Желая расчистить дорогу хотя бы поблизости от крааля и, что вполне естественно, избавиться от слишком назойливых соседей, Ньяка предложил португальцам напасть силами одного импи (отряда — на языке зулу) на противника. Вместе с группой Панталеоне ди Са африканское воинство разбило неприятеля. Поход на север возобновился.

О том, что ждало их дальше, никто и не предполагал. От Ньяки знали только, что Мифумо ненавидит всех иностранцев и борется с ними — открыто или с помощью предательства. Эти «фумр», как назвали их португальцы, были самым воинственным племенем, говорившем на языке группы зулу-коса и жившим здесь уже около ста лет.

Отряд спасало только то, что Сепулведа пользовался услугами рабыни, которая знала зулусский язык и договаривалась с местными жителями — а те, в свою очередь, предлагали свои услуги при переправах через многочисленные реки, что текли из глубины континента к океану. Число участников похода сократилось до 120, и они прошли, в общей сложности, петляя и делая круги, около 900 миль!

Вождь Мифумо узнал о приближении отряда задолго до того, как передовые группы догадались, что впереди есть жилье. Он послал, им навстречу гонцов с предупреждением не входить в крааль, а оставаться снаружи, у деревьев, куда им и доставят одежду и пищу. За это они расплатятся иголками.

Без происшествий прошло пять дней, и Сепулведа послал к вождю своего человека, чтобы попросить разрешения остаться здесь до тех пор, пока за ними не придет судно. Вождь согласился, но при условии, что португальцы разделятся. Капитан с женой поселится в королевском краале, а остальные — в краалях индун, его военачальников. Сепулведа согласился. Он не мог знать, что Мифумо панически боялся его мушкетов. Наверное, у него были основания их бояться… Это докажет через два года команда с разбившегося о скалы «Св. Бенедикта»: сто вооруженных португальцев быстрым маршем — не чета этой погрязшей в болезнях горстке людей — огнем и мечом проложит себе дорогу через африканские дебри, и жители в панике побегут…

Сепулведа согласился расстаться с мушкетами, тем более, что солдаты устали их носить. Жена оказалась умнее и предупредила мужа: «Мы расстанемся с жизнью, если отдадим оружие!» Но ее не послушались.

Распределив белых пришельцев по краалям, вождь похитил У них не только оружие и товары, но и одежду, причем первым обокрали самого Сепулведу и 20 его спутников, в королевском краале. Возмущенные португальцы решили бежать. Отряду инициативного молодого Панталеоне ди Са удалось добраться до реки Инкомати, но их настигли и вернули, отобрав свою одежду.

До нас не дошли подробности гибели жены Сепулведы и его детей. Известно только, что она погибла, отказавшись подчиниться вождю и снять с себя украшения. Сам капитан стал проявлять признаки сумасшествия. Похоронив семью, «он пошел в лес и не вернулся» — так говорится в хронике.

А ди Са, который, кстати, приходился братом жене капитана Леоноре, все же удалось бежать. Они долго странствовали по незнакомым землям и, оставь они записки о своих путешествиях, те стали бы бесценным источником сведений о быте и нравах племен нгуни на ранних этапах их истории. Но Панталеоне преуспел в другом — он был медиком, и это не раз спасало жизнь ему и его спутникам. Исцеляя болезни вождей, он добивался их снисхождения. А еще он был фокусником, и это ремесло выручало его даже чаще, чем талант эскулапа.

В конце концов они достигли бухты Иньямбане — в 230 милях севернее залива Делагоа. Именно реку Иньямбане за полвека до них Васко да Гама назвал Медной рекой, а страну — Землей добрых людей. Здесь в устье располагалась португальская фактория, там скрывались беглые «мифумо», 8 португальцев и 14 рабов, которым удалось выжить в скитаниях, спасаясь от коварного вождя. Вот откуда мог знать Мифумо об убийственной силе мушкетов!

Пройдут годы, и Камоэнс в своих «Лузиадах» превознесет Сепулведу как героя и мученика, третьей жертвой злого духа Ада-мастера. Первыми были Бартоломеу Диас и Франсиско ди Алмейда. А ведь настоящим героем той эпопеи был безвестный молодой моряк Панталеоне ди Са!

Конечно, можно возразить: что такое происшествие с командой «Св. Жуана»? Так, короткий эпизод печальной истории мореходства… Что дал он истории, кроме очередных проявлений слабости и трусости одних, мужества и настойчивости других? Сколько всего этого было и кануло в лету! Но это не совсем так. Как тысячи мелких ручейков сливаются в один мощный поток, так и историки и этнографы по таким вот крупицам собирают сведения о неведомых в ту пору странах и народах.

Разными путями шли те сведения — через таверны портовых городков и скупые на слова, но наполненные цифрами отчеты купцов, бортовые журналы и похожие на сказки истории пилигримов и мореходов. И рождались образы.

У наших предков, россиян, тоже был свой образ Южной Африки!

«До нынешнего времени, весьма неизвестные»

Пальцы наборщика привычно сновали, подбирая нужные литеры. Разтдва — вылетали свежие пахучие полосы, страницы будущей журнальной книжки. За двадцать лет работы у пожилого наборщика выработалась привычка читать то, что он набирал, это было свойственно далеко не каждому работнику типографии.

Подслеповатыми глазами он пробежал по первым строчкам статьи: «С мыса Доброй Надежды уведомляют от 3 августа, что армия короля Чаки идет на владения каффров. Подполковник Сомерсет выступил для прикрытия границы и для содействия каффрам».

«Эвон о чем! Знакомое дело! Кабы был я помоложе, непременно подался б в те далекие земли, матросом хотя б…» И наборщик показал отчеркнутое ногтем место на гранке напарнику— мастеровому.

То была давнишняя и несбыточная, конечно, мечта старого типографского мастера. Читать об Африке, точнее, об Африке Южной, ему доводилось и ранее: издавали в типографии и учебники географии, и лоции, и переводы записок иностранных путешественников. Да и в журнальных статьях встречалось это жаркое словечко — Африка, и еще — мыс Доброй Надежды, и племя зулусов…

Не знаем мы имени того наборщика, да и неважно это: внуки его шагнули в век двадцатый — им досталось многое повидать, о многом услышать, поболее деда! Но не станем заблуждаться и, ссылаясь на старые времена, утверждать, что в начале прошлого века о народах Южной Африки и знать не знали. Знали! Правда, не так хорошо, как сейчас. И доказательство тому — журналы и книги той эпохи. Не белые и не гладкие сегодня их страницы, их отнюдь не украшают бесчисленные штампы частных коллекций и библиотек. Сколько рук листало