Где-то возле Байнак-Шиелинг я упал на мягкую подстилку из вереска и оглянулся на проделанный путь. Сейчас я находился на высоте 1600 футов, и перед моими глазами разворачивалась потрясающая панорама: кругом сплошные холмы — крупные и еще крупнее, гигантские творения природы, подпирающие своими вершинами небеса. Местами коричневые от увядшего вереска, а местами голые, будто только вчера вышли из чрева матери-Земли. Я окинул взглядом весь массив Бен-Макду с эффектным великаном Девилс-Пойнт на заднем фоне. Его боковые отроги казались серыми от разбросанных валунов. Позади них виднелся необъятный Каирн-Тоул и гора Браериах, на которой никогда не тают снега.

Налюбовавшись вволю, я повернулся в другую сторону и снова замер в восхищении. Здесь меня ждало не менее грандиозное зрелище: в центре долины высилась громада Бейн-А-Гло, что в переводе означает Туманная гора. Правда, сегодня утром туманы обошли гору стороной, и я мог во всех деталях разглядеть ее головокружительные обрывы и пропасти. Собственно гора включает в себя три отдельных пика, между которыми пролегают девятнадцать глубоких узких лощин. Местные жители рассказывают, что если в любом из этих ущелий стрелять из ружья, то уже в соседнем ничего не будет слышно.

Я добрался до водопадов Тарфа, которые пенными каскадами низвергались под старым мостом. Мост, кстати, назван в честь некоего англичанина по имени Бедфорд, который в 1886 году имел несчастье утонуть в этом месте, когда пытался перейти реку вброд. Доски моста подозрительно дрожали и прогибались у меня под ногами. Полагаю, через несколько лет он станет не менее опасным, чем сама река.

Медленно, очень медленно я возвращался к человеческой цивилизации. Изучая карту, я наткнулся на название Фалар-Лодж и в этой связи вспомнил одну весьма любопытную историю. Фалар-Лодж располагается на высоте 1750 футов над уровнем моря, и уже одно это делает его заметной достопримечательностью (на самом деле это не только самое высокогорное, но и самое уединенное строение Шотландии).

События, о которых мне хотелось бы поведать, произошли в августе 1822 года. Лорд Кеннеди, который приехал поохотиться в здешних местах, заключил пари на 2 тысячи гиней, что за одни сутки сумеет подстрелить сорок пар тетеревов. Мало того, он брался за тот же срок сгонять верхом в замок Даннотар и обратно. И он выиграл пари! На охоту лорд Кеннеди вышел рано поутру, если быть точным, в четыре пятнадцать. К девяти часам обещанная добыча уже лежала у него в сумках. После этого он вскочил на лошадь и в два часа дня был уже в замке. Вы только подумайте: проскакать семьдесят миль за четыре с небольшим часа! Там лорд отдохнул часок и помчался обратно в Фалар, куда поспел еще до восьми вечера. Полагаю, он честно заслужил свои две тысячи гиней.

Я стоял у входа в долину реки Тилт. Передо мной простиралось узкое прямое ущелье с крутыми, обрывистыми склонами. Тропа проходила по самому верху ущелья, а его каменистое дно служило руслом реки. Странное дело, но Глен-Тилт выглядела, скорее, искусственным сооружением, чем природным явлением. Во всяком случае, она гораздо больше напоминала канал, чем Каледонский канал.

Казалось, что в каменных плитах специально прорублена аккуратная ровная траншея, чтобы обеспечить реке кратчайший путь к Гарри у Блэра.

