– Можно, – упрямо возразил Кантор, – просто у меня не получается… Помоги мне дойти до дивана, я с вами немного посижу… Или полежу… Ты зачем зарисовался перед девушками, придурок? Хочешь, чтобы с тебя шкуру спустили за нарушение конспирации? И на кой хрен ты напялил мою сережку и врешь тут напропалую?

– Кантор, не сердись, – попросил Пассионарио, вытирая слезы умиления. – Я ничего не нарушал, меня послали… мне поручили…

– Наверное, тебе поручили повидаться со мной, а не распускать тут хвост перед дамами! Ты что, не знал, что здесь живет Азиль и что она тебя непременно узнает? Не мог потихоньку, ночью или там…

– Да нет же! Мне поручили вовсе не с тобой повидаться, все же думали, что тебя убили… Мне велено было навестить твою девушку и… ну ты же сам просил…

– Я, помнится, вовсе не тебя просил, – ворчливо отозвался Кантор, располагаясь на диване.

– Знаю. А вот он перепоручил это мне.

– А ты, вместо того чтобы сделать то, что тебе поручили…

– Я не смог. Подумал, так будет лучше…

– Подумал он! Я вот твоей… даме расскажу, как ты тут перед другими рисуешься! И что это ты на себя напялил?

– Объясню, если перестанешь ругаться. В конце концов, я твой начальник, поимей хоть немного уважения и не позорь меня перед дамами.

– Уважения? А ты его заслужил, товарищ начальник? Мало тебя наставник пи… – Кантор оглянулся на дам и поспешно поправился: – Бил в молодости за нездоровую склонность к плагиату, позор всего отдела пропаганды! Не способен сам приличную музыку писать, покупай, как порядочные поэты делают, а воровать не смей!

– А ты откуда знаешь? – недовольно отозвался товарищ начальник.

– Знаю уж, – проворчал Кантор и замолк, уложив голову на диванную подушечку. Видимо, он наконец выдохся и сил ругаться дальше у него не осталось. – Сережку отдай, бард недоделанный.

– Да пожалуйста… Вот, бери. Я же не знал… Я ее на память взял… Только не надевай сразу, хоть водкой прополощи, у тебя же ухо разорвано, еще инфекцию занесешь…

– Давай мне, я сама прополощу, – протянула ладошку Ольга. – И все-таки не худо было бы объяснить, в чем дело. На этот раз честно. Кто кому чего поручил и кого о чем просил?

– Видишь ли, – вздохнул Пассионарио, протягивая сережку, – Кантор просил своего друга и наставника сообщить тебе, если с ним что-то случится. Вот с ним и случилось… Наверное, сама знаешь, раз он здесь. А поскольку мы считали его погибшим, то этот самый друг и наставник послал меня, чтобы я тебе сообщил… Но я не смог. Подумал, что лучше будет солгать… прости, пожалуйста. Я больше не буду обманывать и присваивать чужие произведения. Я действительно услышал эту пьесу в другом мире, и она мне понравилась. А теперь, если желаете, могу исполнить что-нибудь действительно свое, Кантор не даст соврать.

– Постой, – приподнял голову Кантор, – когда это ты побывал в другом мире? В начале весны?

– Нет, вот только что. Дело в том, что я опять… потерялся. Но на этот раз попал в цивилизованное место, где живут люди.

– И долго ты там был?

– Да дня три…

– А кто-нибудь уже знает, что ты нашелся?

– Еще нет. Я… видишь ли… я опять крупно поругался с… ну все с тем же человеком, что и в прошлый раз… Только на этот раз я действительно со всех сторон виноват, и мне стыдно и боязно показываться ему на глаза. Я напился и так с ним поскандалил…

– Идиот, кончай выеживываться перед дамами и скорей мотай на базу. Он же там с ума сходит. Меня убили, ты потерялся… и бедняга совершенно не имеет понятия, что я жив, а ты нашелся. Совесть у тебя есть? В другой раз споешь, никуда твои слушательницы не денутся.

Как ни печально было это сознавать, Кантор был прав. И как ни печально было уходить до того, как общество приступит к дележу шоколадки, идти все же было надо. Поэтому товарищ Пассионарио не стал спорить, а подхватил гитару и поднялся, намереваясь распрощаться с дамами и все-таки набраться мужества для предстоящей встречи с Амарго.

– Ты еще придешь? – с надеждой спросила Ольга, мимоходом поглаживая Кантора по плечу.

– Обязательно, – заверил ее Пассионарио. – По крайней мере, пока Кантор здесь, буду иногда забегать.

– Я тебе забегу! – отозвался Кантор. – Ты что, еще и с Элмаром хочешь познакомиться?

– Отчего же нет? Я давно собирался… Ах, да ты же еще не знаешь, наверное… я тут уже со многими познакомился, пожалуй, только с Элмаром еще не успел…

– Считай, что успел, – горестно простонал Кантор. – Удирай отсюда скорей, прямо сейчас, кто-то в библиотеке… Да что ты стоишь, забыл, как телепортироваться?

– Перестань психовать, тебе нельзя нервничать. Подумаешь, в библиотеке кто-то есть… что с того? Это, наверное, Мафей…

– Я его убью! – донесся из библиотеки рев его высочества, полный отчаяния и бессильного гнева. – Тханкварра! Своими руками убью! Без суда и прочих разбирательств! Оторву мерзавцу башку, насажу на кол и поставлю в кабинете в назидание его преемнику!

– Элмар, брось теперь разоряться, – не в тон весело ответствовал голос Жака. – Не фиг было подписывать что попало.

– Ну вот опять… – развела руками Ольга. – Что он, интересно, на этот раз напортачил?

Дверь библиотеки рывком распахнулась, и предмет папиного нежного томления вломился в гостиную, на ходу взревывая в направлении кухни:

– Ужинать! Немедленно! И водки! Бездельники!

Вслед за ним в комнату проскользнул Жак и резко остановился, заметив гостя.

– Опаньки… – ошалело произнес он. – А ты что здесь делаешь?

– Я… в гости пришел… – растерянно произнес вождь и идеолог, слегка испуганный таким поведением хозяина. – Сейчас объясню… Я вообще-то уже ухожу…

Элмар, заметив наконец, что в доме находится посторонний, немедленно прекратил орать и внимательно оглядел гостя с ног до головы.

– Прошу прощения… – на полтона ниже проворчал он. – Этот казначей меня окончательно достал… С кем имею честь?

– Это… – начала Азиль, но Жак торопливо ее перебил:

– Постой, не надо, я сам скажу. Ладно? Элмар, я тебе потом тихонько на ушко шепну. А ты иди сюда, – и он быстро подмигнул и скрылся в библиотеке, поманив с собой невезучего товарища Пассионарио.

– Извините, – развел руками так ничего и не понявший вождь и последовал за шутом, на прощанье одарив присутствующих своей очаровательной улыбкой и не удержавшись от скромной попытки хоть на расстоянии немного успокоить разгневанного Элмара. Жак тут же закрыл за ним дверь и, ухватив за рукав, поволок в самый дальний угол.

– Ты что здесь делаешь? – сердитым шепотом вопросил он. – Как ты здесь оказался? Опять ошибся?

– Я к Ольге пришел, – в который раз пояснил Пассинарио. – Амарго мне велел ей сообщить, что Кантора убили… А в чем дело? Что-то не так?