Гарпия восприняла эти слова как приказ к отходу и выскочила на залитую солнцем улицу. Туда, где жизнь продолжалась вопреки появлению в городе имперских тварей.

Лань задержалась на пороге. Обернулась через плечо. Серебряное ожерелье вспыхнуло на солнце. Глаза ее были полны нечестивого огня.

– Потрудись передать принцу Кормаку мой горячий привет, – сказала она Рунну.

Брайс уже собиралась звонить Королю Осени, когда дверь квартиры открылась. Вид у ее брата и Итана был не ахти, но сама она выглядела еще хуже, поскольку оба сразу же спросили, что с нею.

– Эмиля и Зофи в Костяном Квартале нет, – сообщил Хант, который стоял возле кухонного стола с жестянкой пива. – Но нам хватило приключений и без них. Рассаживайтесь, не то упадете от наших рассказов.

Брайс подошла к брату и внимательно оглядела его – от пирсинга в ухе и татуированных рук до армейских ботинок. Его волосы были аккуратно зачесаны, ни один не торчал. Вот только лицо почему-то бледное. Итан, стоящий рядом, не стал дожидаться, когда она начнет осматривать его, а сразу же прошел к холодильнику и достал себе пиво.

– С вами что-то случилось? – спросила Брайс.

Рунн хмуро смотрел на ее футболку, заляпанную кровью и грязью. Хвала богам, рана на спине уже затянулась, хотя кожа еще оставалась чувствительной.

Тарион восседал на диване, уложив ноги на новый кофейный столик.

– Все в полном порядке, Длинноногая. А сейчас давайте сядем в кружок, как добропорядочное семейство мятежников, и расскажем друг другу, что с нами приключилось.

– Ладно, – согласилась Брайс, сглатывая. Она снова оглядела Рунна, и его глаза потеплели. – Ты меня до смерти напугал.

– У нас не было возможности ответить на твои звонки.

Брайс порывисто обняла брата. Он тоже ее обнял и даже вздрогнул. Наверное, от облегчения.

Зазвонил мобильник Ханта. Брайс отошла от Рунна, желая узнать, кто звонит.

– Селестина требует меня в Комитиум на прибытие Эфраима, – сообщил Хант. – Она собирает всех своих триариев.

– Да, Эфраим уже в городе. – Итан опустился на диван. – Мы узнали об этом… не самым приятным образом.

– Вы его видели? – спросила Брайс.

– Кое-кого из его окружения, – не глядя на нее, ответил Итан. – Играли с ними в покер и все такое.

Брайс резко повернулась к Рунну. Брат мрачно кивнул:

– Мы с Итаном закатились в бар, чтобы у нас в случае чего было алиби. Не успели пропустить по стаканчику, как туда приперлись Лань с Гарпией. Не знаю, связано ли это как-то с Мордоком. Того принесло в переулок, где Кормак передавал сведения. Но встреча была… не из приятных.

– Они знают? – тихо спросил Хант, в глазах которого бушевали бури. – О тебе? О нас?

– Понятия не имею, – сказал Рунн, теребя кольцо в губе. – Если бы знали, нас уже не было бы в живых.

– Это точно, – выдохнул Хант. – Они бы уволокли тебя на допрос.

– Лань – гребаное чудовище, – сказал Итан и вдавил кнопку на пульте телевизора. – Она и Гарпия. Обе.

– Готов подтвердить твои слова.

Хант допил пиво и подошел к стеклянному обеденному столу, возле которого стояла Брайс. Он протянул руку, погладил ее по щеке и поцеловал. Поцелуй был коротким, их губы едва соприкоснулись. Но в этом поцелуе было столько нежности и обещания.

– Как-нибудь в другой раз? – прошептал он.

Да. Их романтическая ночь в отеле откладывалась.

– Как-нибудь в другой раз, – горестно вздохнула Брайс.

Хант усмехнулся, но лицо тут же стало предельно серьезным.

– Будь осторожна. Я вернусь при первой же возможности. И не ходи одна искать мальчишку..

Он поцеловал Брайс в лоб и ушел.

Брайс вознесла молитвы Ктоне и Урде, прося их оберегать его.

– Рад, что вы наконец-то уладили все недоразумения, – бросил ей с дивана Тарион.

Брайс отмахнулась.

– А ты… пахнешь как-то по-другому, – сказал ей Рунн.

– От нее пахнет Истросом, – догадался Итан.

– Нет, это… – Рунн сдвинул брови и почесал бритую половину головы. – Не могу объяснить.

– Хватит меня обнюхивать, – заявила Брайс, усаживаясь по другую руку Тариона. – Приключения у нас были хреновые. Готовы слушать?

34

– Как я выгляжу? – шепотом спросила у Ханта Селистена.

Триарии стояли перед письменным столом ее личного кабинета: Хант – по левую руку от губернатора, Исайя – по правую. Слева от Ханта стояла Наоми, а справа от Исайи – Баксиан. Когда Хант вошел, Баксиан едва заметно ему кивнул.

Летя к Комитиуму, Хант старался успокоить нервы, погасить остаточный гнев и перестать изумляться тому, что они с Брайс совершили в Костяном Квартале и о чем узнали. Когда он опустился на веранду, его лицо вновь обрело бесстрастное выражение. Маска Умбры Мортиса.

Бесстрастие дало трещину, стоило ему увидеть Поллукса, стоящего в шаге от Наоми. Молот хищно улыбался, предвкушая развлечение.

Воссоединение, достойное Хела. Лань и Молот вновь оказались вместе. Гарпия и Изверг находились на втором плане, поскольку события всегда вертелись вокруг Поллукса и Лидии и их скомканных душ. Хвала богам, что Ястреб остался на Пангере.

– Вы выглядите как женщина, готовящаяся вступить в запланированные парные отношения, – ответил Хант.

Удивительно, до чего легко эти слова сорвались с его языка, учитывая события утра.

Архангелица была в нежно-розовом платье. На запястьях и в ушах поблескивало золото. Услышав ответ, она печально улыбнулась. «А что мне остается делать?» – говорила ее улыбка.

– Но при этом вы обворожительно красивы, – удивляясь себе, добавил Хант.

Улыбка Селистены стала теплее. Потеплели и ее светло-карие глаза.

– Благодарю. И спасибо, что прилетел сюда в свой выходной день.

Она стиснула руку Ханта. Он удивился: пальцы Селистены были липкими от пота. Она по-настоящему нервничала.

Из коридора донесся негромкий звонок – сигнал подъехавшего лифта. Дверцы с легким скрипом разошлись. Селистена еще крепче сжала руку Ханта, затем отпустила его руку. Он мог поклясться: у нее дрожали пальцы.

– Я не считаю это жертвой. Я пробуду здесь весь вечер. Если случится что-то для вас неприятное, просто подайте мне сигнал. Например, коснитесь сережки, и я найду повод оказаться рядом.

Селистена улыбнулась ему и расправила плечи:

– Хороший ты ангел, Хант.

Сам он не был уверен в бескорыстии своих слов. Он ведь не поддерживал губернатора, а спасал их с Брайс шкуры. Если Баксиан, Лань или кто-то еще заикнется, что они с Куинлан затеяли нечто непонятное и опасное, Селистена хотя бы усомнится в этом. И тем не менее он был ей благодарен.