с красными войсками, сделали серьезную попытку захватить Керчь. Пленные кирасиры Шевченко и Стогниев, поставленные бандитами в строй, воспользовались суматохой, происходившей при начале наступления бандитов на город, бежали, захватив с собой пулемет Максима. Явившись к коменданту Керченской крепости и передав ему пулемет, они рассказали местонахождение единственного в каменоломне колодца. Бывшая до сего времени неудачной, борьба с бандитами увенчалась успехом, так как артиллерии удалось разрушить колодец и принудить бандитов ввиду отсутствия воды покинуть каменоломни. Унтер-офицер Шевченко и кирасир Стогниев за означенный подвиг были награждены Георгиевскими крестами и явились первыми георгиевскими кавалерами полка в Добровольческой армии.

Хозяйственная часть, запасный эскадрон и прибывшие добровольцы перешли на Таманский полуостров, в станицу Старотиторовскую, где в течение месяца было сформировано пополнение в действующие эскадроны. Многочисленные осетины-добровольцы с Кавказа вошли в 1-й эскадрон, где образовался осетинский взвод, и в дальнейшем пополняемый осетинами же.

14 апреля полк участвовал в кавалерийском рейде конного отряда, под командой полковника Барбовича, в тыл противнику – к станице Владиславовке, во время которого был ранен пулей в руку штабс-ротмистр Гончаренко и получил вывих колена при падении с лошадью штабс-ротмистр Рубец. 17—19 апреля полку пришлось при поддержке союзного и Русского флотов, стоявших на флангах Ак-Манайских позиций в Черном и Азовском морях, отражать наступление красных, которые, пользуясь густым предрассветным туманом, незаметно подошли к окопам, занимаемым пехотой в районе между деревнями Ак-Манай и Семисотка, неожиданным ударом выбили пехотные части и заняли окопы, образовав широкий прорыв. Ввиду недостаточности пехотных резервов, полковник Слащев вызвал Сводный полк Кирасирской дивизии, расположенный на отдыхе в тылу окопов. Спешенные кирасиры совместно с пехотой лихим штыковым ударом восстановили положение и отбросили красных с большими потерями.

В этом бою впервые был выведен 2-й эскадрон в количестве 32 шашек и получил свое боевое крещение Осетинский взвод (штабс-ротмистр Энгельгардт), проявивший большую отвагу.

Этот бой отбил у большевиков надолго охоту к активным действиям.

Последовавшая затем полуторамесячная стоянка на позиции была использована для усиленного обучения. Боевые наряды – выставление полевых караулов в междуокопном пространстве и разведка – вывели из строя еще несколько офицеров, в том числе раненым штабс-ротмистра Энгельгардта и контуженным разрывом фугаса поручика Веселовского. Несмотря на потери, количество офицеров за этот период снова стало возрастать. Прибыли из Малороссии в конце марта корнет Стаценко, прикомандированный к старому полку прапорщик князь Голицын[390] и кружным заграничным путем через Австрию, Венгрию и Румынию ротмистры Гросман и Афанасьев[391], выехавшие еще в конце 1918 года по получении известия о начале формирования полка; кроме того, были прикомандированы корнеты армейской кавалерии граф Гейден, Викгорст[392] и Буйнов, прапорщик князь Гагарин[393], бывший унтер-офицер старого полка поручик Савченко[394], прапорщик Цибарт[395] и старший писарь старого полка, впоследствии чиновник военного времени, Николай Давыдов[396]. Из числа прибывших ротмистр Гросман был назначен начальником команды связи, сформированной из кирасир Ее Величества, поручик Савченко – начальником обоза 1-го разряда, а прапорщик Цибарт, родом из местных немцев-колонистов, – квартирмейстером, для каковой должности необходимо было знание местных условий.

