Книга знакомила своих читателей – будь они на борту утлого корабля или в Новом Свете – с героическим рыцарем Амадисом, королем Галлии, который влюблен в Ориану, дочь Лизуарте, британского короля. Он не только являет собой олицетворение семи добродетелей, он также непобедимый воин, который убивает каждого, кто бросает ему вызов – и странствующего рыцаря, и военачальника. Он верен своей очаровательной Ориане, с которой в конце концов разделяет ложе и с которой вскоре зачинает сына, Эспландиана. Поскольку Амадис – незаконнорожденный, ему приходится доказывать свое достоинство и странствовать по миру (то есть по Европе), ввязываясь в поединки, спасая попавших в беду, истребляя чудовищ и злых рыцарей и захватывая зачарованные острова.

В «Амадисе» есть несколько чудесных любовных сцен, чуть ли не в подробностях описывающих соблазнение. Главным героям, возлюбленным, однако достается ночь любви, что достаточно неожиданно для испанской литературы, находившейся под влиянием Реформации и контрреформации вплоть до XIX века. Однако эти моменты занимают лишь второе место после величественных описаний поединков.

«Амадис» остается замечательным романом, увлекательным и очаровательным. Несомненно, некоторые испанские искатели приключений, у которых в ранце лежал томик «Амадиса», подпадали под его влияние. Возможно, некоторые думали, что если Амадис легко перебил 100 000 врагов, то и они смогут. Отсюда, вероятно, численные преувеличения в знаменитой книге Берналя Диаса о завоевании Мексики. Некоторые, возможно, были одурманены им как сервантесовский Дон-Кихот – и действительно, этот знаменитый роман в какой-то мере был данью уважения «Амадису» (Сервантес в своем романе дает эпиграфами стихотворные отрывки из «Амадиса»).

Один из городов Нового Света в Бразилии был основан португальцем Олиндой и назван в честь одной принцессы из «Амадиса». Это магическое имя было «Калифорния» – царство королевы-амазонки Калифры, взятое из продолжения романа, «Деяния Эспландиана», впервые опубликованного в 1510 году. Слово «Патагония», название самого южного из испанских владений в Америках, происходит из другого романа, а название великой реки Амазонки было дано ей, потому что знаменитый Орельяна счел ее рекой, на которой жили амазонки{1038}.

Успех «Амадиса» заставил многих копировать его, и вскоре начали появляться продолжения, а также параллельные романы, в которых появлялся, к примеру, Пальмерин Оливский, впервые возникший в 1511 году. Автором его, вероятно, был некий Франсиско Васкес. Читающая публика XVI столетия была очарована рыцарскими романами. Эти читатели в конце концов представляли собой самое первое поколение мужчин и женщин, читавших книги ради развлечения. Блестящий испанский военачальник следующего поколения, командовавший в Италии, Фернандо де Авалос, читал «Амадиса» в детстве и сам говорил, что был вдохновлен им к поискам славы{1039}. Другие испанские солдаты в Италии читали «Амадиса» с пользой для себя{1040}. Гарсиласо де ла Вега[20], первый настоящий американский историк, автор «Королевских комментариев об Индиях»[21], также любил эти романы в юности{1041}.

Не только искатели приключений, у которых было много времени во время долгого плавания через Атлантику, были очарованы им. Например, святая Тереза Авильская писала, что «в детстве я тоже было взяла за обычай читать их [рыцарские романы] …и мне казалось, что нет ничего дурного в том, чтобы проводить долгие часы днем и ночью в таком пустом времяпрепровождении, хотя я скрывала это от отца. Я была так ими захвачена, что если у меня не было новой книги для чтения, я чувствовала себя несчастной»{1042}. Святой Игнатий Лойола испытывал то же самое: будучи раненым при осаде Памплоны в 1521 году, он попросил один из таких романов, и, возможно, под их влиянием он основал орден Иисуса. Несомненно, приход в Париж Амадиса и его первых последователей был очень похож на основание рыцарского братства.

Другими развлечениями в Новом Свете была выпивка – и мы видим, что ветеран экспедиции 1501 года, Родриго де Бастидас из Трианы, теперь ставший скорее торговцем, чем исследователем, поставлял вино (несомненно, популярное крепленое из Кальсада-де-ла-Сьерра) в Санто-Доминго, имея 300 процентов дохода{1043}. В 1508 году алькальд Эсперы скажет королевскому лоцману (comitre) Диего Родригесу, что товары, которые он ему дал на продажу, стоили 600 дукатов, а пошли за 2000 – то есть с доходом свыше 200 процентов{1044}.

Овандо счел, что достижения его таковы, что он может уйти на покой: 20 мая 1505 года он написал в Кастилию своему брату Диего: «Хвала Богу, что сей остров сейчас настолько замирен и так желает служить его высочеству… я уверен, что это дает мне лицензию [на возвращение домой]…»{1045} Но разрешение на это он не получал еще в течение многих месяцев.

18 сентября 1505 года Фердинанд, получив оптимистические донесения о вероятном обнаружении меди на Эспаньоле, отправил из Севильи три каравеллы{1046} со всем необходимым для этого предприятия оборудованием. Он прислал не только оборудование, но и сотню африканских рабов{1047}.