За четыре дня до полуфинального матча с «Астон Виллой» на «Уэмбли» мы снова собрались на «Энфилде» – 15 апреля мы всегда вспоминаем другой полуфинал Кубка Англии. Прошло 26 лет с тех пор, когда «Ливерпуль» встречался с «Ноттингем Форест» на «Хилсборо». Двадцать шесть лет прошло с тех пор, как навсегда ушли 96 наших болельщиков. Каждая годовщина трагедии на «Хилсборо» пропитана болью. И каждая годовщина становилась для меня тяжелым испытанием. Но я бы ни за что не пропустил церемонию. Эта потеря и борьба за справедливость имеют огромное значение, поэтому нельзя не присутствовать, нельзя не почтить память о них. Наша семья – всего одна из тех, которых объединяет горе и потребность в справедливости. Маргарет Аспиналл, руководитель группы поддержки семей погибших на Хилсборо, отдала дань уважения нам, а также болельщикам, погибшим во время той трагедии и выжившим.

– Многие фанаты, вернувшиеся со стадиона живыми, испытывают чувство вины, – сказала Маргарет, стоя на поле лицом к Копу. – Я не понимаю, откуда у них появляется это чувство. Семьи погибших многим обязаны нашим фанатам, потому что, если бы они не вернулись домой и не рассказали о том, что там произошло, мы бы не достигли того, что мы имеем на сегодняшний день. Поэтому спасибо им всем большое.

Свидетельские показания выживших на «Хилсборо» заслушивались во время следствия, которое будет продолжаться еще год. Как подчеркнула Маргарет:

– Нам не нужна работа, сделанная наполовину, нам нужна только работа, сделанная как следует.

Маргарет заявила, что в апреле 1989 года она была молодой женщиной, у которой была молодая семья, в том числе и восемнадцатилетний сын, Джеймс. Если бы Джеймс Аспиналл выжил, ему было бы 44 года, и, возможно, в воскресенье ему предстояло бы приехать на «Уэмбли». С несколько насмешливой ноткой в голосе Маргарет отметила, что сейчас она уже стара. Она – бабушка, и она вместе со всеми остальными все еще борется за справедливость.

– Но уже скоро, – проговорила Маргарет, – уже скоро…

Чтобы зачитать список всех погибших, потребовалось семь минут. Семь долгих минут, когда тишину нарушало лишь мертвое эхо. Сью Джонстон, страстный болельщик «Ливерпуля» и любимый многими в городе актер, прочитал стихи на мотив песни Битлз «In My Life». Грэхэм Стюарт, бывший игрок «Эвертона», прочел отрывок из Библии, как делал Джон Олдридж. Джон был одним из моих кумиров, когда я играл в футбол на Айронсайд-роуд. Он был членом команды Кенни Далглиша, игравшей на «Хилсборо».

На Копе я сидел позади Джона и Кенни, Яна Раша и Робби Фаулера. Рядом со мной сидел Лукас Лейва, бразилец, который достаточно давно играл за «Ливерпуль» и понимал, что эта церемония значит для всех нас. Лукас, как и всякий футболист «Ливерпуля», разделял общую боль. Лукас освободил мне место, чтобы я мог встать недалеко от края. Я оглянулся и увидел Фила Джагелку. Капитан «Эвертона» собирался спуститься со мной на поле. Нас попросили выпустить 96 воздушных шаров, которые каждый год в этот день взмывают над «Энфилдом».

Я согласился и был благодарен, что группа поддержки семей погибших на «Хилсборо» больше не просила меня ничего зачитывать. Один год я делал это: я справился, но это оказалось невероятно трудно. Я в последний раз участвую в этой памятной церемонии как капитан «Ливерпуля». Мы с Филом вышли на поле, а на трибунах начали петь «Ты никогда не будешь один».