Часть прикомандированных офицеров, показавших себя с самой лучшей стороны в тяжелый период формирования и первых боев, были признаны достойными перевода в полк, с получением формы лейб-гвардии Кирасирского Ее Величества полка, а именно: прапорщик Литвинов – 2—26 января, штабс-ротмистр Спешнев, корнет граф Гейден и прапорщик князь Голицын – в конце апреля.

8 мая в колонии Огуз-Тобе, в двух верстах от окопов, была отслужена панихида по всем павшим членам полка, а 9 мая, там же, состоялось торжественное празднование полкового праздника. По примеру прошлых лет была послана всеподданнейшая телеграмма Августейшему шефу. Присутствующим на торжестве командующим дивизией полковником Слащевым был произнесен знаменательный тост. «Из всех достигнутых свобод мы больше всего ценим свободу слова, – сказал он, – а потому первый тост – за что, всем понятно – la Garde Imperiale пьет молча».

Позиционная стоянка в течение столь долгого времени дала возможность привести весь Сводно-кирасирский полк в блестящий вид. Особенно эффектный вид принимает полковая пулеметная команда, временно командуемая корнетом Кисель-Загорянским, с ее отличным конским составом серой масти, пулеметами и пушкой Гочкиса на специально приспособленных подводах и тачанках, выкрашенных в защитный цвет. Краска для этой работы была любезно доставлена командиром английского крейсера «Калипсо», стоявшего в Азовском море у Ак-Маная. Впервые все полковые органы и учреждения стали функционировать сообща, так как хозяйственное управление перешло из станицы Старотиторовской обратно в Крым, в колонию Кенигез. Особенно ценной оказалась работа прибывшего в полк делопроизводителя по хозяйственной части, чиновника военного времени Волинрока. Началось издание приказов по полку. Состоялось окончательное утверждение в полковых должностях. Помощником командира полка по строевой части был назначен полковник Петровский (Кирасирского Его Величества полка).

Вследствие недостаточного количества в полку фельдшеров и кузнецов, при нестроевой команде в колонии Кенигез открываются курсы медицинских и ветеринарных фельдшеров и учебная кузница, под руководством полковых врачей – медицинского Чернявского и ветеринарного Руссау. Малое количество госпиталей, а также потеря для полка людей, отправляемых в госпиталя и назначаемых по выздоровлении в ближайшие части, вынуждает открыть в той же колонии Кенигез свой полковой лазарет, куда стали направлять всех раненых в боях, и лишь тяжелораненых и требующих операций отправляли в госпиталя. Полковнику Коссиковскому, неутомимо работающему над снабжением полка, удается достать новые пулеметы систем «Льюис» и «Виккерс» и добиться командирования в полк английских офицеров-инструкторов, организующих в Кенигезе краткие курсы пулеметного дела.

Во внутренней жизни полк, составляя единую сплоченную массу, делится, в бытовом и хозяйственном отношениях, на кадры старых полков, во главе которых стоят старшие офицеры, принимающие на себя вопросы пополнения и снабжения своих действующих эскадронов. Бок о бок со Сводно-кирасирским полком находятся кадры полков гвардейской легкой кавалерии, выделившиеся после расформирования Запасного полка в отдельный Сводно-гвардейский кавалерийский дивизион полковника Ковалинского, и батарея л.-гв. Конной артиллерии. Отсутствуют лишь уланы Ее Величества и лейб-гусары, находящиеся в Сводно-горской дивизии[397] генерала Гревса[398], и гродненские гусары в Сводно-гусарском полку.

В мае месяце успехи Добровольческой армии в каменноугольном районе настолько велики, что армия двигается в западном направлении, занимает Мариуполь и приближается к Мелитополю. Для окончательного разгрома красных войск, занимающих Крым, корпусу, в который была преобразована бывшая Крымско-Азовская армия, дается приказ о наступлении. Полк в это время вместе с другими кавалерийскими частями в Крыму входит в состав отдельной кавалерийской бригады, под командой бывшего командира лейб-гвардии уланского Ее Величества полка полковника Миклашевского.

В ночь с 4-го на 5 июня корпус под командой генерал-лейтенанта