Внизу шли два путника. Он не обратил бы на них внимания, но в следующий миг услышал то, чего ни разу не слышал раньше. Вопль боли, тонкое лезвие крика, которое как будто завибрировало, но не в воздухе, а у него в голове. Он знал, кто это — Адисла зовет его на помощь. Ему представилась крючковатая руна на камне шаманов, он ощутил, как его тянет на зов словно приливной волной. Фейлег, для которого язык волков был таким же ясным, как человеческая речь, знал, что означает этот вопль: «Мне больно!»

Он обязан ее найти. Может быть, те путники внизу знают, как войти в пещеры. Эту мысль породило отчаяние, а не здравый смысл.

Фейлег наблюдал, как люди огибают Стену, и когда он удостоверился, что они пойдут вдоль лощины, то решил двинуться им навстречу. Но в следующий миг его охватили сомнения. Давно ли он бродил по этим холмам волком, нападая, убивая, забирая то, чего ему хотелось? После того, как князь увез его, у него началась совсем другая жизнь, и он забыл, каким был недавно. Но эти люди увидят в нем дикого зверя и, скорее всего, убегут. Ему лучше следовать за ними на расстоянии, понаблюдать, прежде чем приближаться. Однако мешкать нельзя. Фейлег спустился с горы мягкими беззвучными прыжками.

Он следовал за путниками от конца лощины до обратной стороны горы. Сначала он решил, что это нищие. Женщина была замотана в тряпки, мужчина одет не лучше. Только изогнутый меч, который нес с собой мужчина, говорил, что они — не те, за кого себя выдают. Даже Фейлег, который не понимал настоящей ценности золота и каменьев, был ошеломлен великолепием ножен, на которых белыми всполохами играло зимнее солнце.

Волкодлак решил дождаться ночи и забрать меч, когда путники заснут, тогда он смог бы вернуть меч в обмен на сведения. Но люди не останавливались на привал, они шли и шли, пока солнце тускнело, подернутое дымкой. В конце концов они вошли в вытянутую пещеру, где Фейлег уже бывал. Он осторожно вошел вслед за ними, используя все свои охотничьи навыки, и увидел, как женщина принялась складывать друг на друга плоские камни. Поднявшись по получившимся ступенькам, она сунула палку в разлом под сводом пещеры и вытянула что-то. Это оказалась веревка с узлами, по которой она и забралась в дыру.

Фейлег едва не кинулся вперед, чтобы оттолкнуть ее и самому забраться по веревке в темноту, но он успел оценить выправку седоволосого мужчины. Тот был старый, но крепкий. Волкодлак не сомневался, что сумеет победить его в поединке, только не видел смысла. И что это за женщина? Фейлег знал, что сестры никогда не выходят из темноты, значит, она не ведьма. Однако она, судя по всему, хорошо знакома с пещерами и может привести его туда, куда нужно.

Поэтому он выжидал. Мужчина держал свечку, пока женщина поднималась, наверху она зажгла другую, и тогда он тоже поднялся. Веревку втянули наверх, свет погас. Фейлег выждал столько, сколько осмелился, схватил палку и взлетел на кучу камней. Он тыкал палкой в темноту, пока не нащупал и не вытащил веревку, после чего полез в дыру. Ему под руку попался какой-то предмет. Какой-то шест. Он догадался, что им обычно разваливают камни внизу, создавая видимость, будто никто не входил в пещеру. Фейлег оставил все как есть.

После крутого подъема он увидел камень, к которому была привязана веревка. Расселина в скале переходила в ровный коридор. Сначала было темно, но волк ориентируется не по свету, а по запаху. Человеческие запахи и рыбная вонь от свечи из китового жира вели его, пока он не заметил впереди слабенькое свечение.

Фейлег шел за путниками по каменным тоннелям и разломам в скале, доверяясь носу, когда не видел света. Он понимал, что шансы отыскать в этом лабиринте Адислу очень невелики и вся его надежда заключается в этих путниках. Он понятия не имел, куда они направляются, но они явно идут куда-то и у них есть свет. Это в любом случае лучше, чем бесцельно блуждать в темноте.

Еще спускаясь в тоннели, Фейлег почувствовал, что в темноте есть что-то еще, нечто, вовсе не желающее ему добра. У него не было с собой волчьего камня для защиты, не было подарка от бога, с которым он был бы в безопасности. Тьма сама напоминала какого-то зверя, который терся об него, лизал кожу, даже угадывал его намерения. Нечто, подозревал Фейлег, захватывает его разум, вынюхивает его мысли, метит его своим запахом. Ведьма знает о его приходе.

Подчиняясь инстинкту, волкодлак попытался замаскироваться, спрятать свою человеческую сущность, стать просто волком, который охотится в темноте, как учил его когда-то Квельд Ульф. Фейлег почувствовал, как давление в голове ослабло и улетучилось. Ведьма ушла, но он знал: чтобы добиться того, чего хочет Адисла — вернуть молодого князя, — ему придется встретиться с ведьмой лицом к лицу. Даже на расстоянии ее присутствие ощущалось так, словно паук опутывает паутиной его разум.

С него градом лил пот. Огонек свечи больше не двигался вперед. Когда он подошел, свет стал ярче и как-то золотистее. Фейлег дошел до поворота коридора и осторожно выглянул из-за угла.

Старик с мечом стоял, как ему показалось, перед горой золота. Драгоценности громоздились кучей от пола до потолка пещеры, а пещера была немаленькая. Старик надел кольчугу и шлем, взял щит, с точки зрения Фейлега, созданный не столько для битвы, сколько для красоты. Фейлег поглядел на воина в полном облачении, который как будто излучал уверенность. Он понимал, что справиться с таким противником будет непросто, это не телохранитель купца, которого можно смять и уничтожить.

Перед старым воином стоял ребенок, изможденная девочка в грязном окровавленном балахоне и с обломком копья в руке.

В следующий миг свет потух. Во вспышке искры, высеченной из кремня, Фейлег увидел воина и его спутницу, однако девочка исчезла. Еще одна вспышка. И еще. И девочка появилась снова, нацеливая на воина древко копья. Фейлег увидел, как она упала, а потом снова стало темно.

И тогда Фейлег понял. Изможденная девочка и есть ведьма, в которой заключена единственная надежда на спасение князя, возлюбленного Адислы. Если воин сражается с ней, значит, он его враг. Стояла кромешная тьма, но Фейлег слышал дыхание воина, ощущал запах его пота, улавливал движение колец кольчуги.

Тихо, как волк по снегу, он подкрался и набросился.

Все, с кем до сих пор сражался Фейлег, не выдерживали этого первого натиска, и Аудун не стал исключением. Конунг растянулся на полу, Фейлег упал на него, но, уже опрокидывая Аудуна, он знал — драка будет. Конунг не ахнул от изумления, в тот же миг понял, что происходит, и ответил. Он моментально перехватил руку Фейлега, которая тянулась к его горлу, ударил противника кулаком по локтю, вынуждая волкодлака отпрянуть, и одновременно извернулся, чтобы самому встать на ноги. И все это в полной темноте.

Если бы Фейлег не был таким гибким, Аудун уже заставил бы его молить о пощаде, пригвоздив плечо мечом к полу. Но Фейлег откатился в сторону, вырываясь из цепких рук конунга, однако теперь расклад сил изменился. Аудун стоял, а Фейлег лежал на полу, поспешно отползая от него.

Фейлег почувствовал, как по боку скользнула лодыжка конунга, когда Аудун нагнал его. Воин старался касаться его, чтобы не потерять в темноте. Фейлег отпрянул назад и услышал, как просвистел меч.