– Когда ты идешь в грозу, не склоняй головы…

У нас с Филом было по огромной пластиковой сумке, полной красных шаров. К тому времени, когда мы дошли до центрального круга, на трибунах уже пели:

– Когда гроза закончится, покажется золотистое небо…

Мы открыли сумки, и воздушные шары вырвались на волю. Они медленно, один за другим, один красный шар, другой, взмывали в небо. Шары Фила взлетали быстрее моих. Его сумка быстрее освобождалась. Он поднял глаза к небу, наблюдая, как 48 шаров поднимаются все выше и выше. Я задержался, потому что мне оставалось выпустить еще не менее десяти. Последние несколько штук прилипли ко дну моей сумки. Я аккуратно встряхнул их, и они постепенно вылетели. Я следил, как улетает последний. Ветер подхватил его и понес ввысь. Мы с Филом присоединились к аплодисментам в память тех, кого мы потеряли. Все следили за шарами, как они улетали все дальше и дальше, а на трибунах продолжали петь:

– Иди навстречу ветру, иди навстречу дождю, пусть твои мечты разбиты, не останавливайся, иди с надеждой в сердце…

Надежда казалась вполне реальной, пока не настал вечер воскресенья, 19 апреля 2015 года. Меня захватили футбольные мечты. Если бы я мог выбирать, какой матч станет последней для меня игрой за «Ливерпуль» в завершении семнадцатого сезона, что я провел в основном составе этого клуба, то это был бы матч Лиги чемпионов или финал Кубка Англии. Мечтам о Европе в этом году не суждено было сбыться, зато Кубок Англии стал нашей целью с тех пор, как мы вничью сыграли в третьем раунде с «Уимблдоном». Моя мечта еще немного приблизилась в четвертом раунде, когда я в семисотый раз сыграл за «Ливерпуль» в переигровке с «Болтон Уондерерс».

Казалось, даже удача с ничьей способствовала волшебной мысли о том, что 30 мая свой тридцать пятый день рождения я буду отмечать на финале Кубка Англии. Мы обыграли «Кристал Пэлас» и «Блэкберн Роверс», где нужна была переигровка, а потом мы могли избежать встречи с «Арсеналом» в полуфиналах. «Вилла» казалась более простым вариантом: они боролись за то, чтобы не вылететь в низший дивизион, и недавно сменили главного тренера. Однако под началом Тима Шервуда «Вилла» всегда была коварным противником.

Удача немного изменила нам, когда на неделе предстоящего матча все надежды на то, что Даниэль Старридж придет в форму, растаяли. Лукаса тоже не было, и это лишало нас шанса на какой бы то ни было значительный матч. Оба этих обстоятельства стали серьезным ударом. Под началом Шервуда «Вилла» играла с высокой линией обороны, и я рассчитывал, что Старридж проберется туда и нанесет им урон.

День оказался необычным. Даже когда мы через полчаса при помощи Коутиньо вышли вперед, мы, казалось, испытывали дискомфорт и играли вяло. Возможно, кое-кто из более молодых игроков оказался в заблуждении и ошибочно почувствовал себя в безопасности из-за того, что перед матчем нас сделали такими серьезными фаворитами. Брендан Роджерс любит, чтобы его команда играла напористо, теснила противников к воротам, показывала энергичную игру, точно и в высоком темпе перепасовывалась и таким образом контролировала игру. Однако в тот день нам не удалось ничего из этого списка. Ни одному из нас.

Через шесть минут «Вилла» сравняла счет благодаря Кристиану Бентеке, а в начале второго тайма Фабиан Делф вывел «Виллу» вперед. Делф – кто бы мог подумать. Я не мог понять, почему в «Ливерпуле» не стали заключать контракт с Делфом в начале сезона. У нас с ним общий агент, Струан Маршалл, и я знал, что Делф хотел бы прийти в «Ливерпуль». Он не особенно гонится за большими деньгами, и у него столько важных для «Ливерпуля» качеств. Он обладает неистощимой энергией, он крепкий и готов играть беспрерывно. Делф только-только начал играть за сборную Англии, и у него мышление победителя. Это именно тот тип игрока, который нам нужен. И я об этом говорил. Но в «Ливерпуле» меня не послушали, и Делф наказал нас на «Уэмбли», став лучшим игроком матча.