– Что-то в этом есть… – согласился Вителла. – Только в нашем случае роль пуповины играет вода или какие-либо непонятные ее составляющие, тепло, поддерживающее в теле необходимую температуру, и какое-то таинственное излучение, идущее из… – Он запнулся на полуслове, остановился и сел в кресло. – Идущее от этих стен, а возможно, и из самых недр нашей планеты. Эти три составляющие нам совершенно непонятны и неизвестны…

– Да, пока мы изучаем сам процесс, а не его причины, – подтвердил невропатолог. – Но у нас все впереди! – Он оживился. – Теперь мы здесь развернем целый институт! Привлечем лучших специалистов! И вся таинственность будет отброшена!

– Хотелось бы разделить ваш энтузиазм, – скривился Вителла. – Но будет ли у нас время?

– А почему нет? – удивился Бензик. – Вы теперь руководите экспериментом, его святейшество еще не скоро оправится от ранений. Правильно я понял – он в тяжелом состоянии?

– Так мне сообщили. Но! Вы ведь знаете его характер: вряд ли он сможет долго оставаться не у дел… Поэтому, считаю, с опытами надо спешить. И готовиться к самому решающему.

– Да… Я заметил… – Невропатолог скорбно закивал головой. – Вы уже съели две или даже три таблетки бетеля. Неужели вы действительно решились?

– Да! – ответил декёрл. – Если возникнет необходимость, я готов. Я не позволю больше проводить эксперименты на ком бы то ни было! Только на добровольцах! А самый первый – это я. Тем более что я почти уверен в успехе. Да и оживлений я насмотрелся больше всех.

– В том-то и дело, что «почти», – продолжал сомневаться Бензик. – Ведь даже сегодняшние ошеломляющие результаты – ничто в сравнении с тем, что еще необходимо сделать!

– Полностью с вами согласен! – Вителла вскочил и громко хлопнул в ладоши. – Поэтому предлагаю: перед тем как пойти поспать – усыпить животных повторно. И пусть они находятся в воде до тех пор, пока мы не доставим сюда новых, основательно не отдохнем сами и не приступим к новым экспериментам. – Увидя, что старик колеблется, добавил: – Может, вы слишком устали? Тогда отдыхайте, я вполне справлюсь сам.

– Нет-нет! Вдвоем мы справимся за час. – Невропатолог засуетился, набирая из ампулы в шприц темную вязкую жидкость. – Будем вводить бетель всем животным в прежних дозах?

– А давайте не всем, – предложил Декёрл, тоже доставая ампулу, – а только половине! Так будет и быстрее, и мы сможем понаблюдать потом разницу при пробуждении. Согласны?

– Конечно! Будет что сравнить – и с чем.

И двое ученых с рвением уставших, но воодушевленных фанатиков продолжили работу.

Помощников у них не было. Весь персонал подземной лаборатории находился в своих спальнях, расположенных в другой галерее. Фактически они сидели под домашним арестом и не имели права общаться даже с охранявшими их солдатами. Эти меры были приняты Райгдом по поводу секретности происходящего внизу. Всем были созданы прекрасные условия быта и отдыха и обещаны приличные вознаграждения и двойные отпуска. Поэтому народ не роптал. Вителла мог бы их и сейчас запрячь в работу, но не захотел этого делать. Только он и Бензик из находящихся внизу специалистов знали о таинственной силе бетеля, и решено было оставить это пока в тайне. Экстракты, таблетки и необходимые сыворотки делали наверху совсем другие люди, вовсе не догадывающиеся о цели своих разработок. После происшедших в последнее время событий Вителла сам себя во многом не узнавал. И даже посмеивался над собой как над перестраховщиком. Но делать было нечего – приходилось все решать самому. Пока… Пока не будет уверенности, что все находится под контролем.

Поэтому и спать они легли в полпятого утра. Наскоро перекусив тем, что оказалось под рукой. Устроились в одной из свободных спален подземного комплекса. Спали, даже не расстилая постелей. И не обращая внимания на натужный гул работающей изо всех сил охладительной вентиляции. Сон сковал им веки, лишь только их головы коснулись подушек.

Буря началась к вечеру, как и предсказывал шейх кочевников. Все-таки наблюдательность местных жителей была достойна удивления и уважения. К тому же существенно помогла экспедиции приготовиться заблаговременно к буре. Ведь штормовое предупреждение передали по радио чуть ли не перед самым обедом. А яркое солнце и почти безветренная погода с самого рассвета могли ввести в заблуждение кого угодно.

Весь лагерь поднялся, как и планировалось, на два часа раньше обычного. Еще при искусственном освещении стали тщательно накрывать разработанное пространство, с таким трудом отвоеванное у пустыни. В первую очередь – ствол шахты и значительно очищенный от песка туннель на главном котловане. Этим занимались Карл Пузин и Мануэль с тридцатью рабочими. А все остальные археологи еще затемно принялись поэтапно обследовать помещения в левом коридоре, осматривая чуть ли не каждый квадратный сантиметр и пересеивая всю пыль с песком, попадающиеся под ногами. Обрадованный аль-Гиманди выделил для этого еще двадцать женщин, и те тщательнейшим образом подметали и вычищали уже осмотренные помещения. Затем ссыпáли весь мусор в пластиковые мешки, а двадцать рабочих выносили все это на поверхность, в отведенное место. Особой очистке подверглись так называемые казармы. В них руководство решило разместить людей на время бури. Даже предложили место шейху со всем его кочевым племенем. Но тот, посмеиваясь, отказался, добавив, что на свежем воздухе они себя чувствуют гораздо лучше.

Сам Александр Константинович, лишь только рассвело окончательно, возглавил отряд в пятьдесят рабочих и отправился строить защитные сооружения на гребнях прилегающих к лощине барханов. В качестве переводчика с ним отправился шейх, который, между прочим, отнесся весьма скептически даже к самой идее постройки подобного. А когда увидел, как из щитов и кольев вырастают непритязательные на вид ограждения, то вообще перестал скрывать улыбку, а только крутил головой да почесывал свою бороденку. Но Броди не обижался. Он все-таки верил и в науку тоже. Ему было важно, чтобы рабочие его понимали и действовали строго по инструкциям. Они опоздали на обед чуть ли не на час, зато сделали все, что он наметил, соблюдая при этом правила, обозначенные на схеме, и дополнения, внесенные от руки на обратной стороне.

Наскоро пообедав, Броди подключил свою многочисленную группу к работам по передислокации лагеря в очищенные помещения. Хоть работы было очень много, все действовали четко, слаженно и организованно.

Через некоторое время подошли Пузин и Мануэль со своими рабочими, и проход в древнюю пещеру-храм стал напоминать самую оживленную улочку многонаселенного африканского города.

– А ведь совсем скоро здесь действительно будет целый город! – сказал Пузин, когда они остановились на несколько минут снаружи, рассматривая небо. Броди усмехнулся:

– Я недавно то же самое говорил Ларисе. Шестнадцатый день работаем, а сколько людей уже задействовали! – Он задрал голову. – Гляди! Хоть ветер усилился, а небо до сих пор чистое. Разве что слегка чувствуется в воздухе наэлектризованность.