Поскольку столица стала прифронтовым городом, из нее были эвакуированы часть партийных и правительственных учреждений и весь дипломатический корпус — Государственный Комитет Обороны признал необходимым срочно вывезти еще оставшиеся в городе оборонные заводы, научные и культурные учреждения. Это тоже была тяжелая утрата, так как удельный вес выпускаемой военной продукции Москвы с 23 % в августе возрос до 94 % в ноябре[555]. Исключительно самоотверженным, сравнимым с героизмом на поле боя, был труд рабочих и инженеров, оставшихся в Москве на заводах и предприятиях. Людей было мало, работали на устаревшем оборудовании, так как все ценное было эвакуировано, но военное производство наладили в короткие сроки. На Московском автомобильном заводе организовали производство пистолетов-пулеметов, а затворы к ним поставлял Первый подшипниковый завод им. Серго Орджоникидзе. В декабре от этих предприятий ГКО потребовал дать продукции в 35 раз больше, чем в ноябре и это задание было выполнено. Троллейбусный парк Ленинградского района делал гранаты, а коллектив заводов «Серп и молот» и «Красный пролетарий» ремонтировали танки и одновременно выпускали прославленные «Катюши». Даже небольшие предприятия, снабжавшие до войны население галантереей, теперь отправляли на фронт противотанковые гранаты и взрыватели для боеприпасов. Можно с полным основанием утверждать, что жители Москвы внесли самый заметный вклад в победу над фашистской Германией.

18 октября немцами был взят Можайск, а вечером 19 октября в Кремле под председательством Сталина прошло расширенное заседание Государственного Комитета Обороны, на которое были приглашены партийные и советские руководители города. Без лишних слов Сталин подошел к столу и сказал: «Положение на фронте всем известно. Будем ли защищать Москву?». Все угрюмо молчали. Помолчав немного, он обратился с этим вопросом к каждому члену ГКО и ко всем приглашенным на это заседание. Получив от всех утвердительный ответ, Сталин тут же продиктовал постановление о введении осадного положения в Москве и в прилегающих районах. Верховный главнокомандующий здесь же, на совещании, стал сразу вызывать по телефону командующих войсками внутренних округов и отдал им приказ о немедленном направлении на защиту Москвы дополнительных дивизий. Он называл многие дивизии по памяти, лишь изредка заглядывая в записную книжку.[556]

По прибытии на фронт эти дивизии сразу вводились в бой, и темп продвижения немецко-фашистских войск с каждым днем снижался и в конце октября противник был остановлен на рубеже Волжское водохранилище, восточнее Волоколамска, по рекам Нара и Ока до Алексина. Ставка, ожидая усиления наступления немцев, укрепляла Западный фронт резервами и пополнениями, идущими из Сибири и с Дальнего Востока. В связи с созданием Калининского фронта Ставка уточнила задачи всем фронтам, оборонявшим Москву. Войска Западного фронта получили приказ прочно удерживать занимаемые рубежи в центре фронта и не допустить обхода Москвы с северо-запада и юго-запада. Войска Калининского и Юго-Западных фронтов должны били прочно оборонять занимаемы рубежи и активными действиями сковывать силы врага. Координация действий фронтов и Московской зоны обороны была возложена на генерал-полковника А Василевского. Однако стабилизировать фронт на дальних подступах к Москве так и не удалось и бои в конце октября шли уже в 80—100 км от Москвы.

Во второй половине октября 1941 года ГКО принял постановление о создании городских комитетов обороны в городах, расположенных в непосредственной близости к фронту. Городские комитеты обороны также являлись чрезвычайными органами, в руках которых сосредотачивалась вся полнота власти в данном городе, районе или области. Городские комитеты обороны были созданы в Севастополе, Сталинграде, Туле, Ростове, Мурманске и некоторых других городах. Обороной крупнейших городов Советского Союза непосредственно руководил Государственный Комитет Обороны.

Городским комитетам обороны предоставлялись широкие полномочия по обороне города. Они имели право объявить город на осадном положении; производить переселение жителей из одних районов в другие; давать промышленным предприятиям специальные задания по выпуску различных видов вооружения, боеприпасов и снаряжения; организовывать народное ополчение и истребительные отряды; производить мобилизацию населения, а также различного вида транспорта на строительство оборонительных рубежей вокруг города и баррикад в самом городе; разрабатывать специальные планы по рассредоточению в городе продовольственных запасов, по созданию неприкосновенных фондов.

Уже на второй день после образования, 22 октября 1941 года, Тульский городской комитет обороны вынес постановление о строительстве вокруг города оборонительных укреплений и о мобилизации на эти работы городского населения. Комитет совместно с военным командованием разработал подробный план обороны города, согласно которому весь город был разбит на несколько строго разграниченных боевых участков, во главе которых были поставлены секретари районных комитетов партии. На дальних и ближних подступах к городу были намечены главные узлы сопротивления. Поддержание строжайшего революционного порядка в городе и пригороде было возложено на военного коменданта Тулы, члена городского комитета обороны. Ему поручалось «всех нарушителей революционного порядка привлекать к строжайшей ответственности и предавать суду военного трибунала. Провокаторов, шпионов, злостных распространителей слухов и других агентов расстреливать на месте».[557]

Согласно постановлению комитета обороны, в самом городе приступили к строительству баррикад и противотанковых препятствий, а на окраинах города рыли окопы, возводили блиндажи. По решению городского комитета обороны в октябре 1941 года в Туле был сформирован рабочий полк, наполовину состоявший из коммунистов и комсомольцев.

Когда в конце октября танковая армада Гудериана оказалась под Тулой, сделав попытку взять ее с ходу, чтобы затем прорываться к Москве по наикратчайшему пути, то ни один вражеский танк, ни одна машина, ни один солдат не смогли проникнуть в город. Вместе с военным гарнизоном бесстрашно сражались жители города, что превратило Тулу в несокрушимую крепость, о стены которой разбились хваленые фашистские армады. Очень хорошо показали себя здесь советские танки Т-34, которых немцы стали бояться, а иногда, при виде их, поддаваться панике. В октябре 1941 года генерал Гудериан с горечью отмечал: «Впервые проявилось в резкой форме превосходство русских танков Т-34… тем самым исчезли перспективы на быстрый и непрерывный успех».[558]

Убедившись, что яростные лобовые атаки, предпринимаемые до 6 ноября, не приносят успеха, Гудериан в течение 10–16 ноября пытался обойти Тулу с северо-запада. Однако и этот маневр оказался невыполним. Тогда гитлеровцы двинулись к Москве через Каширу, сосредоточив на этом направлении до 9 дивизий. Здесь им с большим трудом удалось прорвать оборону советских войск и к исходу 25 ноября передовые части Гудериана подошли к Кашире. Но теперь Тула представляла серьезную угрозу флангу и тылу танковой армии, это заставило Гудериана оставить здесь до четырех пехотных дивизий, что значительно ослабило его силы и сыграло немаловажную роль в провале вражеского наступления на Москву.