твою жизнь. Однако королева ты, а не она, милая. Если она тебя утомляет — отошли ее. И еще раз скажу: никого другого я бы на твоем месте видеть не хотела. Будь его женой одна из наших женщин, она не посмела бы стать за Демьяна против наших мужчин. Да, ты порывиста, быстра, слишком смела и открыта для нас, но ты спасла моего сына, подарила нам тепло и дала ему силу, — она теперь говорила горячо, и Поля видела в ее блестящих карих глазах, в опущенных вниз уголках губ и огромную материнскую любовь, и беспокойство, и гордость за Демьяна. — Об одном прошу, не стань его слабостью, Полина. Направь свой огонь туда, где он будет полезен.

— Этим я и собираюсь заняться, — согласилась Пол и поднялась. — Поэтому мне нужно идти, леди Редьяла. И, к сожалению, не смогу присоединиться к вам за обедом. Но, обещаю, если Демьян не разведется со мной после вчерашнего и не прикажет запереть в подвале до своего возвращения, выпьем с вами чаю вечером.

Свекровь с улыбкой покачала головой.

— Что же ты придумала?

— Вечером расскажу. Вы это переживете, — заверила ее Полина уже от двери. — А вот леди Мириам, — она хмыкнула, — вряд ли.

Королева Бермонта, не заходя в свои покои, направилась в кабинет, где уже ждал завтрак и горел огонь в камине, и там провела несколько телефонных разговоров с министром здравоохранения, министром обороны, главврачами нескольких больниц и проректором магического отделения Ренсинфорского государственного университета. Там же она и пообедала, в спешке поглядывая на часы, и написала письмо Ангелине — попросила советов в том, что она задумала, отправив его с огнептицей.

В день, когда Василина рассказала ей, как вызывать огнедухов, Полина баловалась несколько часов, не меньше, а затем звонила всем сестрам, кому могла, и высказывала свои восторги. Огнедухов получалось вызывать даже у малышки Каролины, и она с гордостью рассказывала Поле, как они ее слушаются и зависают неподвижно, чтобы успела зарисовать.

До звонка Демьяна оставалась около двадцати минут, когда позвонила Марина и срывающимся, ломким от счастья голосом прокричала в трубку:

— Люк вернулся, Пол! Вернулся, представляешь?! Мой муж! Живой!!! Живой… — она нервно засмеялась и снова крикнула, словно убеждая в этом весь мир: — Жи-во-о-ой!!!

Полина, мгновенно забыв про все свои великие планы, завизжала в трубку — даже не от новости, от счастья, от радости в голосе сестры, от чуда, которое случилось и с ней тоже, и так они орали и визжали, оглушая друг друга, потом хохотали из-за этого до слез.

— Но как?!! — спросила Полина, когда, наконец, они обе успокоились.

— Я потом расскажу, — пообещала Марина, задыхаясь. — Завтра… или послезавтра… самой бы поверить. Сил нет говорить, Пол. Но я хочу, чтобы все знали, все. Всем сейчас позвоню! И Ани напишу! Боги, знала бы ты, каково это!!! Хотя, — голос ее стал серьезным. — Ты-то знаешь.

— Знаю, — согласилась Пол, улыбаясь и вспоминая свое оглушительное счастье, когда, уже теряя сознание под ритуалом Владыки Нории, она увидела, что Демьян очнулся.

Муж и господин позвонил почти сразу, как Марина отключилась, ровно в половине третьего, и Полина с замирающим сердцем схватила со стола трубку, на экране которой высветилось его имя.

— Демьян? — позвала она осторожно.

— Здравствуй, Поля, — сказал он так устало, что ей стало невозможно совестно.

— Сильно сердишься? — проговорила она жалобно. Подошла к окну, прислонилась лбом к холодному стеклу, глядя на площадь, над которой вчера летала.

— Я не сержусь, я в ярости, — так же ровно ответил Бермонт, и Полина наконец-то услышала в голосе мужа рокочущее эхо того, что творилось в его душе. — Оттого, что ты могла погибнуть, Пол. Как бы я жил без тебя?

Полина поняла, что сейчас начнет рыдать, и поэтому перешла в наступление.

— Я тоже тебя люблю, — зашептала она горячо в трубку. — Я ведь правда все поняла, Демьян. Правда. Все. Хочешь, я запрусь в покоях до твоего приезда и не буду выходить вообще?

— Ты и взаперти найдешь приключения, — проворчал он, но уже без суровости. — Нужно было привыкнуть, что ты не можешь жить спокойно, заноза моя.

— Я могу, — Поля уныло водила пальцем по стеклу, выписывая «Демьян». — Не надо считать меня совсем безмозглой. Я и вчера хотела все сделать правильно, позвать на помощь, но эта стрекоза на людей собиралась броситься, понимаешь? Что мне было делать?

И она, торопясь, повышая голос на особо эмоциональных моментах, потрясая руками и шагая туда-сюда по кабинету, рассказала Демьяну обо всем, что случилось.

— Лететь за помощью, конечно, — ответил муж, выслушав ее. — Нужно всегда действовать рационально. Если бы она тебя догнала и разорвала, то жертв было бы больше: погибла бы и ты, и люди, потому что ты не успела бы позвать бойцов.

— Сейчас-то легко размышлять, — пробурчала она. — Ты-то как бы поступил?

— Я бы попытался ее остановить, — согласился Демьян. — Но я многократно сильнее тебя, Пол. Нужно соотносить свои силы с силами врага. И помнить о том, насколько ты ценна для Бермонта. И для меня.

— И для тебя? — с нежностью переспросила Полина. — Очень-очень?

— Безумно, — проговорил он устало и тепло. — Мне хочется взять тебя за шкуру зубами и трясти, пока ты не поймешь, что не имеешь права рисковать. Но ты не очень раскаиваешься, да?

— Нет, раскаиваюсь, — сказала Полина серьезно. — Что улетала, никого не ставя в известность. Что тебе не говорила. А вот что стрекозу попыталась увести — нет.

Он раздраженно рыкнул.

— Ты же хочешь, чтобы я была честна с тобой, мой король? — проговорила она в трубку с улыбкой.

— Приковать бы тебя к себе, Поля, — безнадежно сказал он.

— Я только за, — обрадовалась она, чувствуя, несмотря на рычание, что гроза миновала, не начавшись. — Победи там всех и возвращайся. Я приготовлю самую крепкую цепь.

— Пока обойдемся без цепи, — сурово ответил муж. — Подойдешь к Свенсену, пусть придворный маг поставит тебе маячок. Если тобой кто-то пообедает, я хотя бы буду знать, в чьем желудке тебя искать.

— Хорошо, — ответила она, радуясь, что обошлась малой кровью, и ожидая, что он запретит летать. Сейчас она что угодно бы пообещала.

— А сейчас расскажи мне, почему тебе потребовалось улетать?

Полина потерла ладонью лоб, вздохнула.

— Мне скучно, Демьян. Я сейчас как декорация, понимаешь? Поездки, встречи, посещения больниц, частей… все это могла бы делать и делает твоя матушка. А мне нужно что-то, что могу сделать только я. И у меня есть идея! Только не уверена, что она тебе понравится.

— Я уверен, что угодно мне понравится больше, чем игры