Я размышлял над тем, какой разительный контраст являют собой Лариг-Гру в дождливую погоду и Глен-Тилт при солнечном свете. Вчера мне пришлось целый день брести в таком плотном тумане, что он позволял рассмотреть лишь смутные контуры гигантских холмов. Потоки дождя струились по склонам и на манер водопадов обрушивались в глубокие расселины, откуда им навстречу поднимался все тот же курящийся туман. Сразу после обеда начало быстро темнеть, и я мог только догадываться, что где-то там, над облаками, громоздится гора-великан. Гора, которая превосходит своих соседей не только по высоте, но и по бессознательному пренебрежению к роду человеческому. Этот монстр ничего не знал (да и не желал знать) о моем существовании и ничего не мог мне дать, кроме смерти. Таков Лариг-Гру в плохую погоду — преисподняя, Валгалла, где кровожадные древние боги бродят меж холмов в поисках жертвы.

Сегодня же над Глен-Тилт вовсю сияло солнце, и оттого казалось, будто окружавшие меня холмы улыбаются. Речка бежала по своему ровному каменному руслу, смеясь и отфыркиваясь. Иногда на ее пути встречались темные заводи с клочьями пены, плавающими по поверхности, и тогда красотка Тилт приостанавливалась, но затем, стряхнув с себя задумчивость, вновь радостно, словно молодой жеребенок, мчалась дальше.

Кое-где на склонах гор паслись отары овец, а один раз я заметил на фоне голубого неба чеканный, будто вылитый из бронзы, силуэт оленя.

Сегодня я получал удовольствие от дороги. Позабыв о больном колене, я бодро шагал по краю обрыва и поглядывал на деревья, живописно свешивавшие ветви над рекой. В основном преобладали березы, среди которых нет-нет да и мелькала одинокая ольха, и все они своими скрюченными, искореженными стволами напоминали стариков, согнувшихся под тяжестью прожитых лет. Нет, что ни говорите, а Тилт — одна из самых очаровательных речушек Хайленда.

На память мне пришел судебный процесс, который наделал много шума в сороковых годах. Он был связан с попыткой тогдашнего герцога Атолла закрыть долину Тилт для посещений. Увы, он только напрасно потратил деньги. Эта юридическая схватка подвигла сэра Дугласа Маклагана на создание юмористического стихотворения. В нем рассказывается о группе ученых-ботаников под предводительством профессора Бейли Балфура, которые шли по долине, направляясь к Бен-Макду, и вдруг по дороге натолкнулись на разъяренного герцога:

Тут герцог сорвался на крик

И бранью их осыпал вмиг.

И брань лилась

С сановных уст,

Как будто грязь

На свежий куст

Среди холмов, хей-хо.

Балфур же осадил его,

Не лез в карман за словом:

«Напялил килт, и что с того?

Я что ему, корова,

Чтоб сей же миг умчаться прочь?

Уйдем, когда наступит ночь.

Заведено

Для всех одно:

Где мы хотим, там и сидим,

И ходим там, где мы хотим,

И будет так, хей-хо.

Жизнь подтвердила их правоту. И доказательством тому — моя сегодняшняя прогулка по прелестной долине Глен-Тилт. Кстати, мне припомнилось и еще кое-что, связанное с этими местами. Речь идет о напитке под названием «атоллское зелье», чрезвычайно популярном среди подданных герцога. Если верить рецепту, вычитанному мною в одной из книг, то он представляет собой смесь виски, меда и сырых яиц.

Но для начала процитирую достопочтенную миссис Мюррей из Кенсингтона.

Этот напиток является изысканным угощением для всех любителей виски, а жители Атолла его особо почитают, и полагаю, у них есть на то веские причины. В качестве доказательства его эффективности приведу любопытную историю. Один из атоллцев отправил свою дочь на учебу в эдинбургский пансионат, весьма почтенное заведение. Здесь девушка опасно заболела: несколько дней ее мучила жесточайшая лихорадка. Поскольку ее состояние стремительно ухудшалось, послали за отцом. Мужчина приехал и узнал, что его дитя при смерти. Врачи якобы перепробовали все известные средства, но не смогли помочь девушке. Выслушав эти неутешительные известия, отец серьезно поинтересовался, давали ли больной «атоллское зелье»? Получив отрицательный ответ, мужчина немедленно приготовил целебный напиток и заставил дочь выпить несколько глотков. Через несколько дней девушка поправилась.