж совсем извращенцы, но на крейсере таких не водилось. Поэтому Саманту время от времени раздражали или смешили слухи, что ходили о капитане. Шадора она уважала безмерно. А капитан, в свою очередь, очень тепло к ней относился; навещал в школе, присылал подарки на день рождения, отправлял на каникулы в морской пансионат для детей военных. Он словно заменил ей отца! И Саманта могла бы назвать его отцом, если бы он не держал дистанцию. Здесь, на крейсере, капитан общался с девушкой только по необходимости и никак среди прочих кадетов не выделял. Однако всегда откликался на ее просьбы и помогал в учебных делах. Но просила Сэм редко и вела себя скромно. Поговорила она с Шадором и насчет своего «прикрытия». Капитан поддержал легенду и Харлада предупредил.

– Если тебе так проще, – согласился с девушкой Шадор. – Но учти, это не навсегда. Когда-нибудь природа возьмет свое и тебе захочется встречаться с кем-нибудь из ребят.

– Никогда! – сжав кулаки, заявила Сэм. – И ни за что.

Дружить – пожалуйста, но чтобы все остальное… Нет!

Настоящее время, Крейсер Академии

И вот теперь она стояла перед капитаном, смущалась до колик в животе, вновь сжимала потные кулачки, впиваясь ногтями в ладони, и собиралась сказать Шадору, как он был прав.

* * *

– Сэм? Сэм! Что-то случилось?

Девушка будто опомнилась и подняла на капитана лихорадочно блестящие глаза.

– Не стой столбом, садись, коль уж пришла.