«Я не знаю, как там насчёт боеспособности нашей армии. Но если эти пособники землян… я имею в виду городские власти… Если они не раздадут населению оружие, я объявлю персональную войну не землянам, а именно этим…» Без указания авторства.

Больше всего было сообщений, носивших характер сетевых вирусов. Монотонно многоликих, стандартно кричащих. Ими пестрела сеть.

«Здравствуйте, Чёрные Звёзды! Кушайте нас с аппетитом!»

«Погребальное общество полностью закрытого типа «Закат Цивилизации» принимает заказы на размещение индивидуальной общей и генетической информации в открытом космосе, посредством траурных мнемоурн. Информация о полном комплексе материальных и интеллектуальных прав владельца, на случай возможного будущего использования при благоприятном исходе нашествия, – вкладывается в первую очередь. Сохранность и конфиденциальность личной информации гарантируется до самого конца света!»

«Уроды! Мы уже заняли очередь на кремацию. А вы?!»

«Принимаю заказы на шкуру семиарха. Оплата по договорённости».

Амрина раздражённо отключилась от Глобальной Сети. Несколько дополнительных манипуляций – и на экране, нанесённом ею на всю западную стену в виде обычного настенного покрытия, возникло мультименю. В него входили все сканированные сети – ведомственные, частные и просто анонимные, которых с каждым днём становилось больше. Несколько минут поисков. Всё то же самое. Хаос. Растерянность. Цинизм. Потоки боли, грязи и злобы на тех, кто был призван обеспечить им безбедную жизнь, но однажды расписался в бессилии. И вдруг…

Она сконцентрировала внимание. Вернулась обратно, к инфоматрице, мелькнувшей в общей массе. Так и есть! Это заслуживало внимания и даже больше. Это было нечто из ряда вон выходящее… предложение о создании альтернативного негосударственного Фронта Сопротивления.

«Всем, всем, всем!

Мы обращаемся к тому, кто неравнодушен к судьбе Локоса! Не того Локоса, который издревле связывается в сознании с витиеватой бюрократической системой так называемой структурированной демократии, основанной на социальной иерархии двенадцати склуфр. Не того Локоса, который все эти века полагался на незыблемость института власти семиархов – Высшую Семёрку.

Того Локоса, который является нашим общим домом!

МЫ – это представители технической интеллигенции планеты, которые в это страшное время, отсчитывающее, возможно, последние часы нашей цивилизации, хотим попытаться спасти хоть что-то. В наши ряды уже входят все граждане Локоса, обречённые пока томиться в подземных уровнях захваченных городов. С нами – вся техническая элита столицы.

Мы говорим вам – сопротивление возможно! Мы говорим вам – победа возможна! Мы говорим вам – БУДУЩЕЕ ВОЗМОЖНО!

Не сидите сложа руки, не копайте себе в панике могилы и убежища – присоединяйтесь к нам!

Фронт Сопротивления и Обороны Мира».

Сколько прошло времени? Час? День?

Силы оставили её, усталость сковала тело и разум. Когда Амрина проснулась, на экране светилась всё та же надпись: «Фронт Сопротивления и Обороны».

Она потянулась. Тяжело встала. Мгновенно опять ожили неугомонные мысли.

«А-лень-кий!»

Выдох-стон. Имя, которым можно дышать, а можно задыхаться.

«Где ты, мой Аленький? Мой милый! Мой ЛЮ-БИ…!»

Внезапная боль ударила острой иглой в сердце. Из него мгновенно вытек густой крашенный воздух. Почему-то именно воздух, а не кровь. И сразу стало нечем дышать.

«ЧТО С ТОБОЙ?!!»

Амрина прижала ладони к вискам, стараясь унять зашедшийся в истерике пульс. Боль стала реально ощутимой – она билась, стучалась в руки. Мир накренился, готовясь в любой момент рухнуть. Словно ждал ответа из Ниоткуда. Ждал вместе с ней. Но даль молчала.

* * *

Скоротечный бой угасал.

Он и длился-то лишь потому, что локосиане устроили свою засаду в труднодоступном месте – каком-то коллекторном помещении, к которому вели несколько путаных коридоров. Сколько поворотов – столько и гранат. Пауза в ожидании каждого нового разрыва – и рывок! Эти паузы тормозили движение, но сохраняли жизни моих спецов. Когда же мы ворвались в полуподвальный зал – вспышка светошумовой гранаты немного зацепила и нас. Заслепила! Глаза на какое-то мгновение остались вне игры. Только звуки, только интуиция.

Я не успел… на какие-то доли секунды! Хотя почувствовал движение в левом боковом секторе. Развернулся и вслепую навёл ствол «вампира» на цель. Палец потянул спусковой крючок и…

Адаптировавшиеся зрение выхватило очертания тёмной фигуры, но взгляд тут же наткнулся на ВСПЫШКУ на уровне её плеч…

Удар!

Моё тело швырнуло назад, как полено. Боли от падения не было. Лишь жгущий огонь в месте удара.

Мир стал красным!

В голове заметалась перепуганная мысль: «Там, НАВЕРХУ, не усмотрели, и к главному компьютеру пробрался неугомонный подросток – отпрыск божественной фамилии. И давай шалить – пробовать свои дурацкие неуместные краски на холсте древнего мира! Хотя, что мне-то… до сего перекрашенного мира?»

«Дымыч, чего это?! Что за… Ты ж говорил, что Судьба нас любит! – дрожащим голоском вопросил Антил. – Только не говори теперь, что пошути…»

«Эх, говори – не говори… Привык ты, хмырь, сидеть в сухом тёплом месте, – даже мой внутренний голос и тот слабел, – а теперь, кажись, твою темницу отворили… пробили кожу и тело… Может, выйдешь, пользуясь случаем… с кровушкой вытечешь. Мир своими потными ручонками пощупаешь… Ты ж всё скулил, как я тебе надоел…»

Жжение начало утихать – по телу, начиная с левого плеча, разливалось онемение.

«Вот… видишь… не прошло и полгода, анестезиологи пожаловали, – я уже не следил за тем, что говорил Антилу. – Я замолвлю за тебя словечко, приятель… уж тебя-то точно спасут. Глянь, какие у них благообразные лица. Доктор, два по сто пятьдесят наркоза, без сдачи… И ещё, в счёт будущих заслуг – анестезию мне на всю голову… Сколько не жалко… а то мысли, как блохи, совсем загрызли».

«Эй, помогите кто-нибудь! Херр оберст, ты только глаза не закрывай!» – уже вовсю паниковал потельник.

«Сам ты херр…» – на мгновение пришёл я в себя.

Сучий небесный потрох, а может попросту – светоосветитель этого провинциального театра, продолжал баловаться. Красный мир сгустился до багрового. Далее в эту безрадостную картину и вовсе плеснули ведро не то помоев, не то чёрной краски.

Мир быстро темнел. Сворачивал свои декорации. А потом и вовсе кто-то…

…выключил свет… Щёлк!

ТЬМА.

…сквозь мрак и тошноту пробился знакомый голос, но припомнить, кому он принадлежал – не получилось.

– Лежи, лежи, командир! Эк тебя угораздило…

– Х-х… х-хто здесь? – пересохшие губы с трудом вытолкнули потрескавшиеся слова.