Тарис лежал на каменном полу и горел. Нана не могла помочь. Все что успела сделать это убрать пол вокруг него от иголок, снять одежду, чтобы не сгорела. Оранжевое пламя гуляло по его коже так, словно она была облита спиртом. Кожа была красной под ним, периодически начинала пузырится, пламя стихало на несколько минут и вспыхивало с новой силой, как только раны затягивались. Волосы, успевшие как-то отрасти, обуглились в некоторых местах и теперь Тарис выглядел еще страннее чем обычно.

Наверняка здесь стоял запах горелой плоти, но Нана его уже не ощущала.

Девушка задумчиво потянула с пола ещё одну еловую иголку и зажала её зубами. Ель горчила…

Наверное, стоило признаться самой себе, что она устала. Устала переживать, нервничать и думать о том, что Лаен сгорит заживо. А ещё устала бежать куда-либо. В памяти вновь и вновь прокручивала прыжок в шахту, перекошенное лицо Маркуса, собственные удары сердца. Страх все еще будоражил сознание. Ведь, если бы Тарису не удалось, ей в конце концов размозжило бы голову… и последнее что бы видела Нана это та чертова шахта и то уродливое лицо Биби.

Как все странно вышло-то.

Отец учил, никогда не помогать ГМО… Как говорили её родственники: "Модифицированные — не люди, а монстры, призванные уничтожить человечество изнутри." Не более. Но, чем дольше Нана находилась рядом с Тарисом, тем отчетливее она видела именно человека. Не геном, не мировоззрение, не идеалы и цели, не существо, созданное мастером… Видела отчаянного парня, цепляющегося за самого себя, словно других якорей у него не осталось. Порой, казалось, его синие глаза способны заглянуть в душу, нырнуть в самую глубокую помойку человеческого разума, и вытащить оттуда на свет то единственное доброе, что у человека осталось…

Тариса хотелось обнять, защитить собственной грудью, не дать в обиду, словно он ребенок, маленький, наивный, верящий в бесконечное чудо…

Он выглядел так, ощущался так, когда спрашивал, говорил или предполагал.

— Тарис не ищет чуда. Разочарован и измучен, — неожиданно подал свой голос Райго. Нана улыбнулась и приветливо махнула ему рукой.

— Привет спящая красавица. Как ты? Тарис сказал, у тебя были проблемы.

Райго задумчиво уставился на нее. У нее на уме сейчас было много интересного. Прыжок в зев шахты будоражил, а от обрывчатых образов побега волосы шевелились на затылке.

— Нана, я как бы всю твою подноготную вижу.

— И что ты там видишь?

— Разговор с Биби… он у тебя крутится на подкорке, — он поморщился и попытался сесть, получилось с первого раза, что тоже слегка обескуражило. Боли в теле больше не было, если не считать лицо. — Честно говоря, я удивлен…

Нана молча взглянула на него. От первой их встречи еще недели не прошло, а судьба связала их безжалостно и похоже накрепко.

Райго неожиданно улыбнулся, наверное, опять беззастенчиво читал ее мысли.

— Ты просто фонишь, как…

— Старый радиоприемник, — закончила она фразу, которую выдал Тарис несколькими днями ранее. После чего обняла руками собственные колени и честно призналась:

— Было время, этот человек был для меня эталоном. Но, это не значит, что теперь я побегу за ним как дрессированная собака… ты понимаешь?

Райго кивнул. Тема пошла скользкая и Нана поспешила ее поменять.

— Райго, а ты почему от Абэ сбежал?

Вопрос застал Иссиа внезапно. О таком он не был готов говорить.

— Зачем тебе?

— Ну, я однажды видела младенца клонированного, — прошептала Нана. — У него был полностью натуральный цикл взросления. Подруга родила. Мы с ней на одном потоке учились. Они даже ему проплатили девяносто лет жизни… Ведь… как заплатишь, так и будет… Просто стало интересно, сколько ты жил с… Абе, насколько привык, прежде чем уйти в вольное плаванье, — она на миг умолкла, уставившись на свои израненные ладони. — Райго, если не хочешь, не отвечай. Глупость спрашиваю ведь.

