Убийца медленно устроился поудобней и принялся наблюдать.

Синн переходила от одной балки к другой. Закончив с ближней башней, переключилась на следующую. Всего башен было три.

Когда чародейка принялась за последнюю балку второй башни, Калам встал и скользнул вперёд. Подобравшись ближе к чародейке, он обнажил отатараловый клинок.

Улыбнулся, услышав тихое проклятье. Затем женщина осознала, что происходит, и резко развернулась.

Калам поднял руку ладонью вперёд, затем медленно показал нож и вложил его в ножны. А после подошёл к ней.

— Знаешь, девочка, — прошептал он по-малазански, — ты решила поиграть в опасном змеином кубле.

Её глаза округлились, заблестели в звёздном свете.

— Я не была в тебе уверена, — тихонько ответила чародейка и обхватила себя тонкими руками за плечи. — И до сих пор не уверена. Кто ты?

— Просто человек, который прокрался к башням… чтобы ослабить крепления. Что ты уже и сделала. Третья — самая крепкая, малазанская. Её нужно оставить целой.

— Значит, мы союзники, — проговорила она, не меняя позы.

Совсем юная.

— Ты показала хорошие актёрские способности сегодня. И неплохо управляешься с магией для такой ю…

— Увы, только простенькие чары. Меня учили.

— Кто был твоим наставником?

— Файелль. Которая сейчас с Корболо Домом. Файелль, которая ножом перерезала горло моему отцу и матери. Которая охотилась и за мной. Но я ускользнула, и даже при помощи чар она не смогла меня найти.

— И так ты собралась отомстить?

Её улыбка обернулась оскалом.

— Я только начала мстить, Ульфас. Я хочу добраться до неё. Но мне нужны солдаты.

— Капитан Добряк и его рота. Ты сказала, что в крепости есть маг. Ты с ним на связи?

Она покачала головой:

— Я не умею.

— Так почему же ты думаешь, что капитан поддержит твой план и поможет?

— Потому что один из его сержантов — мой брат, точнее, сводный брат. Не знаю только, жив он ещё или нет…

Калам положил ей руку на плечо, не обращая внимания на то, как девушка вздрогнула от касания.

— Ладно, девочка. Возьмёмся за это вместе. У тебя есть первый союзник.

— Почему?

Под чёрной тканью расплылась невидимая улыбка.

— Файелль с Корболо Домом, так? Что ж, у меня с ним назначена встреча. И с Камистом Релоем. Так что попробуем вместе убедить капитана Добряка. Идёт?

— Идёт.

В её голосе прозвучало такое облегчение, что убийца на миг ощутил острый укол совести. Слишком долго на этом смертельно опасном пути она была одна. Ей нужна помощь… но не к кому за ней обратиться. Ещё одна сирота в потоке этого Худом проклятого восстания. Калам вспомнил, как несколько месяцев назад впервые увидел тринадцать сотен детей, которых спас, сам того не зная, когда в прошлый раз странствовал по этим землям. В них, в этих лицах, отразился истинный ужас войны. Дети ведь были ещё живы, когда птицы-падальщики прилетели выклёвывать им глаза… Убийца содрогнулся.

— Что случилось? Ты будто ушёл в себя.

— Нет, девочка, пока что я так далеко ещё не заходил.

— Что ж, свою работу на эту ночь я практически закончила. Ирриз и его воины завтра мало чего будут стоить.

— Вот как? А для меня что ты задумала?

— Я ещё не решила. Надеялась, раз ты пойдёшь первым, тебя быстро убьют. Маг капитана Добряка к тебе близко не подойдёт — даст волю солдатам с арбалетами.

— А как же дыра, которую ты обещала пробить в скале?

— Иллюзия. Я уже несколько дней готовлюсь. Думаю, справлюсь.

Отважная и отчаянная.

— Ну, девочка, твои усилия, похоже, перекрыли мои с лихвой. Я-то хотел просто шороху наделать, ничего больше. Говоришь, Ирриз и его люди мало чего будут стоить? Это ты что имела в виду?

— Я отравила воду.

Калам побледнел под маской.

— Отравила? Какой яд?

— Тральб.

Убийца долго молчал. Затем коротко спросил:

— Сколько?

Чародейка пожала плечами:

— Сколько было у целителя. Четыре флакона. Он сказал, им лечат тремор у стариков.

Ага. Только доза в каплю.

— Когда?

— Недавно.

— Значит, вряд ли кто-то успел его выпить.

— Ну, может, только караульный-другой.

— Жди здесь, девочка.

Калам бесшумно скользнул во тьму, остановился, когда завидел у частокола трёх воинов. Прежде они сидели. Теперь нет. Зато на земле что-то шевелилось. Убийца подкрался ближе.

Три фигуры бились в конвульсиях, судорожно дёргали руками и ногами. На губах белела пена, а из выпученных глаз сочилась кровь. Все трое обделались. Рядом лежал мех с водой в пятне мокрого песка, который быстро укрывал ковёр накидочников.

Убийца обнажил «свинокол». Нужно действовать осторожно: если прикоснуться к крови, слюне или иной жидкости, можно разделить их судьбу. Воины будут так мучиться — для них, наверное, целую вечность — до самого рассвета, пока либо сердце не разорвётся, либо не умрут от обезвоживания. Самое ужасное, что тральб куда чаще приводил ко второму, чем к первому.

Калам подобрался к ближайшему воину. Увидел блеск узнавания в мокрых глазах. Поднял нож. Во взгляде мелькнуло облегчение. Убийца вогнал тонкий клинок в левый глаз караульного.

Тело на миг напряглось, затем обмякло с хриплым вздохом.

Калам быстро повторил то же с остальными двумя.

Затем тщательно вытер нож о песок.

С неба, шелестя крыльями, опускались накидочники. Их нагнали охотники-ризаны. Отовсюду послышался хруст хитина.

Калам обернулся в сторону лагеря. Нужно разбить бочки. Эти воины, конечно, враги Империи, но даже они заслуживают более милосердной смерти.

Тихий стук заставил его обернуться.

С каменного «балкона» упала, разматываясь в полёте, верёвка. По ней начали быстро и бесшумно спускаться фигуры.

Значит, у них там стоял дозорный.

Убийца ждал.

Всего трое, из оружия — только кинжалы. Все двинулись вперёд, но один вдруг замер за дюжину шагов до убийцы. Первый из осаждённых оказался рядом с Каламом.

— И кто ж ты такой, Худ тебя дери? — прошипел он так, что во рту блеснули золотые зубы.

— Малазанский солдат, — прошептал в ответ Калам. — Это ваш маг там застрял? Мне нужна его помощь.

— Говорит, он не может…