– Что ты ответишь, если я скажу, что могу вернуть тебе сестру?

Луна дрогнула, едва не выронив хлыст. Лицо ее, высокомерно сморщенное с той самой секунды, как она увидела меня в зеркальном столбе дыма, приобрело неоднозначное выражение.

– Зачем мне это? – спросила Луна с напускным равнодушием, но я видела, как ходят ее желваки туда-сюда и вибрирует само видение из дыма. Если она сейчас же не возьмет свои эмоции под контроль, они перережут нашу связь, как телефонный кабель. Вспомнив о том, насколько зыбок этот ритуал общения через курильницы, Луна глубоко вздохнула и продолжила: – Эмиральда предала нас. Она вышла из деревни, сговорилась с твоей чертовой сестрой и наследницей Шепота, переняла их темные знания и не смогла попасть домой, потому что священный можжевельник отказался впускать ее, оскверненную. Ты понимаешь, что это значит для моего племени? Эмиральда такая же погань, как и ты. Она…

– По-прежнему твоя сестра, – мягко напомнила я, вытянув ноги, чтобы те не затекли от сидения на полу. – И буквально вчера она вышла замуж…

– Замуж?! – ахнула Луна. – За кого?

– За Верховного ведьмака мексиканского ковена. Его зовут Хоакин. Они достаточно… своеобразная пара, но, кажется, любят друг друга. Я была на их свадьбе. Если тебе интересно, то все прошло очень… мило.

Луна клацнула челюстью, наконец-то спустив с привязанного к поясу хлыста руки. Вместо этого она взялась за собственную курильницу.

– Рада, что Эмиральда обрела семейное счастье. И ничуть не удивлена, что вы с ней нашли общий язык. Мне-то что с того?

– Она скучает по тебе… А ты скучаешь по ней. Так скажи мне, если бы Эмиральда вернула себе рассудок… если бы сама пришла к тебе с извинениями… ты бы примирилась с ней? Чисто гипотетически.

«Колеблется. Притворяется».

У Эмиральды с Луной действительно не было ничего общего. Как холодное и горячее. Или светлое и темное. Противоположности действительно притягиваются, даже внутри семьи.

– Я тебя не понимаю, – призналась Луна. Если бы взгляд можно было чувствовать, то ее бы ощущался как раскаленная кочерга, прижимаемая между бровями – Что ты задумала?

– Ты знаешь, кто такие диббуки? – начала я издалека, и, судя по тому, как искривились губы Луны, она сочла вопрос оскорбительным. – На территории моего ковена завелся такой. Когда-то этот демон тоже был Верховным… Представь себе его могущество и аппетиты. Диббук терроризирует мои земли вот уже несколько месяцев, сгубил десятки маленьких детей… У меня есть идея, как ослабить его, но победить одна я все равно не смогу. В моем ковене лишь пять ведьм. Нужно больше.

– Ты хочешь, чтобы в обмен на возвращение Эмиральды ковен Завтра пришел тебе на помощь?

– Ты крайне проницательна!

– И крайне умна для того, чтобы соглашаться на такое, – хмыкнула Луна и щелкнула пальцами. Черный как уголь дым вдруг побелел, превращаясь в пар, а форточка, распахнутая поднявшейся вьюгой, хлопнула за моей спиной одновременно с тем, как она дала свой ответ: – Нет.

«Ложь».

Я так и замерла на коленях с протянутыми руками, хватая пальцами клочки видения, растаявшего вместе с моими надеждами. Мне казалось, я хорошо выучила Луну за те месяцы, что провела в ковене Завтра… Эмиральда – ее единственная сестра. Неужели я переоценила прочность их уз? Неужели Луне, поборнице справедливости, совсем нет дела до того, что страдают невинные люди? Даже если эти люди мои.

«Ты ошиблась».

– Да, – ответила я хмуро. – И без тебя вижу.

«Нет, не в этом, а в том, что ей нет дела. Пускай Луну и зовут в честь ночного светила, но самом деле она светило дневное – она солнце. Даже уйдя за горизонт, неизбежно вернется…»

– Надеюсь, ты прав, – прошептала я, устало приглаживая волосы, наэлектризованные от морозной свежести магии и пропахшие древесно-пряным дымом. – Даже если не передумает, то не беда. Я ведь Одри Дефо – у меня всегда есть запасной план!

С этими словами я зарылась пальцами в кварцевый песок на дне раскаленной курильницы и, стараясь не соприкасаться с бортиками, чтобы не обжечься, откопала маленькие пергаментные крошки. Закрыв глаза и повторив «Rhoi ateb i mi», я увидела, как эти самые крошки исчезают окончательно.

Уж с ним-то должно сработать…

После этого курильница вернулась обратно в рюкзак, а я – в коридор, где уже вовсю бушевала Тюльпана.

– Никогда не думала, что скажу это, но твой план с разделением действительно может сработать. Однако мне совсем не нравится, что ты снова бросаешь Шамплейн и оставляешь меня с Авророй! – напала на меня она без всяких прелюдий. – Ты ведь можешь тренироваться здесь! Необязательно делать это в…

– Sibstitisyon – ритуал, ради которого Джулиан принес в жертву всю нашу семью, – напомнила я в сотый раз. – Если честно, меня воротит от одной только мысли, что я буду практиковать его, так что я уж точно не собираюсь делать это здесь. К тому же… это идея Коула.

– Ах, так вот оно что. – Тюльпана хлопнула себя по лбу и отошла, освободив дверной проем. Видимо, именно такой ответ она и ожидала услышать. – Конечно… Зачем еще Зои с Сэму понадобилось бы ехать в «Этан Аллен»! Неужели Коул верит, что встреча с Ферн как-то растормошит его? А если все станет только хуже?

– Куда уж хуже?

– Хм, и то верно.

Я грустно улыбнулась и спустила рюкзак с плеча, вынимая оттуда две книги: одну – в добротной темно-зеленой обложке, а другую – в коричневом бархате, напоминающем причесанную медвежью шерсть, и с хекс-знаками вдоль корешка. Обе книги были еще немного влажными после того, как я оттерла их от слюны Монтага, и чуток попахивали.

– Как будет время, изучите вместе с Диего. Тут должно найтись что-нибудь полезное об Эхоидун. Судя по всему, зеленая книга – истории Санта-Муэрте, а коричневая – дневник Микаэлла…

– Ты ведь обещала Коулу больше не воровать, – подметила Тюльпана беззлобно, на что я красноречиво позвенела золотым браслетом:

– Так воровала и не я.

Тюльпана скривилась, когда понюхала книги и убедилась, что я говорю правду.

Когда я вышла, Коул уже ждал меня возле машины. Из багажника выглядывали стопки одежды, пакеты с ингредиентами из моего списка, офисные папки и даже оружие – несколько катан Рашель и метательные ножи. Коул, скрупулёзный до мозга костей, явно решил предусмотреть все на свете – от скуки до войны.

– Можем ехать! – объявил он. Его расстегнутая куртка пахла бензином, щеки разрумянились от мороза, а губы обветрились. Слишком возбужденный, чтобы сидеть на месте, он бегал с улицы в дом и обратно все это время и наверняка даже не заметил, что замерз.

Находиться с Ферн в одной машине и не пытаться убить друг друга все еще казалось дикостью. Забравшись на пассажирское сиденье, я отвернулась к окну, решительно настроенная игнорировать ее присутствие до самого приезда. Однако привычка Ферн нарываться никуда не делась – она успела вывести меня из себя еще до того, как мы выехали из-под брезента, всего лишь спросив: