потом я встретил тебя, и это было похоже на возвращение второй половины меня, об отсутствии которой даже не подозревал. – Он ласково очертил пальцами мое лицо, пока его взгляд и слова завораживали меня. – Ты делаешь меня цельным, Сара.

– Мой воин. – Я потянулась к его руке, ласкающей мое лицо, и переплела наши пальцы. – Раньше я думала, что пустота в душе образовалась из-за потери отца. Но я ошибалась. Мое сердце просто ждало, пока ты придешь и заполнишь ее.

Николас снова поцеловал меня, сначала нежно, а затем с бо´льшим пылом. Он прижал мою руку к подушке, языком проследил линию моих губ, побуждая меня их открыть, чтобы завладеть ртом. Другой рукой я запуталась в его волосах, потребность быть ближе к нему становилась все сильнее. Он прервал поцелуй, и я тихо запротестовала.

Я посмотрела в его глаза, в которых невозможно было не заметить желания.

– Ты хочешь этого?

– Да, – прошептала я.

Его взгляд изучал мои глаза.

– Мы можем подождать, пока…

– Николас. – Я прижала ладонь к его губам. – Я не хочу ждать. Ты мне нужен.

Николас приподнялся на локте и скользнул пальцами по моему лицу, по губам и вниз по шее. Мое сердце глухо стукнулось о ребра, когда он откинул одеяла и нащупал воротник моей одолженной рубашки. Он помедлил и взглядом прожег мои глаза, расстегивая верхнюю пуговицу. Его пальцы едва задевали мою кожу, пока он двигался вниз, высвобождая каждую пуговицу, но любое нежное касание посылало по телу волну жара. Я ахнула, когда его теплая рука прошлась по моему животу.

Он посмотрел на свои пальцы и неторопливо провел ими по моей коже, двигаясь вверх по ребрам и касаясь застежки лифа.

– Боже, ты так прекрасна, – благоговейно прошептал Николас. Огонь разлился по венам, когда он прижался губами к моей груди и проложил дорожку поцелуев к моему рту.

Наши взгляды снова встретились, и от бушующих в глазах Николаса эмоций у меня перехватило дыхание.

– Сара Грей, ты завладела моим сердцем с первой же секунды, как я встретил тебя. Мое тело и душа принадлежат тебе, если ты примешь их.

Мои глаза наполнились слезами.

– Да, если это означает вечность с тобой.

Николас тихо застонал и снова захватил мой рот. Я исследовала его крепкое тело ладонями, сначала робко, а потом все увереннее, пока его язык и руки разжигали внутри меня огонь. Николас шептал мне слова любви, когда его тело пленило мое, а наши души стали единым целым. Мой Мори соединился со мной, и мы ликовали вместе, создавая нерушимую связь с нашими половинками.

За пределами крошечной хижины бушевал шторм, в мире было холодно и опасно. Но в объятиях Николаса я обрела лишь тепло, любовь и покой.

Глава 24

Легкое, словно перышко, прикосновение к губам разбудило меня, и я улыбнулась, довольно потянувшись, прежде чем открыть глаза. Николас лежал, опираясь на локоть, и наблюдал за мной, пока пальцами ласкал мое лицо. Его губы изогнулись в чувственной улыбке, при виде которой перехватило дыхание.

– Доброе утро, – сказала я, когда он наклонился и поцеловал меня.

«Доброе утро, мой маленький воин».

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что я услышала его голос в своей голове.

«Николас?» – неуверенно спросила я, заслужив еще одну улыбку.

Его глаза озорно сверкнули.

«Одно из преимуществ быть связанными узами».

– Связанные. – Слово ощущалось странно и удивительно на моем языке.

«Мой», – прошептал мой Мори, свернувшись калачиком, словно кот после миски молока.

«Наш», – поправила его, понимая наконец-то собственнические замашки моего демона к своей половинке. Между мной и Николасом протянулись незримые узы, и через них я чувствовала любовь, малую толику юмора и желание. Связь дарила ощущение целостности и близости, о которых я даже не подозревала.

Мои мысли возвратились к прошлой ночи, и жар затопил мое лицо. Не помогало и то, что Николас улыбался, как будто точно знал, о чем я думаю.

– Ты можешь читать мои мысли? – выпалила я.

– Нет. Но этот румянец вынуждает меня сожалеть об этом.

Я спрятала лицо у него на груди, и он тихо рассмеялся, прижавшись губами к моему уху.

– Мне нравится просыпаться с тобой в объятиях.

Его признание и хрипотца в голосе растопили мое сердце, и я притянула его к себе для долгого, медленного поцелуя. Когда мы, наконец, оторвались друг от друга, я с удовлетворением встретила его пылающий взгляд.

Николас игриво прорычал:

– Если ты и дальше будешь на меня так смотреть, мы никогда не выйдем из этой хижины. На самом деле, возможно, мне придется найти владельца и выкупить ее.

Больше ночей в глуши наедине с Николасом? Я всеми руками «за». Тут мой живот громко заурчал.

– Может, в следующий раз мы захватим еду? Умираю с голоду.

Он рассмеялся и скатился с матраса, и тогда я осознала, что он был одет, а я… нет. Румянец вновь проступил на моем лице, когда я села и завернулась в одеяло, оглядываясь в поисках рубашки, которая была на мне прошлым вечером. Ее нигде не было видно, но я заметила свою одежду, развешанную на стуле возле камина. Должно быть, Николас встал посреди ночи и развесил ее сушиться. Очевидно, он поддерживал огонь на протяжении всей ночи, иначе утром здесь было бы жутко холодно.

– Твои кофта и джинсы высохли, но ботинки еще сырые. – Николас взял вещи со стула и передал их мне, а затем отошел к шкафу в другом конце комнаты. Я поняла, что он дает мне возможность уединиться, чтобы одеться, и в груди потеплело от такой заботы.

Он вернулся и сел на матрас, держа в руках банку тунца, пачку соленых крекеров и бутылку воды.

– Не совсем пятизвездочный завтрак.

– Он прекрасен.

Николас положил кусочки тунца на крекер и протянул мне.

– Скоро рассветет. Гроза закончилась, так что нам нужно выдвигаться, как только станет достаточно светло.

– До дороги далеко?

– Около двадцати пяти километров. Не удивлюсь, если по пути мы наткнемся на наших людей. Будем дома, и глазом моргнуть не успеешь.

Дом. Теперь это слово обрело для меня совершенно новое значение. Мы еще не обсуждали вопрос совместного проживания, но я понимала, что в самом ближайшем будущем мне придется съехать из своей комнаты. Как только вернемся домой.

Казалось, он обдумывал свои следующие слова:

– Как ты себя чувствуешь сегодня? Есть какие-то изменения в магии?

Его вопрос заставил меня осознать, что именно изменилось этим утром. Я больше не чувствовала пустоты внутри, как вчера вечером. Я потянулась к своей силе.