— Я искусственный… — неожиданно ответил Райго, прикрыв глаза. — Считай, что я родился в подростковом теле.

— Это как? — Нана просто потеряла дар речи от такого откровения.

— Просто… — тихо ответил Иссиа. — Открываешь глаза и понимаешь, что ты уже существуешь. Не более и не менее.

Повисло молчание.

— И ты ничего не умел?

— Почему же, умел. Просто память моя была искусственной и мне потребовалась куча времени, чтобы осознать все, что я знаю.

— А история… Тебя сразу сделали…

Райго смешливо на неё покосился.

— Нет, Нана, историю я учил сам.

Поднявшись на ноги, девушка в который раз взглянула на Тариса и, смутившись, поспешила прикрыть его одеждой.

— Он просто… горел, я…

Райго подавил улыбку.

— Я понял. Иди погуляй, осмотрись. Я его одену.

Нана ещё больше занервничала, резко обернулась и уверенно зашагала между ровных рядов сосен.

— Если ты в туалет, то ищи ёлочку, — прокомментировал Райго и рассмеялся тому, как Вагнер возмущённо вскинулась и ускорила шаг.

Вскоре ее мысли перестали бередить его сознание. Иссиа прикрыл глаза и прислушался к себе. Похоже, последние сутки он себе не принадлежал. Ни мыслями не телом. События последней недели были спутаны и вывернуты. Как апогей над ними возвышался старый изувеченный город, поросший лесом и мхом, собственная боль и увечья. Дальше лишь клубок бессвязных образов. Тонкой линией поверх них в голове звенело имя Маркуса Соболевски. И если бы не четкие мыслительные образы Наны об Маркусе, Райго наверно забыл бы и не обратил на это имя внимания. Теперь, зная, что этот человек был там, он хотя бы понимал, за какое воспоминание потянуть, чтобы распутать в своей голове тот клубок событий.

В конце концов упорядочив обрывчатые образы, Иссиа решил оценить собственное состояние. Боль от ран прошла, ноги двигались, по обыкновению, легко. Закатив обе штанины, оценил наличие шрамов и синеватый оттенок кожи: очень напоминающий след от заживляющих биогелей. Момент лечения в голове отсутствовал. Скорее всего, пропажа была не единственной. Но без Наны и Тариса восстановить потерю не выйдет.

Мысль о Тарисе напомнила об обещанном Нане. Лаен все еще был раздет. Кожа его восстановилась. И похоже температура вошла в баланс. Оценив состояние модифицированного, Райго быстро облачил его в серый запыленный комбинезон. Сел рядом и задумался, в который раз прокручивая в голове воспоминание Наны о побеге.

Огнестрельное оружие. Десятки вооруженных людей, наполнивших подпольное убежище. Был ли предел безумию Маркуса Соболевски?

Злость от бессилия перед оружием предков сдавила его сердце шальной силой. Что он может противопоставить? Ни его скорость, ни его четкое зрение, ни реакции… ни телепатия. Он ничего не мог противопоставить пережитку прошлого. Он знал историю, и знал на что способны изобретения прошлой цивилизации. От мысли что былое снова введут в массы мурашки бежали по коже. Ни чистого воздуха, ни чистого клочка земли… Отходы, мусор, зангрязнения… Зеленые оазисы опять превратятся в пластиковые пустыни, горы переработанных нефтепродуктов, дымящие терриконы, радиоактивные и химически загрязненные свалки, озоновые дыры, не прикрывающие и клочка земли от космической радиации, парниковый эффект, углекислота вместо воздуха… поднятие уровня мирового океана, затопленные мегаполисы, сотни этажей глубоко под водой и мусорные острова… плавающие города, в которых грам сухой пресной земли вместо денежной валюты…