Быстро сдернув перчатки, она бросила их на пол.

Саншайн радостно подобрала их и сонно смотрела, как ее мамочка и папочка, сверкнув чем-то блестящим, после долгого и сладкого поцелуя официально объявляют о помолвке.

Через несколько лет…

– Дрими, ты действительно пакуешь всю эту аппаратуру, – сказал Линк, следя за тем, как его жена впихивает в сумку зеркальный фотоаппарат с зум-объективами.

Мак окинула Линка взглядом.

– Нужно ли напоминать тебе, что у Кейси сегодня первый рождественский школьный праздник, а Хэдли – ведущий олень? Мы не можем упустить ни секунды. – Она замолчала и, разогнувшись, пощекотала подпрыгивающего малыша. – Ты снимешь видео, правда?

– Нет, не сниму. И ты тоже не будешь фотографировать. – Линк поднял руку, когда Маккензи открыла рот, собираясь сказать ему о том, какой он идиот.

– Я заплатил Скайлер и Зейну по пятьдесят баксов, чтобы они купили места в первом ряду и все отсняли для нас, так что мы можем просто сидеть там и удивляться или, возможно, ужасаться, потому что Хэдли не собиралась отрабатывать дорожку шагов для танцевального номера до тех пор, пока я с помощью наших девушек не подключу к работе своих парней.

Зеленые глаза затуманились, глядя на него, отчего у Линка, как обычно, перехватило дыхание.

– Шеф Рид, ты просто гений.

Младенец на одеяле рядом с ними помахал пухлыми ручонками и в знак одобрения выпустил пузырь.

– Видишь? Лукас согласен, – сказала Мак, лучезарно улыбаясь младшему сыну. Ему было полгода, и он активно боролся со своим отцом за титул дамского угодника. Взрослые женщины впадали в экстаз от его светло-голубых глазок и круглых щечек.

Старшие сестры находили его очаровательным, за исключением тех моментов, когда он капризничал, что случалось уже не так часто, как в первые месяцы его жизни. И теперь они привыкали к жизни впятером.

На самом деле всемером.

Саншайн, все еще резвая, несмотря на двенадцатилетний возраст, топая, вошла в комнату, следом за ней шагал Маттски. Согласно генетическому тесту, на котором настояла Маккензи, Маттски был невообразимой помесью шести разных пород, при этом одно ухо у него стояло, а другое висело. Три года назад, когда пожарная станция вместе с Клубом здорового образа жизни устроили мероприятие по спасению животных, пес воспылал любовью к Саншайн.

А все остальные без ума влюбились в его бочкообразное тело и хитрую собачью ухмылку.

Жизнь, черт возьми, сложилась действительно хорошо. Они много трудились и часто занимались любовью, совмещая работу, занятия с детьми и проводя время в постели. Между делом Мак научилась варить варенье, а Линк набил руку, работая в саду и играя в корнхол.

– Не думаю, что у нас есть полчаса…

– Нет, – твердо заявила она. – Но примерно через четыре часа Дотти и Уин заедут за всеми троими проказниками и оставят их у себя с ночевкой.

Линк подхватил переноску с Лукасом и притянул к себе Маккензи.

– Я говорил, как сильно люблю тебя?

Она обвила его шею руками.

– После завтрака всего один раз.

– Посмотри вокруг. Посмотри, что мы построили, доктор Рид.

Кухня представляла собой светлую, просторную комнату, где их девочки завтракали, сидя, как на насесте, на высоких табуретах, а после обеда рассказывали Линку абсолютно обо всем, что случилось за день в начальной школе Биневеленса, пока он готовил им еду.

У них был большой и массивный раздвижной обеденный стол, где обе семьи каждый месяц собирались за поздним завтраком.

На крыше дома, на площадке они устраивали барбекю. В спальне читали сказки детям про то, как однажды в перерывах между вызовами пожарные поймали зомби. Их спальня была тихой гаванью, увешенной тяжелыми шторами, уставленной массивной мебелью и кроватью, где они счастливо проводили время.

Пожарная станция, которую Линк когда-то считал своим вторым домом, теперь превратилась в настоящий дом. Он был наполнен любовью и смехом… И, учитывая возраст его обитателей, каждый божий день – обильными слезами. Но Линк абсолютно ничего не стал бы менять.

Каждый вечер, когда он, утомленный и измученный, забирался в постель, он зарывался лицом в волосы Маккензи и вдыхал ее запах. Они оба знали, как хрупко равновесие между жизнью и смертью. Между добром и злом. Между работой и профессиональным выгоранием. И они изо всех сил старались поддерживать это равновесие.

* * *

Линк смотрел, как его стойкий, прекрасный доктор смахивает слезу, глядя, как гарцует на сцене первый олень. У Хэдли были темные, как у матери, волнистые волосы и голубые глаза, которыми она обычно умело пользовалась, обманывая родителей насчет сухомятки и времени, проведенного у экрана компьютера. Она унаследовала и упрямство от обоих родителей.

Кейси была драчливым эльфом, чья независимость постоянно давала о себе знать. Ее белокурые волосы были коротко подстрижены после неудачного, но тем не менее забавного случая с жевательной резинкой, последствия которого она пыталась исправить с помощью безопасных ножниц… за день до выставки рисунков в детском саду.

Предупреждение всем родителям: этими ножницами тем не менее можно стричь волосы.

Линк размышлял, какой характер будет у Лукаса, в то время как мальчуган радостно прыгал у него на коленях, строя глазки бабушке Дотти и смеша ее до коликов.

– Ох, я больше не удержу ее ни секунды, – сказала Дотти, бросая камеру в руки Уина. – Дайте мне этого маленького красавчика!

Передав Лукаса, Линк обнял жену за плечи.

Его мать привстала со своего места, направив на сцену телефон. Отец, отложив кроссворд, с гордостью наблюдал за внучками.

Мак наклонилась к Линку.

– Ты хотя бы раз в жизни думал, что возьмешь на полдня отгул для того, чтобы посмотреть, как твои дети безжалостно поганят школьное рождественское представление? – спросила она, когда Кейси повернула не в ту сторону во время очень простенького детсадовского танца, распевая рождественский гимн.

Видимо, эта песня была ей не по вкусу, потому что она пропела строчку из мультфильма «Холодное сердце». Остальная детвора подумала, что так гораздо лучше, и подтянула ей. Дирижер пожала плечами и, обернувшись к публике, бросила палочку через плечо. Мак задыхалась от смеха, уткнувшись лицом в грудь Линка.

– Детка, я думаю, что давным-давно мечтал об этом.

– Слабак. Я-то думала, что до семидесяти лет буду эвакуировать пациентов на вертолете, а потом уйду на пенсию и уеду на Карибы. Рождественские праздники в начальной школе не входили в мои планы.

Планы меняются. Мечты становятся реальностью. А счастье порой подкрадывается к человеку тогда, когда он этого меньше всего ожидает.