– Уважаемый учитель, я вижу, какой грандиозный проект ты замыслил, но позволь напомнить тебе, что вокруг находится большое количество учителей, которые так же готовы и тоже хотят учить. Но ты не даешь им возможности реализовывать себя, – начал я успокоительную речь. Я говорил, не особо вдумываясь в смысл своих слов. Я позволил речи плавно течь, обволакивая всех в аудитории, включая Борю Магистра. Он усиленно пытался сопротивляться, но я не позволил ему и слова вставить. Я разрывал все связи, которые Магистр установил с аудиторией, постепенно выводил людей из состояния подчинения, даруя им прежнюю свободу. Одновременно с этим я успокаивал Магистра, выводил его из странного состояния гипертрофированной активности. Мне удалось его успокоить и заставить на время позабыть о таланте и призвании.

Я не знаю, что я говорил. Да это и не важно. Я позволил своему таланту раскрыться в полной мере. Я взглянул особым взглядом в сущность Магистра, увидел корень проблемы и постарался его ликвидировать. Надо признаться, я был в ударе. Чувствовал, как сила переполняла меня. Особая сила, которая имелась только у альтеров. У обычников каналы поступления этой энергии наглухо перекрыты. У Магистра каналы альтера открыты нараспашку, и в них вливалась бурным потоком первозданная энергия. Чтобы не сгореть в огне своего таланта, он вынужден был идти учить других. Я отрегулировал его суть и разорвал связь.

Работа с Магистром заняла у меня не более получаса. Когда я закончил, в актовый зал хлынули кентавры и врачи. Они принялись оказывать первую помощь пострадавшим. Я чувствовал себя эмоционально выжатым, но меня ждала Карма, поэтому на отдых и восстановление не было времени.

Я поймал благодарный взгляд Бори Магистра. Он сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и блаженно улыбался. Подбрось да выбрось, нам удалось предотвратить катастрофу. Но сколько таких катастроф ждет нас сегодня на улицах Большого Истока, вот в чем вопрос.

* * *

– Душитель сидит дома. Пьет чай с пожилой мамой. И в ближайшие полчаса никуда не тронется, – доложила Карма, указывая на окна первого этажа соседнего дома.

Позади нас разворачивалось душераздирающее зрелище, достойное стать основной фильма ужасов. Группа из нескольких десятков метаморфов развалилась в голом виде на поляне городского парка и активно предавалась плотским утехам. Меняя форму и очертания, метаморфы напоминали огромное жирное аморфное пятно, обтянутое кожей, которое все время находилось в движении, принимая причудливые абстрактные формы.

Шериф отрядил Джека Брауна и Сэма Буревестника решать проблему. Они заручились поддержкой двух отрядов кентавров и взяли поляну в оцепление, но на большее не решились. Лишь разгоняли зевак и следили, чтобы метаморфам никто не мешал.

– Откуда столько подробностей? – удивился Красавчег.

– Мы уже сутки за ним следим, – раздраженно сообщила Карма.

Слово «мы» напомнило мне о существовании опасного альтера, который еще недавно находился в Доме Покоя и освобождение которого не рассматривалось даже в самых смелых планах. Сейчас ничто не выдавало в хрупкой красивой женщине, сидящей на парковой скамейке, опасного Мотылька, устроившего на Большом Истоке настоящую охоту на мужчин.

– Что нам известно? – спросил я.

– Душителем является Антон Балагур, городской уборщик. В его ведении как раз находится район, где были найдены все тела.

– Почему ты решила, что это он?

– У Балагура очень редкая и, как кажется, бесполезная особенность: он не оставляет после себя никаких следов и мусора. Не человек, а тень самого себя.

– А Балагуром его за что прозвали? – уточнил я.

– Веселый он. Душа компании. Люди его обожают. На все вечеринки и тусовки приглашают. А еще он в клубе «Дикие кошки» ведет музыкально-сатирические вечера, выступает с собственными историями.

– И как же такой человек опустился до душителя? Что его сподвигло?

– Мне кажется, девушки, которых выбрал, производили слишком много мусора. Посудите сами. Одна менеджер по продажам наружной рекламы.

Карма загнула большой палец на правой руке.

– А у нас что, наружная реклама есть? – удивился Красавчег.

– Представь себе, есть, – ответил я.

– Вторая жертва – начинающая поэтесса. Ни одного стихотворения еще не закончила, зато очень много набросков и черновиков.

Указательный палец оказался загнут.

– Третья жертва, и последняя на сегодняшний день, музыкальный критик. Сотрудничала с популярным журналом с Большой земли «Звуки ФУ». Ее очень не любили авторы-исполнители и рок-звезды. И все эти три женщины, по мнению Балагура, производили очень много ненужных вещей. Вот он с ними и расправился.

– Почему ты думаешь, что это он? – уточнил я.

– Когда я осматривала первое тело, обнаружила отпечатки пальцев на шее жертвы. Только эти отпечатки пальцев имели контуры, но никаких характерных индивидуальных папиллярных линий. Они вообще отсутствовали. Вместо них силуэт пальца. Я пробила отпечатки по картотеке и вышла на Балагура.

– А Риту зачем вытащила? – спросил недовольно Красавчег.

– Параллельно я занималась ее делом, вот и решила совместить приятное с полезным. Помочь девочке избавиться от ее фобий.

– Каким образом? – настал мой черед удивляться.

– Найти им применение. Рита может направить свои таланты не на борьбу с мнимыми обидчиками, а на устранение реальной угрозы. Она могла бы сотрудничать с полицией и помогать нам ловить особо опасных преступников – таких, как Балагур.

– Хорошая идея, – задумался я.

– Попробуем ее в деле? – предложила Карма. – Пусть она поймает Балагура.

– На захват идем вместе. Но девочке шанс дадим, – принял решение Красавчег.

* * *

Взять Балагура без шума и пыли получилось в прямом смысле этого слова. Сперва он сопротивлялся, но когда в дело вступила Рита Мотылек, все стало бессмысленным.

Дверь нам открыла пожилая женщина с красными глазами, по всей видимости, мама Балагура. Мы представились коллегами Антона, и она впустила нас в квартиру. Дальше события развивались стремительно. Но я, Красавчег и Карма отошли на второй план, стали зрителями в пьесе, которая развернулась у нас на глазах.

Балагур предпринял попытку к бегству. Рита загородила ему дорогу. Что она сделала? Как у нее это получается? Она не произнесла ни слова, не сделала лишнего движения. Балагур остановился в двух шагах от нее, побледнел и стал таять.

Я включился в процесс, отвлекая внимание его пожилой матушки. Не дело ей смотреть на то, как обходятся с ее сыном.

Когда Балагур уже достиг предельной степени прозрачности, Рита ослабила хватку и отошла в сторонку, уступая нам место. Джек Браун тут же надел наручники на начавшего приобретать плотность и цвет Балагура и вывел его из квартиры.