Дорогу до Невидова, видимо, уже изучили неплохо, поскольку водитель головной машины не плутал, а ехал четко и не сбавляя скорость. На Лысой опушке всех выгрузили и повели под навес, где располагался штаб. По дороге Фролов с удивлением отметил, какое огромное количество солдат уместилось на столь небольшом пятачке. Кроме того, он постоянно вглядывался в очертания Невидова – деревня была совсем рядом, минут пятнадцать ходьбы. Там стояла такая тишина, что казалось, все давным-давно вымерло.

«Знал бы Никитин, что я совсем рядом», – подумал Фролов, вступая под бомбозащитный навес. Там новоприбывших встретил уже знакомый Фролову полковник Воронцов.

– Рад, рад, – пожимая по очереди руки, приговаривал полковник. Дойдя до Фролова, взял того под локоть и отвел в сторону. – Ну что, готовы к творческой, так сказать, борьбе?

– Я… – начал Фролов, но Воронцов его тут же перебил.

– Значит, докладываю диспозицию. Тем более что места вам знакомые. По нашим сведениям, в Невидове окопалось незначительное количество сил противника. Но у них минометы и, похоже, плацдарм этот они так просто не отдадут. У нас же в распоряжении целый батальон под командованием подполковника Азаряна. Я вас с ним еще познакомлю. Он сейчас позицию изучает.

– Я, простите, не очень силен в военном искусстве, но сначала что, будет какая-то артподготовка?

– Нет, нет, – замахал руками Воронцов. – Во-первых, артиллерия бы просто разнесла бы деревню в щепки. Погибли бы мирные граждане. Да и эффект не тот. Немцы разбегутся, и что тогда снимать будем? А во-вторых, тащить через болота артиллерию – это было бы слишком рискованно. Все равно, что танковый взвод по такой топи пускать – больше утонет, чем проедет. Так что у нас пехота. Вооружены ребята не так чтобы очень, но, конечно, не с голыми руками на фрица пойдем. За это не переживайте.

– А когда планируется…

– Завтра утром, – нетерпеливо ответил полковник. – Затемно.

– То есть как это «затемно»?

– Да вы не волнуйтесь. Мы же столько оборудования навезли. Будут и прожектора, и машины подсветят, если надо. Прямо вверх по склону отсюда и пойдем. В лоб, как говорится. В общем, вы пока располагайтесь. Подкрепитесь у кашеваров, а потом возвращайтесь – познакомлю вас с Азаряном.

После обеда Фролов встретился с командиром батальона. В отличие от Воронцова подполковник Азарян не излучал ни энтузиазм, ни оптимизм, а даже наоборот, выглядел уставшим и раздраженным. Когда он молчал (а молчал он большую часть встречи), у него шевелились губы, словно он беспрерывно матерился про себя.

– А вот и наш режиссер! – представил Фролова Воронцов. – Прошу любить и жаловать.

Азарян кинул на Фролова короткий оценивающий взгляд и хмуро кивнул.

– Товарищ Фролов в курсе всего пропагандистского значения съемки, – продолжил Воронцов, – так что, надеюсь, никаких разногласий не будет. Военные делают свое дело, творческие работники – свое. К тому же Фролов почти что местный, так что ловит все на лету. М-да.

Азарян снова хмуро кивнул. Тут уже Воронцов не выдержал.

– Ну что ты киваешь, Рубен? Ты дай человеку план, объясни, как будут двигаться части. Народу-то много. Надо ж ему сообразить, как операторов расставлять, откуда светить.

Азарян молча развернул карту. После чего стал короткими законченными фразами пояснять, как будут развиваться события. Во время его монолога полковник удовлетворенно кивал головой, и Фролову казалось, что одно это кивание Воронцова вызывает в Азаряне раздражение.

– А почему нельзя часть батальона, скажем, взвод или что там есть, для отвлекающего маневра послать со стороны пруда? – спросил Фролов и ткнул пальцем в карту. Азарян молча и даже вызывающе перевел взгляд на полковника, словно переадресовал ему этот вопрос.

– Ну, видите ли, – слегка смутившись, вмешался Воронцов. – С точки зрения военного искусства вопрос вполне правомочный. Но если атака распадется, то эффект будет не тот.

«Дались тебе эти эффекты», – с неприязнью подумал Фролов и ощутил внезапную симпатию к хмурому Азаряну. Похоже, тот чувствовал себя пешкой и, исполняя волю высшего руководства, внутренне сопротивлялся каждому пункту навязанного плана.

– А нельзя ли сейчас подойти ближе к деревне? – спросил Фролов.

– Нет, – отрезал Азарян. – Там все просматривается противником. На свой страх и риск можете метров сто пройти, когда стемнеет. Но только не вздумайте курить. Полоснут очередью – охнуть не успеете.

– Но вообще лучше бы воздержаться от подобных прогулок, – вкрадчиво встрял Воронцов. – Без вас мы как без рук. Стало быть, ваша жизнь уже не просто ваша. Впрочем, как у любого на войне. Нужна слаженность и взаимодействие.

– А у немцев точно нет подкрепления? – спросил у Азаряна Фролов.

– Точно, – кивнул тот.

– А если они этой ночью из деревни уйдут?

– И слава богу, – так же хмуро, но гораздо тише ответил Азарян.

Фролов заметил, как Воронцов на этой фразе недовольно поморщился – ему явно не понравилось, что кинобитва за Невидово может сорваться из-за трусости немецких солдат.

Поздним вечером Фролов, наплевав на слова Воронцова о ценности его жизни, все-таки решил пройти ближе к деревне. Никого оповещать не стал, а просто тихо выбрался с опушки и, пригнувшись к земле, отмахал пару сотен метров к склону. Очевидно, его перемещение осталось незамеченным, ибо никакой реакции со стороны немцев не последовало. Фролов снова подумал, что, возможно, в Невидове уже никого нет. Теперь он был так близко, что его просто подмывало зайти в деревню, но он удержался. Когда же собрался повернуть обратно, неожиданно услышал за спиной строгий скрипучий голос.

– Кто такой?

Фролов почувствовал, как все его существо обдало ледяным холодом. Он нервно обернулся, но едва не оступился от удивления – прямо перед ним стоял дед Михась.

– Дед Михась?! – радостно засуетился Фролов. – Как же ты… Это ж я! Ха-ха! Не узнаешь? Ну, режиссер. Фролов. Который с Никитиным.

– Да ты глотку-то не дери, – осадил Фролова Михась. – Кишки простудишь.

Он прищурился, напрягая зрение.

– Да, теперь вижу. Он самый.

Видимо, смутившись от встречи со старым знакомым, он, как обычно, тут же сморкнулся в рукав.

– А ты как здесь оказался-то?

Фролов смутился.

– Да я-то… – забормотал Фролов, – я… В общем, кино снимать приехал, вроде как.

– А-а, – понимающе протянул Михась. – Искусство, значит. Ну, славно. С солдатами вместе, что ли?

– А ты и про солдат знаешь?

– Так цельный лес нагнали. Фрицы у нас давно уж наизготовье сидят.

– Значит, есть фрицы-то? А что ж не уходят?

– А кто их знает? Говорят, приказа не было отступать. А без приказа они, как коровы без пастуха – и ухом не поведут. Жалуются, конечно… Говорят, что забыли про них… Не нужны они никому, вроде как получается.