– Не ожидали? – участливо поинтересовался Виктор Арк, когда я откашлялся и вытер платком пролитое на камзол вино.

– Ну нельзя же так! Чуть в могилу своими фокусами не загнали.

– В самом деле? – Бескровные губы Высшего изогнулись в ироничной ухмылке, но глаза остались серьезными-серьезными, жесткими и холодными, будто помаргивавший раскаленным угольком рубин в серьге.

– Присаживайтесь, – указал я на стул напротив себя. – В ногах правды нет.

– Ничего, постою. Я ненадолго.

– В самом деле?

– Да, – кивнул Виктор Арк, который словно намеренно держался в некотором отдалении от окна. – У меня к вам пара совершенно пустяковых вопросов.

– И даже не выпьете? – развернулся я к нему.

– Возможно, после.

– Бьюсь об заклад, знаю, что привело вас сюда, – произнес я и глотнул вина. – Надеюсь, не в обиде, что так вышло с вашими… э-э-э… подручными?

– Как раз об этом и хотел поговорить, – кивнул Высший. – Как раз об этом…

– И только?

– Именно, – подтвердил Виктор Арк и невесело улыбнулся. – Вы для меня как открытая книга, Себастьян Март, смотрю и вижу насквозь…

– И что же видите?

– Не имеет значения, – покачал головой собеседник.

– А что имеет значение?

– Значение имеет тот факт, что я не прошу отдать шкатулку. Уверен, вы уже ее вскрыли.

– И что с того? – пожал я плечами. – Ее содержимое из-за этого вдруг стало менее ценным? Присаживайтесь, и попытаемся подобно двум цивилизованным людям прийти к взаимовыгодному соглашению.

– Соглашения не будет, – отрезал Виктор. – Вы оскорбили меня, и за это ответите.

– Я оскорбил вас?! А кто донес на меня в Лиране? Кто первым начал эту игру?

Высший только рассмеялся.

– Глупец! В Лиране я просто воспользовался ситуацией! – Фальши в словах собеседника не чувствовалось. Никакой фальши, одна лишь ярость. – Стоило лучше присматривать за собственными людьми!

– Успокойтесь! Мы здесь не одни… – глянул я через плечо Виктора Арка на сидевшего к нам спиной лысого пьянчугу, а франт лишь скривился в презрительной ухмылке.

– Плевать! – прорычал он.

– Не стоит позволять эмоциям затмевать разум…

– Эмоциям? Думаешь, мне неизвестно, что Эдвард Рох прибыл в Ольнас? Пусть он и зарос как старый дед, мои люди сразу его узнали. Себастьян, ты до сих пор считаешь себя самым умным?

– И в мыслях не было…

– Этот край стола в окно не виден, поэтому сейчас я выйду через черный ход и наведаюсь в доходный дом напротив. Полагаю, в одной из квартир на втором этаже меня дожидается тот самый стилет. Не так ли?

– Понятия не имею, о чем вы говорите, – фыркнул я и осушил кружку.

– Хватит ломать комедию, – прошипел Высший, глаза его посерели и превратились в два осколка мутного стекла. – И тебе, и лучнику конец…

– Довольно! – легонько хлопнул я ладонью по столу. – Без меня вам никогда не найти сына Ричарда Йорка.

– Чрезвычайно самоуверенное заявление! – рассмеялся Виктор Арк. – Никакая ведьма не способна полностью вычистить порчу! Нет, Тьма оставляет за собой четкий след, и твоя девка никогда от него не избавится. Ну да ей осталось недолго. Ты проиграл, Себастьян Март. Ты проиграл по всем статьям…

– Бесов праздник! – совершенно искренно выругался я.

– Мои люди уже там, – злорадно улыбнулся Высший, и тут облокотившийся на стойку лысый парень неожиданно плавным для пьянчуги движением развернулся и ткнул франта свернутым в трубочку листком.

Исписанная Святым Домиником бумага вмиг смялась, и проклюнувшийся из нее проклятый клинок по самую рукоять вонзился Виктору Арку под левую лопатку. Тот охнул и тяжело навалился на стол. Попытался выпрямиться, но тщетно – притаившаяся в стилете Тьма в мгновение ока выжгла саму его суть. Глаза Высшего помертвели, из уголка рта заструилась кровь, и лощеное лицо франта с деревянным стуком ударилось о столешницу.

Посетители таверны заголосили, бритый налысо Эдвард Рох как ни в чем не бывало вернулся к стойке и опрокинул в себя очередную порцию крепкого пойла.

– Убирайся отсюда! – приказал я и бросился на выход. Размотал поводья, вскочил в седло и погнал лошадь к городским воротам.

«Мои люди уже там», – сказал Виктор Арк перед смертью, а не верить ему оснований не было.

Проклятье!

Как не убился на скользких улочках – не знаю. До городских ворот доскакал просто чудом. Когда натянул поводья, пена с коняги летела уже хлопьями. Заметив болтавшего со стражниками парня в гвардейском мундире, я подъехал ближе и рявкнул:

– Старшого зови! Быстро!

Гвардеец ошалело уставился на меня, но сразу приметил серебряный блеск перстня и метнулся в караулку. Пару мгновений спустя на улицу выскочил мужик постарше и спросил:

– Господин Март? Что стряслось?!

– Надо проверить дом, и немедленно!

Старший группы время на расспросы терять не стал, развернулся и во всю глотку заорал:

– На улицу, бездельники!

В тот же миг из караулки высыпал десяток гвардейцев в полном боевом снаряжении, и бравые парни без промедления бросились на конюшню. Я не стал их дожидаться, и хоть оседлавшие свежих лошадей всадники обогнали меня еще на полпути к Выгоревке, все нахлестывал и нахлестывал взмыленную конягу, не желая отставать.

Медлить нельзя. Никак нельзя – где-то за крышей постоялого двора по небу расползались клубы дыма.

Пожар? Этого еще не хватало!

Первыми влетевшие в распахнутые ворота гвардейцы враз стоптали пытавшихся задержать их разбойников, а уцелевших порубили мечами и загнали на высокое крыльцо к доламывавшим входную дверь подельникам. Вот только успех оказался недолгим – несколько орудовавших у черного хода бандитов обежали окутанный дымом дом и с ходу разрядили в гвардейцев арбалеты.

Глухие удары, лязг пробитых кольчуг, дикое ржание раненых лошадей. Двух всадников вышибло из седел, один безвольно обмяк, пораженный тяжелым болтом. Остальные направили коней на арбалетчиков, а пара лишившихся скакунов гвардейцев, орудуя мечами, начала пробиваться к входной двери.

Соскочив на землю, я обежал крыльцо, подпрыгнул и кинжалом резанул по ноге орудовавшего топором здоровяка. Тот пошатнулся, а в следующий миг тяжелый клинок раскроил его череп от макушки до нижней челюсти. Не успевший высвободить оружие гвардеец пропустил удар дубинкой и скатился по ступенькам, но другой тут же насадил шустрого головореза на острие меча.

Перебравшись через перила, я ухватил последнего бандита за волосы, рывком оттянул его голову и перехватил кинжалом глотку. Оттолкнул бившееся в агонии тело, заскочил в выломанную дверь и через задымленную прихожую поспешил на близкие звуки схватки.