Точное происхождение их неизвестно, но, вероятно, они тоже родственники кафров. Миссионер Трефолл в письме мне из Делагоа в августе 1823 года сообщал, что ему кажется, что зулу и мантати — две ветви одного дерева.

Мощное племя ватва покорило все мелкие племена в соседстве с заливом Делагоа. У них, очень воинственных и жестоких, в мочках ушей большие дырки, в которые они просовывают различные предметы значительного веса. У них самые совершенные фигуры из всех чернокожих, которых я только видел. Они не признают изделия нашей мануфактуры, которыми мы снабжаем местные племена, а признают только шкуры и питаются продуктами скотоводства. На войне они одной рукой прикрывают тело широкими щитами из буйволовой кожи, а в другой руке держат копье или 6–8 ассегаев. Они по характеру очень непосредственны, никогда не. нападают на противника, не послав ему уведомления о времени, когда они появятся».

Сам зулусов не видевший и склонный, как и большинство его современников-англичан приписывать африканцам чрезмерную жестокость и дикость, Томпсон довольно точно описал в своей книге, вышедшей в Лондоне в 1827 году, некоторые особенности быта зулусов и историю зарождения государства Чаки. И это за несколько лет до выхода классических первых повествований о зулусах — записок Генри Финна, Натаниэла Айзекса и Алана Гардинера!

Трудности путешествия по Южной Африке

Именно с этих лет произведения путешественников по Южной Африке, добравшихся наконец до Наталя, начинают наполняться всевозможными сведениями об удивительном и могущественном государстве, где правит Чака.

Зулу открывали миру свою страну и свои обычаи.

Забытые странички

Перелистаем несколько страниц назад — и мы найдем собственные слова о том, что после открытия морского пути в Индию в освоении Южной Африки наступило затишье. Не станем оспаривать эту официальную версию историков географических открытий. Но давайте заглянем в антологию португальских плаваний — книгу «Трагическая история мореходства» и найдем там рассказ о первом контакте европейцев с зулусами. Так, по крайней мере, не побоялся назвать этот малоизвестный эпизод четырехсотлетней давности южноафриканский историк С. Р Уэлч.

Географы подсчитали: через пятьдесят лет после открытия морского пути в Индию крушения португальских судов у побережья Южной Африки были Довольно редки. Правда, Франсишку ди Апбукерки исчез в 1504 году У побережья Транскея, не оставив и следа, кроме нескольких бревен, а Жуан ди Кейруш на следующий год выбросился на малогостеприимные берега Делагоа, где все члены его команды были Убиты местными жителями. Но потом действительно наступил благополучный период. Его прервала в 1552 году катастрофа галеона «Св. Жуан» и сопровождавшего его судна «Св. Жером». Оба были до отказа набиты людьми и пряностями и следовали из Кохина[25].

Португальская каравелла XV в.　

Мы еще раз перелистаем страницы старых книг и во второй раз, более пристально, взглянем на события прошлых веков, которые оставили свой след в жизни африканцев этого района побережья.

«Св. Жуан» был гордостью Мануэла ди Суса ди Сепулведы — знатного гражданина Гоа, бывшего и капитаном, и судьей, и губернатором на своей «лавке товаров». Караван держал путь из Индии в Португалию.

Поэт Камоэнс в своем первом письме из Индии рассказывает, что Сепулведа покинул Индию в недобрый час. Ходили слухи, что именно он подстрекал убийцу губернатора Ормуза, ибо тот претендовал на руку Деоноры ди Са, на которой Сепулведа впоследствии и женился.

«Они пошли искать благословения божьего в стране Наталь», — записал прозой Камоэнс.

Итак, галеоны отошли поздно, 3 февраля, когда муссоны превращаются из помощников в коварных противников. Сепулведа намеревался проскочить мыс Доброй Надежды до того, как задуют неблагоприятные юго-восточные ветры и приказал рулевому идти вблизи берегов — берегов Наталя! 11 мая они находились в 75 милях от мыса, намереваясь назавтра удвоить пройденное за день расстояние, когда случилось то, чего все так боялись: южный ветер погнал суда на север. Они не успели! «Св. Жуан» с одним парусом — другой они потеряли еще в открытом море — понесло обратно к Наталю. Много дней команда боролась с бурей.

8 июня (по другим данным, это случилось уже в июле) снова показалась земля. 506 человек на тонущем галеоне в мятежном море вновь обрели надежду.

То, что они увидели, были северные берега реки Умтамвуна на границе Пондоленда и Наталя. Решили высаживаться — судно было совершенно непригодно для дальнейшего плавания. Из остатков такелажа надумали соорудить несколько баркасов и идти на веслах и парусах до Софалы — за помощью. При высадке начался сильнейший шторм, который утопил десятки людей и товары на миллион крузейро.

Эта поразительная история дошла до наших дней благодаря квартирмейстеру Эдуарду Фернандишу, уцелевшему после африканской одиссеи и поведавшему ее подробности соотечественникам в Мозамбике. С его-то слов она и вошла в «Антологию кораблекрушений португальской нации»…

На расширенном военном совете приняли решение: ждать 17 дней, а затем пробираться пешком к Лоренсу-Маркишу. Туда, как известно, каждый год приходит каравелла — забирать слоновую кость, купленную у аборигенов.

Наскальный рисунок судна из Южной Африки, возможно, португальской каравеллы. Сравните с изображением настоящей каравеллы XV в.

Группа добровольцев стала обследовать окрестности. Первые три дня поисков не дали абсолютно никаких результатов. Потом неожиданно появились девять язычников, которые приняли белых людей за посланцев с небес. Вид местных жителей вселил в капитана надежду. Не отказавшись от попытки найти контакт с чернокожими, он послал темнокожего мулата-матроса поискать жилье. Через два для тот вернулся и доложил, что нашел только брошенные хижины и сложенные в них ассегаи.

Так же неожиданно, как и первый раз, на холме появились чернокожие и привели с собой корову. Знаками они дали понять, что им нужны металлические изделия. Сепулведа распорядился выдать им иголок.

Поход начался 17 июня 1552 года и каждый его день уносил в, могилу двоих-троих человек. Среди них оказались и малолетний сын Сепулведы, и племянник губернатора Индии. Люди умирали от истощения или же становились жертвами леопардов и львов, водившихся здесь во множестве. Одного из руководителей отряда, Диогу Мендеша Дораду, проткнул ассегай вскоре после выхода в путь… Голод достиг предела, люди ели шкуры животных и толченые кости. Тогда вконец измотанные участники экспедиции вышли к одинокому краалю на берегу небольшой реки Умфузи. Вождя звали Ньяка. (Это имя уцелевшие португальцы сохранят Для потомков в названии острова Иньяка в заливе Делагоа.) Пожилой бородатый человек выказал дружеское отношение, но предупредил Сепулведу,