Мне удавалось регулярными встречами с партийными лидерами смягчать возникающие проблемы, находить компромиссные решения по спорным вопросам. До выборов оставался еще год, а мне становилось все труднее и труднее делать это. Может, коалиция и дотянула бы до выборов, но активность Артура вышла из берегов и выплеснулась в сферу внешнеполитической тематики. При этом его действия балансировали на тонкой грани очень сложных и чувствительных геополитических вопросов. Например, в России Артур мог говорить о важности и приоритете для Армении армяно-российских отношений, а через неделю, уже в Европе, совершенно спокойно заявлять, что наш вектор развития ориентирован на Европу. Артур явно стал позиционировать себя как самостоятельного игрока, со своими подходами к отношениям с европейцами, американцами, Россией – словом, со всеми. После каждого его визита в очередную страну МИДу Армении приходилось давать неуклюжие разъяснения: напоминать, что в стране за внешнюю политику отвечает президент, а сказанное спикером – это всего лишь его частное мнение. Формально такое объяснение принималось, но все равно накапливались вопросы и росло напряжение. Было очевидно, что Артур усердно готовится к следующим парламентским и президентским выборам.

В апреле 2006 года в одной из крупнейших газет Германии Frankfurten Allgemeine Zeitung вышло интервью с Артуром, где он заявил, что «будущее Армении – Европейский союз и НАТО» и что Россия «не должна стоять на нашем пути в Европу». Там же он сказал, что предстоящие в 2007 и 2008 годах выборы не должны фальсифицироваться, как предыдущие, а то это приведет к серьезным последствиям. Как же меня разозлило это интервью! Настолько, что я даже отложил наш разговор на пару дней, чтобы не сорваться на грубость. Как с председателем Национального собрания, я встречался с Артуром регулярно, каждую неделю. После этого интервью я ему прямо сказал:

– Артур, ты идешь по очень острой грани. Я понимаю твои мотивы и твою логику: находясь в составе коалиции, ты продвигаешь интересы своей партии, готовишься к парламентским выборам следующего года. Но твои действия очень раздражают твоих партнеров по коалиции. Мне надоело тебя выгораживать. У твоей партии три министерских портфеля, куча замминистров, два губернатора, а ты сам – председатель парламента, хотя у вас всего-то девятнадцать депутатов. Если вы делите ответственность с партнерами по коалиции, ведите себя достойно, ведь все решения принимаются только после совместного обсуждения. Это первое. Второе: нас всех воспринимают как одну команду. Председатель парламента не может быть в оппозиции – он избирается парламентским большинством. Ты понимаешь, что никто из наших партнеров не поверит, что твои заявления не согласованы со мной?! Все посчитают, что мы поделили роли и занимаемся двурушничеством. Во всяком случае, в России и в Иране подумают именно так. Я себя веду честно как с Россией и Ираном, так и с США и ЕС. Мы не заявляли о намерении вступать в ЕС и тем более в НАТО. Это слишком чувствительная тема в нашем регионе, чтобы ею можно было безответственно манипулировать, тем более что в ЕС нас никто и не ждет. Твои заявления разрушают доверие к нам со стороны наших партнеров, ничего не давая взамен. Они идут вразрез с заявленной внешней политикой Армении, и это уже создает проблемы. После каждой твоей поездки у меня начинают выяснять: «У вас что – позиция изменилась? Или нет? А если не изменилась, то почему спикер делает такие заявления?» А если вдруг премьер, по твоему примеру, начнет делать то же самое? Это не первый разговор с тобой на эту тему, но последний – ты больше эту грань не переходи, иначе мы разойдемся. Я понимаю твою мотивацию, но сделай так, чтобы она не становилась моей головной болью. Договорились?

– Договорились, – с трудом выдавил из себя Артур.

Ровно через месяц у него состоялся визит во Францию, и я вновь получил докладную из МИДа о неприемлемых действиях и высказываниях председателя парламента. Выводов Артур не сделал никаких! Не знаю, то ли просто не удержался от желания понравиться французам, то ли переоценил значимость коалиции для меня. Возможно, посчитал, что я ограничусь очередным предупреждением и все останется по-прежнему. Однако точка невозврата была пройдена, и, не дожидаясь возвращения спикера, я начал процесс его отчуждения из власти. Расчленить фракцию партии «Оринац Еркир» я смог легко: некоторые депутаты вошли в партию, поддержавшую меня на президентских выборах, и совершенно не собирались становиться оппозицией. Одного прямого разговора с ними оказалось достаточно для того, чтобы они покинули фракцию, которая после этого съежилась на треть.

Артур, конечно, очень тяжело переживал произошедшее. Он попросил меня о встрече, на которую пришел подавленным, потерянным и сильно похудевшим. Я сказал, что ему следовало серьезно отнестись к моему предупреждению и что зла на него не держу, но и оставлять все по-старому не намерен. Договорились, что он подаст в отставку сам. Артур относился к тем, кто после любой неудачи способен встать на ноги и бороться. Его сильной и слабой стороной – одновременно, как и у многих политиков в Армении, – являлось полное отсутствие идеологии и политических принципов. При этом в личных отношениях и в обычной жизни такие люди могут быть приятными и позитивными.

После его ухода председателем парламента был избран Тигран Торосян, представитель Республиканской партии – человек порядочный и интеллигентный, по складу больше похожий на ученого. Он сильно отличался от прежнего спикера, прирожденного политика, который, несмотря на пережитое потрясение, сумел пробиться в парламент на выборах 2007 года и бороться за президентство в 2008 году.

Вот так мы расстались с Артуром Багдасаряном.

Теперь в коалиции оставалось лишь два союзника, и на место «Оринац Еркир» мы привлекли к сотрудничеству другую парламентскую партию, оформив это отдельным соглашением. Никакого кризиса перемены не вызвали, ни одно голосование в парламенте не было провалено.

* * *

После ухода «Оринац Еркир» из власти на политической площадке образовалась некая вакансия, которую люди сразу же ощутили. Приближение парламентских выборов обострило понимание того, что власти нужна новая партия популистского толка, которая заменила бы в политическом раскладе «Оринац Еркир» и взяла на себя ее функции; партия, способная аккумулировать настроения тех, кто, мягко говоря, не влюблен во власть, но при этом и не разделяет радикальных настроений. Многим показалось, что эту вакансию можно заполнить без особых сложностей, не расталкивая сильно локтями конкурентов.

Больше всего подходила на эту роль партия «Процветающая Армения», которая начала свою активную раскрутку к предстоящим выборам. Партия возникла несколько лет назад по инициативе Ишхана Закаряна – склонного к политике министра спорта и по делам молодежи. Именно он занимался ее формированием на начальном этапе, хотя и под