— Интересно, у Пелле, в смысле, у Нанки получилось встретиться с другом?

— Вряд ли. В противном случае у него не было бы причин и дальше называться именем покойного. С призраками обычно довольно просто: уж если он один раз к тебе пришёл, потом можно договариваться о дальнейших визитах, как с обычным человеком. Особенно если призрак твой друг.

— В любом случае, об этом мы успеем поговорить когда-нибудь потом. Сейчас, как я понимаю, у тебя есть чуть более актуальная проблема, — напомнил мне Джуффин.

— Ох, есть! — согласился я. И замолчал. Но эти двое не спешили давать мне разумные советы. Вместо этого они продолжали сверлить меня нетерпеливыми взглядами: дескать, давай, говори, что ты собираешься делать!

Нашёл, называется, себе помощничков.

— Ждёте моих блистательных рассуждений? — обречённо спросил я.

Эти садисты синхронно кивнули.

— Ладно. Трепещите. Сперва у меня была совершенно ужасная версия. Что Малдо разжился этим грешным порошком и использует приманенных сновидцев для, скажем так, внутренней отделки своего чудесного дворца. Не представляю, какой может быть толк от чужих кошмаров, но поскольку я вообще ничего не знаю ни о древнем строительстве, ни о наваждениях, предположил, что возможно вообще всё.

— Разумно, — неожиданно согласился Джуффин. — Разобраться в технических деталях всегда можно потом. Что дальше?

— А дальше я поговорил с Малдо. И мне стало ясно, что если он и натворил бед, то случайно, по незнанию. Совершенно спокойно щебетал о волшебном порошке и добром друге, который поделился его запасами. Ну, то есть, как потом оказалось, рецептом; неважно. Тогда у меня появилась ужасная версия номер два: злодей — это у нас неизвестный друг. Но я снова сел в лужу. Потому что неизвестный друг — это Пелле Дайорла, и злодей из него, как из меня оперный певец.

— Настолько хороший человек? — удивился Джуффин, которому однажды посчастливилось услышать, как я напеваю под нос.

Хвала Магистрам, он — могущественный колдун с богатырским здоровьем и железными нервами, поэтому роковых последствий тот прискорбный случай не возымел.

— Именно.

— Что дальше?

— Понятно, что. На следующем этапе я решил, что в этой истории нет никаких злодеев, зато есть ужасный волшебный порошок и два невежественных энтузиаста, всегда готовых добавить в кувшин с камрой щепотку отравы, да ещё и хвастаться: вы только понюхайте, какой замечательный теперь аромат! Однако решил собственными глазами поглядеть, как Кель-круальшат действует на спящих. Ну и поглядел. Пока только на двоих, но уже уверен, что те бедняги, которых мы нашли, пострадали не от порошка. От чего-то другого. При этом причина кошмаров где-то во Дворце Ста Чудес. Нумминорих до сих бегает по расходящимся от главного входа следам и в конце каждого обнаруживает очередного спящего безумца. На этом всё. Я даже не представляю, с чего начинать расследование. Искать под каждой половицей? Отлично, но что именно там искать? Лично я понятия не имею. А вы?

— Не хотелось бы тебя разочаровывать, но, боюсь, на сей раз ты переоценил меня как потенциального советчика, — сказал Шурф.

Он выглядел по-настоящему огорчённым.

— Он и меня переоценил, — утешил его Джуффин.

— Я подумал, может быть, всё дело в магии, которую используют Новые Древние? — сказал я. — Может такое быть, что она вредна для людей, которым мы снимся? Нам нормально, а для них — чистый яд. Просто до сих пор сновидцы не заходили в помещения, построенные Малдо и компанией. А во Дворце Ста Чудес оказалась приманка. Может такое быть?

— Может быть вообще всё, что угодно, — пожал плечами Джуффин. — Тем и хороша твоя новая работа, что вся эта область пока — одно сплошное неисследованное белое пятно. Никого, включая наших великих предшественников, эта тема до сих пор не интересовала. Мы первопроходцы, сэр Макс. Со всеми вытекающими последствиями. То есть, у нас очень интересная жизнь, но при этом ни одного путного советчика в трудную минуту. Всё честно.

— Да я и не спорю. И меня такое положение вполне устраивает. Но ровно до тех пор, пока люди не начинают сходить с ума от страха. Этого я допустить не могу. Спящие они или бодрствующие, дело десятое. Это надо немедленно прекратить.

— Каким образом?

— Я надеялся, что вы мне подскажете. Потому что обе идеи, которые пришли мне в голову, ужасны.

— Всё равно расскажи, — потребовал Джуффин. — Возможно, они ужасны только с твоей точки зрения. Ну и вообще интересно, в каком направлении работает твоя голова.

Кто бы сомневался.

— Сперва я думал, что нам придётся испепелить Дворец Ста Чудес…

— Что?! — переспросил Джуффин.

Он явно не верил своим ушам и вид имел совершенно обескураженный. Похоже, все эти годы шеф Тайного Сыска меня идеализировал. Спасибо ему за это.

— Это яркий пример того, что сэр Мигумалла Бракс в своём знаменитом трактате «Заметки о природе злодейства» называл «катастрофическим мышлением», — спокойно заметил Шурф. — Обладатель катастрофического мышления не только склонен преувеличивать всякую возникшую проблему, возводя её до масштабов катастрофы, но и убеждён, что всякая катастрофа может быть исправлена другой, превосходящей её по масштабу. Классический пример — лечение насморка путём отсечения головы. Наибольшая сложность заключается в том, что формально носитель катастрофического мышления прав: после отсечения головы насморк действительно прекращается, причём гораздо быстрей, чем при любом другом способе лечения. Поэтому переубедить его чрезвычайно сложно.

В точку. Вот уж кто не идеализировал меня никогда.

— Очень хорошо, — сказал я. — Больше всего на свете я боялся, что вы оба со мной согласитесь. Скажете спокойно: «Ну да, разумеется. Не будет Дворца Ста Чудес, не будет и проблемы. Ты молодец». Не знаю, как бы я это пережил.

— В следующий раз, когда в твою голову придёт подобная идея, сразу бегом ко мне, — посоветовал Джуффин. — Я в своё время даже Лойсо Пондохве объяснил, что уничтожать Мир — далеко не единственный способ его немного улучшить. И для тебя как-нибудь найду аргументы.

— С Лойсо, кстати, гораздо проще было договориться, — возразил Шурф. — Потому что он всё-таки в первую очередь думал о собственных интересах, а уже потом — обо всём остальном. Сэр Макс, к сожалению, бескорыстен. И это страшнее всего.

— Да ладно тебе, — невольно улыбнулся я. — Тоже мне нашёл самый страшный страх. Главное, чтобы теперь тебе не начали сниться кошмары. Как ты сидишь в тёмной-тёмной комнате, за окном стонут огненнозадые демоны, пришедшие поглотить наш Мир, и тут, в придачу ко всем бедам, появляюсь ужасный я. И с утробным воем отдаю тебе последнюю рубашку. В смысле, скабу; неважно. Главное, что совершенно бескорыстно её отдаю.

— Если при этом будут присутствовать демоны, тогда ещё ничего, — хладнокровно парировал Шурф. — Главное наедине с тобой в этот момент не оказаться.