Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Остановившись, но небольшой возвышенности он огляделся назад. Туман уже начал рассеиваться, небо начало слегка розоветь — светило уже предупреждало всех о своём скором появлении. Статуя барана, стоявшая на возвышении, уже была ясно видна, но всё остальноё ещё тонуло в тумане.
Никитин бросил последний взгляд на деревню, которая давала ему приют столько времени. Порыв ветра внезапно разогнал туман, открыв его взору их с Низой новый дом. Некоторое время Никитин молча, смотрел на него, стараясь запечатлеть всё увиденное в своёй памяти. Поглядев так с минуту, он поклонился этому месту и, резко повернувшись, начал спускаться на дорогу. Жребий был брошен, назад дороги не было.
Глава 11
Утром Никитина разбудили пронзительные птичьи крики. Землянин перевернулся на другой бок и попытался снова заснуть, но крики не смолкали, временами становясь совершенно невыносимыми, мешая ему вновь заснуть.
Он с вздохом сел на шкуре и попытался сквозь узкую щель пещеры разглядеть, что происходит на берегу, но это ему не удалось. Только изредка в поле его зрения попадали быстро мелькающие туда-сюда птицы, издающие эти пронзительные звуки.
Поняв, что теперь заснуть ему не дадут, Сергей начал осторожно выбираться из пещеры, стараясь не задеть головой о низкий потолок. Возле выхода он остановился и осторожно выглянул наружу. Около его объедков оставленных им вчера вечером, шла яростная драка каких-то мелких животных похожих на крыс с небольшими, но судя по их поведению довольно задиристыми птахами.
Птицы с пронзительными криками пикировали на грызунов, которые стояли на задних лапках и угрожающе скалили зубы. Временами животные подскакивали, стараясь вцепиться зубами в пернатых конкурентов, но птицы были проворнее, и легко уклонялись от их прыжков.
Понаблюдав немного на это бесплатное представление, Никитин вышел из пещеры. Стоило ему только вылезти из пещеры как вопящая компания, играющая в войнушку, на мгновение замерла, а потом с криками бросилась кто куда.
Птицы резво взмыли в небо с недовольными криками, а животные с писком бросились к воде и с громкими всплесками исчезли в реке.
Проводив забавных воришек взглядом, землянин с наслаждением потянулся, вдохнул свежий воздух и стал разминать затёкшие на жёстком ложе мышцы. Светило ещё не высоко поднялось над горизонтом, что соответствовало примерно шести часам утра московского времени.
Обычно Никитин, в той земной жизни, он терпеть не мог вставать раньше восьми, но жизнь в деревни как-то незаметно, для него самого, превратила его из совы в жаворонка. А что прикажете здесь делать после десяти вечера, когда стемнеет. Там, в Москве он бы с удовольствием почитал книжку, поиграл бы на компе, а здесь?
Правда, и в том мире и в этом были женщины, а для занятий любовью света особенно и не требуется. К сожалению, помимо женщин было очень много вещей, к которым он привык в своём мире и к отсутствию которых он так и не смог приспособится в этом.
Сергей умылся в мутноватой речке, после чего полчаса занимался физическими упражнениями. Немного отдышавшись, он окунулся на несколько мгновений в прохладную речку, и лёг на теплые камни, с удовольствием подставив солнцу своё обнажённое тело.
Подходил к концу уже восьмой месяц, как быстро летит время, с тех пор как его вселили в это тело. Никитин с содроганием вспомнил, каким оно было — кожа да кости, а теперь он с удовольствием напряг уже хорошо заметные бицепсы.
Хвастаться было, по правде говоря, особенно нечем, для этого мира требовалось тело с более впечатляющей мускулатурой. Но это тело было молодо, выносливо и было полно энергии, которая помогала ему преодолевать массу житейских неудобств. Все-таки это было здорово, когда можно было дни напролёт бегать, быстро восстанавливать свои силы и не думать о болячках свойственных зрелому возрасту.
К его большому сожалению пока никаких особых чудес, которые ему так щедро обещал ему Хранитель, Никитин в себе так и не обнаружил. Единственное чудо, которое он обнаружил у себя, к этому времени — это возможность несколько быстрее, чем обычный человек, затягивать свои раны и ссадины.
Светило припекало. Захотелось пить. Сергей, осторожно ступая босыми ногами по камешкам, пошёл к роднику, который выбивался из узкой расщелины неподалёку и стекал в реку. Рядом с родником густо росли ползучие растения, скрывая тонкую струйку воды неспешно текущую из расщелины.
Никитин раздвинул несколько кустиков и подставил под прозрачную струйку горлышко глиняной фляги. Наполнил её водой, после чего подставил под струю руки и напился из горсти холодной, немного солоноватой воды.
Почему-то везде, во всех источниках, из которых он пил, вода была не совсем пресная, а всегда была чуть-чуть солоновата, но он уже потихоньку начал привыкать к этому новому для себя вкусу.
Пить воду из реки он не хотел, что бы ненароком не подцепить какую-нибудь гадость. Медный котелок, в котором можно было вскипятить воду, так и остался пока несбыточной мечтой.
— Проблемы, проблемы! Скорей бы добраться до первого клада! — он мысленно вздохнул.
Самой большой для него и пока не решаемой задачей было отсутствие финансов. Без денег не решалось слишком много проблем, а одну из них ему требовалось решить в самое ближайшее время.
Проблема была простая до невозможности — как ему добраться до Кины, имея всего около четырёх мелких золотых монет в местной валюте, когда нужно было, как минимум раз в пять больше?
Кина — так назывался первый по настоящему крупный город, который он не мог миновать, по дороге к порталу. От Кины до портала, судя по его карте, было, что-то около, двухсот километров, но до Кины сначала ещё надо было дойти. Этот участок от Замира до Кины был наиболее опасным как для одинокого пешехода, так и для средней руки каравана.
Караванщики требовали за проезд двадцать золотых монет, а вся его наличность, после продажи всех тех вещей, которые он захватил из деревни, на сегодня составляла от силы три-четыре золотые монеты. Никитин вздохнул, оделся и стал аккуратно протискиваться в узкий лаз пещеры, стараясь при этом не запачкаться.
В этой пещере он ночевал уже третьи сутки. Она стала его новым домом, после того, как он убежал из племени вместе с караванщиками, от которых, спустя несколько дней тоже дал дёру.
Никитин не особенно верил в их бескорыстие, хотя и разыгрывал, перед ними, из себя эдакого простодушного дикаря.
Эти люди вполне могли продать его в рабство, и на последней ночёвке перед городом, он
